Планета Гиганда

[Unnamed]

- Наконец-то этот кошмар закончился. Хочется верить.
Мария, одетая снова по-женски, в длинное темно-коричневое с золотистой отделкой платье (после долгого пребывания в капсуле хотелось чего-то человеческого, более привычного, чем это бытие в слиянии с машиной) вошла в зал, откуда обычно велась координация работ по Гиганде. Сейчас там находилось несколько человек - и пара амарр, и, большей частью, уроженцы Гиганды.
- Мои приветствия всем. Извините, я не буду всех отвлекать, отчеты сама посмотрю... Ирг, здравствуй. Как вы тут без нас?..
- Кормят хорошо, - улыбнулся юноша. - Так что вполне удовлетворены.
- Так мало нужно для довольства?..
Мария села в углу, близ Ирга, и говорила теперь негромко, чтобы не отвлекать остальных.
- Мы начинаем осваивать систему Гига полноценно, так что скоро ресурсов для самой Гиганды прибавится, и очень существенно. Что у вас тут важного, пока мы воевали?...
Ирг пожал плечами.
- Увы, я не в курсе, ваше высочество. После ареста меня и мой штаб отключили от планетарной сети, а после амнистии обратно не подключили. Мы собираем некоторые сведения через эмигрантов с поверхности, но они недостаточны для воссоздания полной картины.
- А сообщить не решились, чтобы не услышал гневный адмирал?..
Мария развернула панель управления, и быстро сделала то, что можно было сделать давно - активировала для Ирга доступ к планетарной сети.
- Принимай.
Ирг рассмеялся.
- У Амарр разве нет аналога этой шутки? Первое правило, которое выучивает любой курсант после поступления в учёбку - всегда можно подать жалобу в вышестоящую инстанцию... если хочешь получить дополнительных палок.
- Может быть, и есть. Но меня миновало - я ведь не была курсантом военных академий.
- Вам повезло. Что ж, отвечая на ваш первый вопрос, - Ирг немного неуклюжим движением развернул голографический терминал - отвык за время заточения, - думаю, что полный обзор по ситуации я смогу вам предоставить часа через четыре.
- Давай свои субъективные впечатления по косвенным сведениям. Официальный отчет я за это время и сама посмотрю.
- По косвенным сведениям могу предположить, что первая фаза социального кризиса пройдена успешно, ваше высочество.
- Число жертв не превышает сотни тысяч? - криво усмехнулась Мария.
- По всей видимости так, хотя без системы спутникового наблюдения и доступа к герцогским архивам мне трудно об этом судить с уверенностью.
- Действительно, какие, в сущности, мелочи. В одном уничтоженном республиканском флоте было около полутора миллионов...
- Даже так? - юноша приподнял бровь. - Вас можно поздравить с победой?
- Я считала бы победой, если бы боестолкновение не началось.
Бровь взлетела ещё выше - ровно до того угла, где вежливое изумление переходило в обалдение.
- Неужели за период отсутствия вы читали учебники по стратегии?
- Это и без учебников, Ирг, очевидно. Но у нас не было выбора - столкновение на уничтожение начали они, и напали на наших союзников... нас не беря в расчет вообще - считали ничтожными рядом с их мощью. Треть флота Республики... Как корова языком слизнула... Господи, Ирг, это ведь страшно. Столько людей, один самовлюбленный "агент" в командовании, и вот - все становятся жертвами его приказов...
Доли секунды на лице молодого связиста отчётливо читалось недоверие, затем оно стало вежливо-непроницаемым.
- Простите, ваше высочество, но если вас так не устраивает вражеское командование, и так беспокоят потери среди его вооружённых сил - возможно, было разумнее отступить, а затем обеспечить смену командования на более адекватное?
- За это время они уничтожили бы весь флот наших союзников, каковой в момент нападения использовался в гражданских целях - для эвакуации пострадавших и раненых в катастрофе планетного масштаба. В частности, на гигантской станции "Искра" ("Впрочем, разве это гигантская - в сравнении со стандартными станциями амарр в Новом Эдеме, 150 км линейного размера", подумала Мария) находились десятки тысяч эвакуируемых... а командование республиканцев отдало приказ на уничтожение станции по перехваченным кодам. Именно в момент нападения на гражданских мы и ответили ударом. Так что выхода, Ирг, не было.
- В таком случае, ваше высочество, они получили по заслугам, и нет смысла о них переживать. Однако на будущее хочу отметить, что использовать боевые корабли в зоне действия вероятного противника для эвакуации гражданских лиц - не самая рациональная тактика. Особенно если с этим противником не подписаны соглашения, регулирующие каперство.
- Конечно. Только не когда у тебя полмиллиарда жертв и два миллиарда тяжелораненных. Тут будешь использовать все, что только есть в распоряжении.
Торч, не удержившись, присвистнул.
- Простите, ваше высочество. Я себе с трудом представляю подобные масштабы. Ни одна война или эпидемия на Гиганде не уносила столько жизней...
- Конечно. Там - астроинженерное сооружение огромных масштабов, и катастрофа на нем...
- Да... по сравнению с такими катастрофами проблемы нашей маленькой планеты и в самом деле ничтожны... теперь я понимаю. Будут ли записи этих событий размещены в сети Гиганды?
Мария помолчала.
- Боюсь, что это может привести к большому страху и чувству собственной ничтожности у жителей Гиганды. Это и у нас-то есть, что уж говорить о людях, которые едва-едва столкнулись с космосом... Мне кажется, такую информацию стоит давать уже на стабильной почве.
- О, прошу прощения. Я не так выразился. Я имел в виду сеть орбитальных станций и шаттлов, а не распространение данной информации на поверхности планеты.
- Да, здесь скрывать, по-моему, нет смысла. Правде и опасностям нужно смотреть в лицо, чтобы знать, как избежать их.
Мария пролистала несколько ссылок отчета, и вдруг глаза ее просто округлились от удивления.
- Ого... Я-то думала, меня уже ничто не способно удивить. Гляди, Ирг, что творится!..
Она увеличила изображение.
На голографическом снимке, в ангаре, больше похожем после амаррских станций на железный сарай, на стапелях лежало огромное, рыбообразное металлическое тело.
Далее шли - чертежи, технические данные... целый сонм.
- Ты представляешь, что это, Ирг?! Это - корабль! Это ВАШ космический корабль! Самостоятельный! Настоящий! По данным, он может летать!
Торч лишь вздохнул.
- Увы, теперь это не более чем сувенирный кусок металлолома.
- Ты не понимаешь... На вашем уровне технологий создать настоящий космический аппарат... Это нужно быть гением.
Впервые за время разговора, Ирг посмотрел ей в глаза.
- Это вы не понимаете, ваше высочество. У нас были свои гении. Были. Теперь их нет.
- Есть, - Мария выдержала взгляд. - У вас есть такой спорт - альпинизм? Когда покоряют горные вершины?
- У нас есть такой род занятий. Но это не спорт, а смертельно опасная научно-исследовательская работа... хотя да... теперь, наверное, это будет спорт.
- На Земле это стало спортом очень давно... Представь себе, что ты альпинист. Перед тобой горный пик. Ты всю жизнь тренировался, чтобы покорить его. Ты окреп, закалился, у тебя появились огромные навыки, опыт... Да, ты взобрался, и вдруг видишь, что туда ведет канатная дорога и летают вертолеты. Разочарование?... Но ведь главное - не шагнуть на камень, лежащий вверху. Главное - то, что ты нажил на этом пути, бесценное умение держать путь вверх. А вот - другая вершина, непокоренная никем вообще и никогда. Что проку с тех, кто прилетели вверх на вертолетах? Они не покорят новые вершины, куда вертолеты еще никогда не летали. Вот что на самом деле может человек. Те, кто на пальцахифмрифмометрах произвел сложнейшие расчеты, те, кто сумел едва ли не голыми руками преобразить железо в звездную броню... главное - не уровень ракеты, пойми, Ирг. Главное - воля к созданию, острота разума, жажда полета. Знаешь ли ты, как чудовищно быстро на Земле произошло вторжение цифровых технологий в обычную жизнь? И футурошока не произошло. Пластичность психики беспредельна...
- Альпинист из вашего примера, ваше высочество, будет отставать всегда. И его умение теперь никому не нужно. Нельзя научиться "подниматься вообще", не существует такого в природле. Или вы умеете карабкаться ногами, или учитесь водить вертолёты. Вы когда-нибудь слышали притчу про адмирала Диньгу?
- Есть, Ирг, области, для которых надо выдумывать свои "кошки" на ботинках, вот в чем дело, и где никакие вертолеты не пролезут. Передовой край технологий - он всегда "вручную"... Нет, не слыхала.
Притчу Мария выслушала с интересом, но покачала головой досадливо.
- Зачем же так? По-моему, вашим конструкторам нужно предоставить возможность изучать , осваивать и совершенствоваться в той области, которую они сами для себя изберут, и насильственно никуда не переводить.
- Они изучат. Хорошо изучат. Ещё вас удивят. Вот только гениями, прорывниками, они больше не будут. Никогда.
Юноша не глядя развернул на мониторе панораму плывущей внизу Гиганды.
- Вам, капсулирам, это трудно понять. Вы, бессмертные, вечные дети. Сегодня прокачал крейсера в пять - прекрасно, завтра поставлю прокачиваться линкоры! Но вы не создаёте. Вы просто хватаете новые игрушки, когда вам надоедают старые. Создать настоящее новое знание, продвинуть науку вперёд, человек может один раз в жизни. Два, если он гений. И если ты не ухватил свой звёздный час за бороду - он уже к тебе не придёт больше никогда. Можно быть вечным потребителем, но нельзя быть вечным революционером.
- А ты про них не говори. Откуда ты знаешь, кому кем быть? Пользователь - это одно, конструктор - другое, у каждого свои таланты: у одного - водить линкоры, у другого - создавать для этих линкоров движки... И продвигать могут кто раз, а кто и пять раз, кто и больше. И бессмертным может стать теперь любой, это не имеет отношения к творческой жажде и духу познания. И убиться, поверь мне, тоже может и капсулир, достаточно стереть запись из базы данных - и тем освободить душу... Ты такой юный , Ирг, а тебя уже приучили к скепсису.
- Профессиональная деформация, ваше высочество, - усмехнулся молодой человек. - Радист должен скептически относиться ко всему, что слышит в эфире, иначе он своему командованию такого наплетёт... Ну подумайте сами. Какую науку им продвигать? Нашу или вашу? Нашу - неинтересно, всё равно, всё что они могут изобрести, устарело на пару тысяч лет. Значит надо двигать вашу. "Вчера строили химические ракеты - сегодня строим титаны" - допустим, появится такой лозунг. И вот человек садится изучать вашу физику и математический аппарат. Для начала ему надо отбросить всё, что он знал с детства - треть из этого попросту ложна, две трети - частные случаи. Хорошо, он отбросил. Перед ним встаёт вопрос, как усваивать знания - быстро грузить через импланты, или медленно зубрить дедовскими способами? Но он же хочет понимать, а не просто уметь пользоваться, верно? Поэтому он использует импланты только для фиксации данных - а каждую теорему, прежде чем записать в память, проверяет сам, разбирает по косточкам, выводит с ноля. Такими темпами, чтобы освоить багаж двадцати тысячелетий, у него уйдёт лет двадцать - он же у нас гений? И вот он, сорокалетний в молодом, двадцатилетнем теле встаёт из-за парты, готовый наконец осчастливить человечество гениальным озарением... А озарение всё не идёт и не идёт. Потому что за двадцать лет он в совершенстве научился учиться, простите за каламбур. Усваивать чужие знания, даже критиковать их - но не создавать свои. И вот он крутит головой по сторонам уже рефлекторно - где же следующий учитель, где подсказка? А их нет. Природа молчит.
- Ирг, - тихонько сказала Мария. - До маразма-то зачем доходить? Что вы думаете, наши, земные гении, каждый заново все теоремы в своей области выводил, и только те создали что-то новое? А что вы думаете, амаррские конструкторы тоже багаж своих двадцати тысячелетий двадцать лет учат? Это дурное обучение, если в процессе руки создавать не тянутся. Очень дурное.
- Амаррские конструкторы это всё учат с детства. Они в этих знаниях плавают, не замечая их - как рыба не замечает воды. Мы же говорим совсем о другом. О том, как взрослому человеку, с полностью сформировавшейся картиной мира, перепрыгнуть на совершенно иной уровень познаний. На каждом шагу проваливаясь в следы тех, кто был здесь до него. И что в конце такого прыжка останется от его гениальности.
- Эээх, - вздохнула Мария. - Я думаю, наше дело - создать условия для конструктивного познания, а дальше эти люди в поводырях не нуждаются. Хорошо, что в ресурсах у вас недостачи не будет. Полагаю, скоро начнем настоящие разработки планетарных ресурсов, кроме того, вероятно, где-нибудь треть ресурсов системы можно будет пустить на гражданские нужды Гиганды. Лишь бы только эти ваши герцоги да императоры особо не артачились и не мешали...


Спустя четыре часа Мария вновь навестила Ирга, который все это время занимался анализом открытых ему сведений.
- Ну как, составил свои впечатления?.. Что скажешь?...
- Наши расчёты подтверждаются на восемьдесят четыре процента. Первая фаза кризиса успешно пройдена.
- А как ты полагаешь, вражда между народами, именно народами, обычными людьми Империи и Герцогства может быть изжита ... вернее, курс в этом направлении - он реален, или ненависть настолько глубока, что ее быстро не вытравить?
Ирг усмехнулся.
- Она уже сходит на нет в верхах и низах - у политической верхушки и у крестьян. Интеллигенция и рабочие изначально считали эту войну глупой и бессмысленной. Через пару лет о ней и думать забудут.
- А собственно герцог и император, и их окружение, знать обеих сторон?
- Дворяне идут на сближение с большим удовольствием - в конце концов, у аристократии обеих держав много родственных связей. Император или герцог персонально могут воспротивиться, но это ничего не изменит - общую динамику процесса одному человеку не перебороть. Если император попробует воспротивиться, его скорее всего отстранят от реальной власти и превратят в символ. Если герцог попробует воспротивиться, его просто уберут - у нас с этим несколько проще.
- А поддержкой в народе эти фигуры не обладают?
- Обладают, и ещё какой. Сейчас они популярны, как никогда. Но убрать их это не помешает. Народная любовь ещё никого не спасла от яда в бокале или ножа в спину.
- Кстати говоря, Ирг... А за какие такие подвиги их любят, особенно сейчас?
- Ну как за какие? - удивлённо посмотрел на неё молодой аналитик. - Война прекращена, заводы и сельское хозяйство процветают, армии сильны, как никогда... никому из их предков не удавалось добиться таких результатов в столь короткие сроки.
- Так ведь они же ее и развязали?..
- Об этом помнят только изначально революционные слои - рабочие и интеллигенция. Но рабочие простили им всё, после того, как рабочий день на заводах был сокращён с двенадцати часов до восьми в Герцогстве и девяти в Империи. Злобствует одна интеллигенция, но она одна, без поддержки масс, революционную ситуацию создать не в силах.
- На что злобствует?.. - насторожилась Мария. - На императора с герцогом или на нас?...
- Алайская - на герцога, имперская соответственно на императора. Некоторые заодно поругивают и вас, но не слишком искренне - больше по моде.
- Мы пока нагадить не успели, - вздохнула Мария. - Но лично я бы относилась с большим подозрением априори, просто по опыту... К нам-то какое отношение, что главное в спектре, как думаешь?...
- Вас ненавидят от души все слои общества, кроме интеллигенции - она ненавидит вполсилы, ради приличия.
- Причины?.. Неизвестность, страх, удобный объект, чтобы излить раздражение от трудной жизни?... Недоверие - это понятно.
- Трудной? - Ирг рассмеялся. - Жизнь на Гиганде сейчас легче, чем когда-либо. Разумеется, в сравнении с бытом галактических цивилизаций - тоже далеко не сахар, но относительно того, что творилось год назад... Основных причин две - страх и действия ваших коллаборационистов.
- У меня бы была другая - нивелирование собственных достижений и ощущение беспомощности перед пришельцами, - задумчиво сказала Мария. - При условии недостаточной достоверности сведений... ибо если углубиться и проверить самому, конечно, разобраться можно, да только кто же, в большинстве, на такое пойдет?.. А кого ты подразумеваешь под коллаборционистами?
- Тех, кого вы навербовали. Гигандцев в десантной броне, бессмертных.
- Какие именно действия?... Патрули с отловом и истреблением банд?...
- И это тоже, но более известно другое. Нападение на армии обеих сторон, чтобы заставить их прекратить сражение.
- Так ведь прекращение войны вроде бы оценивают позитивно?...
- Да. Но не то, как это было сделано.
- Иначе было бы жертв на порядок больше, сам знаешь. Оскорбились?...
- Нет. Возненавидели. В первую очередь коллаборационистов. Вас - намного меньше.
- Так объясни же, Ирг, объясни подробно, почему возненавидели, я же человек со стороны, своей шкурой этого не понимаю интуитивно.
Молодой человек удивлённо поднял бровь - дескать, как можно не понимать таких очевидных вещей.
- У солдат обеих сторон, убитых коллаборационистами, были братья, жёны, любимые, родители...
- А если бы они были убиты другой стороной, и в количестве намного большем, родственники бы что, исчезли?
- Тогда бы ненависть была направлена на другую сторону, - пожал плечами Торч.
- Вот поэтому я и переживаю за тех, кто погиб у республиканцев... Да, они тоже - профессиональные убийцы, но у них где-то там, в их мирах, те, кто их ждал, а теперь не дождется никогда.
Аналитик покачал головой.
- Нет. С Республикой другая ситуация, по многим причинам. Объяснить?
- Да, конечно.
- Я изучил ситуацию по тем сведениям, что у вас есть. Во-первых. Флот Республики состоит из постоянных, кадровых военных. У большинства этих звёздных бродяг семьи нет вообще - они ведь ходят в многолетние рейды. Глупо жениться или выходить замуж, если бываешь на планете раз в пять лет. Легче найти себе пару на борту корабля, благо он достаточно велик. Ну а те, кто всё же обзаводятся семьёй на планетах... их семьи знают, что уходя за длинным кредитом в другой конец галактики, отец или супруг может не вернуться. На Гиганде - совсем другое, тут с обеих сторон сражались вчерашние мальчишки, приказом поставленные под ружьё. Это первая причина.
Ирг вызвал из пола кресло и опустился в него.
- Второе. Республиканских солдат убили какие-то странные твари с окраины Галактики. Это почти то же, что "стихийное бедствие". Трудно всерьёз ненавидеть существ, о которых ты ни разу не слышал и вряд ли услышишь снова. На Гиганде солдат убивали гигандцы же - возможно, их соплеменники, возможно те, кто пил с ними из одной чашки и приносил одну присягу.
- Но сорри, Ирг, ведь вмешательство было именно в тех областях, где находились фанатически настроенные части типа "котов" и "бронеходов", которых силком вытащенными призывниками тоже не назовешь.
- Разве я говорил про "силком"? Я же сказал "по приказу". Приказ они исполняли с радостью, элитные части, как-никак. Но ярости выживших это не отменяет, даже наоборот. Теперь они герои, погибшие при исполнении своего долга.
- Понятно. А сам факт бессмертия десантников ?...
- О нём знают пока немногие. Считается, что одного из них удалось убить. Но когда узнают об имплантах, это лишь усилит ненависть к ним.
- Но об этом же открыто говорилось и говорится в информации относительно возможности служить в десанте, - задумчиво сказала Мария.
- Если и говорилось, то в личной беседе при вербовке. Объявлений соответствующих не было, иначе возник бы очень сильный общественный резонанс.
- И каким может быть общественное мнение?.. Заметь, ведь, в принципе, это может быть технологией отнюдь не только для супер-избранных...
- Половина населения будет готова на всё, чтобы заполучить бессмертие. Вторая половина будет активно убивать первую, пока та бессмертия ещё не получила. Начнётся гражданская война таких масштабов, что конфликт между Империей и Герцогством покажется вознёй в песочнице.
- Ты серьезно?!
- Абсолютно, ваше высочество.
- Ну не называй ты меня этим глупым титулом без нужды... Но послушай, если вторая половина не захочет получить бессмертие - за что им ненавидеть первую?
- За сотрудничество с врагом, разумеется. За, цитирую, "предательство ради своей трусливой шкуры", конец цитаты. Сейчас вся планета объединяется вокруг ненависти к вам и немногочисленным коллаборационистам. Если же коллаборационистов станет половина населения...
- Бессмертие для всех - морально сложная штука. Это потребует, комплексно, регулировки рождаемости, и наличия мест для расселения... впрочем, последнее как раз не проблема, а вот к контролю рождаемости у вас, наверное, не привыкли. К тому же, пока технология, подходящая для всех, завязана на участие Эгленна...
- Для раскола достаточно, чтобы часть населения захотела его получить... Сможет ли она - для гражданской войны не принципиально.
Ирг пожал плечами.
- Когда сто лет назад восставшие крестьяне барона Стига объявили построение царства всеобщего равенства и братства, никого не интересовало, смогут ли они на самом деле построить это царство.
- У нас на Земле тоже объявляли...
- И полагаю, правительственные войска, присланные на подавление, тоже не слишком интересовало, чему они учат.
- Эти войска сами... Подавились. И дальше началась такая борьба за братство, что никому не показалось мало. Впрочем, аналогичным образом вышло примерно двести лет назад - там за равенство и братство взялись упыри, ибо наглее всех, и принялись рубить головы всем, кто им не нравился. Не понравилось полстраны, включая собственную упырьскую братию. От такого братства перепуганный народ метнулся обратно под крыло свергнутой монархии, и надолго наступила реакция...
- Ну вот здесь будет примерно то же самое, - кивнул Ирг. - Только менее организовано.
- Не будет. Здесь есть мы...
- Вот вам я и не рекомендую разглашать информацию о бессмертии десантников.
- У меня тоже не было данных для капсулирского апгрейда. Привели в соответствие технологиями зоалордов... это тоже умыкнутые технологии, не земное авторство, Империум пользуется ими , не понимая полностью сути. Но сомневаюсь, что они поделятся такой возможностью с нами...
- Империум - единственный фактор из ваших записей, который я не могу просчитать. Очень странное образование. Возможно, моего уровня доступа просто недостаточно, чтобы составить его достоверную модель.
- Ничего ты там не составишь. Там совершенно иная картина социумов на планете, чем у вас. Это же моя родина, мне ли не знать Землю...
- Похоже на то. Модели гоа'улдов и Нового Эдема мы уже создали, модель Республики будет готова через несколько дней.
- У вас модели социодинамики могут оказаться неверными, вот в чем беда. На Земле многократно бывало, что развитие реальных событий не было предугадано даже лучшими специалистами, потому что в дело вступали факторы, которые не брались в расчет вовсе, которыми пренебрегали, как незначащим пустяком, фикцией, но внезапно они оказывались мощнейшими.
- Разумеется. "Эффект бабочки", плюс неполное знание. Но при наличии правильно составленной модели явления вероятность ошибки всё же ниже, чем без неё.
- Может быть. А с Империумом все понятно: компания нелюдей на наследии упыря-Алканфеля, который вышвырнул захваченную им Землю в космос, сидит и трясется перед всем, что только можно, а особенно перед собственными ультрамарами, и боится назвать вслух упыря упырем, чтобы ультрамары не явились из космоса бить морду оскорбителям их любимого так называемого Бога-Императора... хотя упырь и самозванец, но эти зомби разбираться не станут. Причем к населению Земли все это имеет очень малое отношение.
- Вы противоречите сами себе, ваше высочество. Пару минут назад вы сказали, что составить модель Империума невозможно, а теперь говорите, что всё понятно.
- Так это вы не составите, потому что для вас это чужой мир. А для меня-то - родной.
- История науки утверждает, что обычно бывает наоборот, ваше высочество.
- Сомневаюсь. Знаешь, сколько я видела у нас дипломированных прогнозистов, которые строго-престрого научно делали свои прогнозы, обламывающиеся не то что с регулярностью, а всегда?..
Ирг рассмеялся.
- Моему штабу это не грозит, ваше высочество. Мы не претендуем на то, чтобы строить прогнозы. Назначение наших социомоделей - найти непротиворечивое объяснение тому, что уже происходит. Ничего больше.
- И то хорошо. Последний вопрос, которым я хочу тебя помучать: постепенный перевод хозяйства на более совершенные технологии, про которые очевидно, что они наши, как будет воспринят обычными людьми?
- Простите, хочу уточнить - кто конкретно будет все эти технологии контролировать?
- "Совет министров", достаточно очевидно.
- Хорошо, а кто будет набирать этот совет?
- Мы его уже набрали, если ты не заметил.
- А, вы об этих, - вздохнул Торч. - Будет всё то же самое, что и с лекарствами и с продуктами. Самому факту их появления обрадуются, но все заслуги припишут герцогу с императором, а коллаборационистов будут ненавидеть так же, как и раньше.
- Ну, это ничего. Одним днем такое не меняется... Да, Ирг, и не вздумайте преследовать тех, кто говорит или станет говорить про нас разнообразные гадости.
Юноша удивлённо воззрился на неё.
- Ваше высочество, вы действительно полагаете, что сидя на станции, я тут могу кого-то преследовать?! У меня нет никаких полномочий, я просто консультант.
- Вот будешь совет консультировать - не забудь... помимо собственно наших инструкций.
- Если они захотят о чём-то спросить меня или мой штаб - обязательно, - кивнул Ирг уже более серьёзно.

[Гелок]

«Стирка» прошла благополучно - без видимых потерь. Барабан времени, закрутивший в центрифугу без копеек шесть миллиардов шариков, от такого количества веселья избавился совершенно без сожаления, выплюнув их в первом попавшемся месте. Выплюнул, «люк» быстро задраил и напоследок понадеявшись, что больше токлафаны никуда не поедут, перекрестившись забыл.
А токлафаны и не планировали пока ещё куда-то отправляться. Избавившись от разноцветной трубы, и поняв что путешествие закончилось, они, словно таракашки разбежались по системе, с интересом осматривая новое место.
Дааа! Это был не Конец Вселенной! Здесь не было потухших звёзд и бесконечного холода (хотя по правде говоря самим шарикам было на холод фиолетово, просто на холод как-то плохо реагировали другие существа, с которыми можно было бы неплохо поиграть), здесь не было тьмы, и струящиеся излучения звёзд приятно щекотали сенсоры, а ещё где-то здесь должны были быть живые существа! По воспоминаниям шариков существа очень забавные, любящие играть в игру где один догоняет другого, и очень смешно корчащие лица, стоило токлафану крикнуть - «Жечь! Рубить!» (этот клич им подарил Мастер, рассказав что именно так начинаются все игры). Хотя по правде говоря, какая-то догадка что именно из-за этого клича токлафанов в прошлый раз выдворили из прошлого, всё же в мозгах застряла, поэтому в этот раз они решили быть не так настойчивы.
Звезда системы куда попали токлафаны, была очень похожа на систему вращения Земля. Такой же жёлтый карлик, в излучении которого купалась голубая планета, тоже очень похожая на Землю. И даже возможно населённая ни много, ни мало, а людьми. Это стоило проверить!
Токлафаны подумали что лететь оравой к планете, не вполне правильно, и... полетели оравой. Когда тебя шесть миллиардов, ты по сути ребёнок, хоть и очень опасный, и всё что ты достоверно помнишь — это только холодный, мёртвый, тёмный, мрачный, бесцветный космос, то никакой самый здравый на свете смысл не сможет остановить тебя.
Токлафаны не знали что бывают враги. Они не умели прятаться, шпионить или вести переговоров. Они не умели обманывать, лицемерить или выдавать себя за того, кем они не являлись. Они не знали что такое жалость, но они так же не знали что такое ненависть. Они никогда не оправдывались. Им не нужны были клятвы и обещания. Им был чужд эгоизм, они были один за всех и все за одного, и даже имя у них было одно - токлафаны. И сейчас эта масса, похожая на пупырчатое одеяло, укрывшее много километров пространства, не спеша двигалась к планете.

[Eglenn]

К моменту появления токлафанов система Гиганды была обсижена сенсорами так, что, как говорится, и муха бы с трудом пролетела. Потому появление странного «облака» заметили быстро.
Госссподи, за что мне все это наказание, подумала Мария, принимая новые данные. Что это еще за чертовщина?... Переключаться на внезапную возможную опасность пришлось резко - мысли были совсем «в другую сторону»: о ресурсной базе для создания собственной транспортной сети.
Мария не хотела себе признаваться, но ее почти сразу же затрясло - по инерции привыкла во всем видеть в первую очередь угрозу. Но странное облако шло к Гиганде, оно придет, и… что дальше?...
«Постойте. Не вмешивайтесь. Первый контакт - ментальный… - голос Эгленна.
«Ты же по прежнему полностью развоплощен, это может быть опасно!»
«Эльвира, ты намерена принимать решение, не зная толком ничего? Я чувствую - это что-то вроде коллективного разума…
«Ксулы?!!» - чуть ли не в ужасе воскликнула Мария, хотя видела, что на ксулов это нечто было совсем не похоже.
«Нет. В этом разуме нет нот ненависти или злобы, отстранения, желания подчинить или ассимилировать. Скорее… Им, кажется, интересно. Как будто они истосковались по общению, как будто долго, очень долго были одни…»
«Разучился ты улавливать простейшие вещи, - донесся голос Мелькора, пребывающего с Эгленном в более глубоком эмпатическом контакте, чем даже Мария. - Тут только одно слово подходит.»
«Какое?!»
«Дети. Ну, или подростки.»
Мария тихонько выругалась вслух, как всегда, когда чувства опережали рассудок. Ей вспомнились , почему-то, ваньар из придуманного мира Арды (или не придуманного, а реального альтерверса) - существа, которые по-своему «играли» в войну, сами не имея представления о боли, страдании, смерти… Доутрировалась, может быть, собственной фантазией смоделировала сущность целого народа… Брррр.

Эгленн же, по прежнему не принявший Кольцо ради абсолютной свободы полета, что давало развоплощение - осторожно приблизился к звездной точке Гиганды, и позвал - даже не мысленно, а языком духа, протянул нить: доброжелательность, интерес, симпатия, радость нового знакомства. Как непросто вызвать в себе искренность таких чувств… «Кто вы?»


Планета приближалась. А вместе с ней приближалось и ощущение того что их «ощупывают» Они хорошо чувствовали внимание из вне, которое имело как природу техническую, так и... какое? Какое внимание они чувствовали? То что в токлафане отвечало за эмоции, вдруг встрепенулось. Большое одеяло вздрогнуло и замедлило движение. По телепатическому полю пробежало «Мама?! Я помню у меня была мама и она так же следила за мной!» Токлафаны дёрнулись и рванули к Гиганде: «Мама?! Мама! Я тоже помню! И я! И я...» И вдруг голос, добрый и даже ласковый, но вроде как не женский, а хотя кто знает как может измениться голос у мамы, которую не видел столько лет:
«Кто вы?» - пронеслось в сферах.
«Мы? Мама хочет узнать как нас зовут! Мама, это я, токлафан 12... токлафан 546... токлафан 2228598... токлафан 66876983... токлафан...»
Сотни, тысячи, миллионы, миллиарды голосов заполнили сеть. Громкие, тихие, скрипучие и совсем детские, мужские и женские, звонкие и высокие - многоголосие было таким невообразимым, что на миг показалась как вздрогнуло телепатическое поле.


Даже Эгленн не ожидал такого. А Мария, которой передалось разноголосье чужих сознаний, жажды тепла…
Мария просто заплакала. Она была на посе у Гиганды, в своей каюте, в маленьком ее закутке, окруженная рабочими голограммами - не в капсуле…
Не приспособлен человек к тому, чтобы вбирать в себя столько чужих чувств. Тем более - когда совсем недавно отдавала приказы, чтобы убивать.
Заплакала, зажимая лицо ладонями, слезы не от горя, а от яркости, чтобы вот так, извне кто-то пришел, и - жажда теплоты?! Может, им было холодно там, в бездонном космосе?! Может, они искали убежища, близости, друзей?... как в том рассказе про звездного странника-дендроида, что нашел друга-спасителя на захолустной планетке Земля… слезы полились просто потоком, не сдержать, да и не видит никто… не слышит… хоть бы салфетки какие, я же тут вся на воду изойду…- в
Но они же - чувствуют!... через майа!... О господи, кого они так называют?! - мама?!!
Сквозь напластования страха, ожидания вражды, сквозь все это на волне ответа у Марии прошло главное чувство - тепло, и даже - нежность…
«Я не знаю, кто вы и откуда… Но господи, как нам всем хочется тепла и доверия!... Я только человек… вас много, я всего лишь женщина… Меня зовут Мария. Мария, наместница Империи Амарр … Нет, просто Мария… ( «просто Мария», такой же вроде был сериал, смех и грех - это услышали Эгленн и Мелькор; токлафанам короткий всплеск вряд ли дал бы понимание смысла) Маша. Я просто девчонка Машка… Мы не враги!»


Обычно люди слышат только последнее слово, дети его воспринимают как единственно правильное слово.
«Мы не враги!» - прошелестело и чуть замедлило ряды. Они уже знали что женщина эта не может быть мамой, сферы чуть подкорректировали образы, отодвинув ненужную пока информацию и вытащив из закутков памяти небольшие фрагменты жизни, взятые ровно из детства. Токлафаны, все шесть миллиардов, за несколько минут обменялись своими воспоминаниями, как когда-то давно их предки обменивались фотографиями.
«И мы не враги, девчонка Машка! - ответ полетел к планете: - Мы хотели посмотреть... поиграть... Когда здесь, в прошлом, был Мастер, нам было весело!»
Шарики вдруг захихикали... сначала недружно, но потом всё звонче, и теперь одеяло натягивающееся на пространство словно взорвалось! Ряды рассыпались и токлафаны, переключившись с одного на другое, дружно «запрыгали» вокруг планеты, смеясь, сталкиваясь, мигая лампочкам.

Следом засмеялся и Эгленн… а потом засмеялась Мария - сначала всхлипывая, а потом все более по-настоящему, заражаясь чужой детской радостью, так было когда-то в детстве… это было ярким воспоминанием, и сейчас, через Эгленна, оно стало достоянием всех токлафанов - снежное поле, и по нему бежит девчонка, совсем ребенок, на ней неуклюжие, неудобные сапоги, ноги утопают в снегу, сапоги под тяжестью снега каждый раз норовят сняться, а наверху синее небо, такое огромное, прозрачное, снег искрится, а впереди, далеко, у дороги - подружки, они уже более… более зрелые, что ли, чем она - девчонка Машка, наивная, радостная, светлая… ее позвали…. как там было? -
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
Мария, нынешняя Мария, ясно помнила это, яркие всплески света из детства, и знаменитые стихи, схватившие за руку слепок памяти - сколько же таких девчонок было в мире!...
Помнила, и понимала, какой была - дурочкой, дурнушкой в глазах подружек… невероятно давно!... Просто бежать по снежному полю - что в этом такого?... Ан вот же - искрящаяся радость.
И еще воспоминание. Машка была уже подростком. Был лагерь , там был слет про космонавтику, и ребята все были - не злые, и девчонки не те, что лишь бы накрасить губы и про моднявые джинсы.
Делали кораблик из дерева, а на парусе , в полиэтилене, написали письмо, к кому?... - да разве сказали бы, по сути, дети? - письмо про мечты. Чтобы не было войны, чтобы все дружили, чтобы люди летали в космос, чтобы чудеса случались на земле…
И потом бежали по склону, по обрыву, среди высоченной травы, спускать кораблик на воду. И Машка бежала, держа в руках кораблик, и смеялась от радости.
Может, он прибился к берегу через сотню метров.
А может, уплыл куда-то…
В параллельный мир…
Кто знает…
И чтобы где-нибудь, на каком-нибудь далеком Каллисто, другие люди приняли бы кораблик в свои руки, и поняли бы, что вдалеке - друзья, они верят, готовы протянуть руку, что вместе идти вперед , узнавать друг друга - это здорово - чтобы вместе бежать вперед по тропе Вселенной, где чудеса со всех сторон.
Не то, что убивать и готовиться к убийствам.
Может, вот сейчас - прочли бы эти пришельцы то письмо на мокром парусе…


О Господи! - встрепенулась, очнувшись, Мария.
Они все это услышат…

[Гелок]

У каждого свои воспоминания, и одно и то же будит в разных умах разные ассоциации. Мария видела себя — это несомненно, а токлафаны? Что увидели они в воспоминаниях Марии? Белое поле... ровный настил сотканный из белых микроскопических замёрзших, шестиугольных частиц, скрипящих при смещении и трении друг о друга... И Плачущего Ангела, чешущего по этому белому полю.
«Они ещё и бегают?! А почему мы этого не видали? Может быть они бегают не везде? А где у них крылья? Да это наверно маленькие Плачущие Ангелы — они до крыльев ещё не созрели!» - всё это моментально пробежало по всем шести миллиардам, и почти сразу пропало и забылось. Потому что... потому что впереди шарики увидели его! Большой и гладкий... похожий на две половинки семечка, приделанных к общему стержню, его поверхность блестела в дробном звёздном свете. Сомнений быть не должно, это же...
«Кораблик!!! Мы нашли корабль! Я первый смотрю что внутри!»
«Первых я» оказалось около ста семнадцати тысяч. Эти шарики быстрее всех ощетинились лезвиями, и стали вонзаться в броню шаттла. Вторая волна, из «вторых я», не желающая отставать, навалилась сверху — каждый хотел попробовать на вкус найденное развлечение! Они толкались и даже немного поругивались, возились, фыркали, переговаривались...

[Eglenn]

Управлявший шаттлом капсулир, конечно же, мигом ушел в варп - для токлафанов это выглядело, почти как внезапное исчезновение прямо у них из-под носа.
А Эгленн мысленно позвал "шарики" снова, и передал доброжелательно, но немного строго:
"Друзья, осторожнее. В кораблях внутри живые люди, вы можете их погубить, если разрушите оболочку. Она спасает их от холода и пустоты пространства. Если вам интересно, мне есть, что показать вам... я знаю много разных интересных вещей."

[Гелок]

Исчезновение корабля, токлафанов, с одной стороны разочаровало, а с другой стороны повеселило. А повеселило потому что вокруг Гиганды был не один шаттл, и даже не два и даже не три... Их было достаточно много, чтобы суметь развлечь любопытствующих токлафанов, которые тут же бросились к остальным кораблям. Это даже интересно — ты его тыкаешь лезвием, а он лопается? При этом слова про «внутри живые люди», не то чтобы никого не затронули, напротив, они возбудили большее любопытство. (В этом веке это напоминало Киндер-сюрприз. Яйцо, а внутри игрушка). Конечно не всех шесть миллиардов бросились ловить корабли, одну треть шариков заинтересовало предложение «голоса» который им что-то хотел показать!
«Давай! Давай, показывай! Какие интересные вещи?» - галдели они, возбуждая эфир.

[Eglenn]

Разумеется, все корабли, к которым пытались приблизиться токлафаны, тут же уходили в варп - капсулиры играть с чужаками не привыкли.
"Давайте договоримся, - предложил Эгленн (впрочем, это была не столько его идея, сколько Мелькора). - Здесь у нас много своих игр... очень интересных, больших. И в них есть правила. Кто хочет поиграть, соблюдает правила. Мы не против поиграть вместе, только нужно, чтобы вы тоже их соблюдали. Если, конечно, вы не боитесь сложных игр..."

[Гелок]

По большому счёту токлафанам было всё равно — привыкли корабли играть с чужаками или нет. Им был интересен сам процесс — есть корабль — нет корабля. И терпения у них было даже больше, чем можно было себе представить, как впрочем и неугомонности. Да ещё и само число шариков позволяло им довольно зорко следить за пространством, в надежде поймать очередной корабль.
Сложных игр токлафаны не боялись, по одной простой причине — они не знали что такое сложная игра. Впрочем так же они не знали что такое «правила» и что такое «соблюдать» в привычном для человека смысле. Когда твой разум двойной, когда обе твои жизни были не что иное, как игра за выживание, когда для тебя столетия сжимаются в минуты, а в толще тьмы больше нет никого кроме таких же как ты, когда ты плывёшь в бескрайности, а самый ближний токлафан от тебя в миллионах километрах, но ты знаешь о чём он сейчас думает... о чём они все думают, когда твоё существование зависит от количества эмоций, и чтобы получать их постоянно тебе пришлось чуточку сойти с ума — тогда для тебя перестаёт существовать «сложное», точно так же как и «соблюдать правила». Их не надо было ни уговаривать, ни подминать. Их можно было только заинтересовать. Да, по заложенному давным-давно сценарию вся жизнь для них сводилась только к одному — к получению как можно большего количества веселья. Поэтому про правила они опустили всю тираду услышанную ими, а по связи опять прошло многоголосие:
«А это будет весело?»

[Eglenn]

На этот раз ответила Мария - мысленно расхохотавшись, причем очень искренне... хотя в этом смехе была изрядная доля нервов - что трудно было и человеку-то, если он несведущ, опознать со стороны, не то что чужакам.
"Будет ли весело? Ха! Да тут такое веселье творится!.. Того гляди, Галактика от смеха расползется по всем швам!..."
И прошло уже не словами, а желанием: если Мелькор считает, что вы - не зло, так расскажите же, кто вы!.. Откуда вы такие явились?... Вы - жаждете веселья?... вам было скучно? Вам - таким странным, невозможным существам?!

[Гелок]

«Кто мы? Мы токлафаны! И мы не существа! Мы люди! А кто вы? И кто такой Мелькор? И почему он что-то может считать про нас? Разве у него для этого есть достаточно мудрости?» - голос был слышен только один, но это только казалось. В этот голос, тонкими, невесомыми паутинками вплеталось множество голосов тех, кто по волею судьбы оказался прижатым к краю жизни самой Вселенной. Голос замолк всего на миг и захихикав продолжил: - «А явились мы оттуда, где мудрецы, думающие, что они наделены волей ставить свои ярлыки на то, что окружает их, давно сгинули в тьме, не оставив после себя ничего. Мы те, кто остался жить даже после того, как потухли звёзды. Мы те, кто искал спасения, и нашёл единство. Мы потомки тех, кто благодаря чувству своего «Великого Я», ускорил гибель мира, думая что имя их останется в веках. Мы те, кто прошёл через смерть и обрёл бессмертие... А ещё мы шарики, ищущие развлечения! Веселье — жизнь!»