Планета Гиганда

[Eglenn]

Мужчина галантно спустился вниз и подал ей руку. Вокруг разнёсся шёпот - никто не ожидал, что из золотого корабля выйдут самые обычные люди в обычной праздничной одежде, а не в легендарной золотой броне.
Эскорт составляли местные гвардейцы - парадная форма сверкала немыслимым количеством золотых позументов и прочих атрибутов, которым Зарра не знала названия. Живой коридор из красавцев, вытянувшихся по стойке смирно.
Человека в парадном мундире, встречавшего их, Ирг не знал лично - это был один из многочисленных придворных Императора, лицо весьма высокопоставленное в местной иерархии, но совершенно бесполезное для практических нужд. Кажется, какой-то из обер... гофмейстеров, что ли?... придворных должностей было немыслимое количество - нетрудно запутаться.
Лица почти не было видно, так низко согнулся этот сверкающий регалиями мундир в почтительном поклоне.
- От имени Его Императорского Величества рад приветствовать высоких гостей... Господин барон, госпожа Заррина, я счастлив лицезреть вас на нашем празднике... Позвольте сопроводить вас во дворец... - речь скороговоркой, учтивая, с такой интонацией, словно лился поток меда, и улыбка на любезно искривленном лице, и за улыбкой - страх.

Даже несмотря на гражданскую одежду, Торч держался как классический - хоть сейчас в учебники вставляй - алайский военный аристократ. Несмотря на уже солидный возраст личины, его спина оставалась прямой, как палка, а взгляд - ровным и ясным. Каблуки щёлкали при каждом чётко отмеренном шаге.
Парадный эскорт прикрывал их от всеобщих взглядов, пока перед ними не распахнулись огромные двери дворца.
Парадный холл был уже знаком Марии, но Зарра была здесь впервые - если не считать предварительного знакомства через видео; конечно, сейчас роскошь превосходила все прежние приемы. И как будто специально - золото, золото везде; цветы в драгоценных вазах, зеркальные стены, старинные канделябры с тончайшим узорным литьем - сейчас, конечно, здесь было электричество.
Гости поднимались по широчайшей лестнице , ведущей в одну из верхних зал.

Молодой человек по старой привычке оценивал дворец в первую очередь с точки зрения фортификации. И разумеется, тот получал в глазах алайца самую низкую оценку. Пара десантников с огнемётами в окно, бронеход с ракетомётом во дворе - и всё это великолепие заполыхает так, что любо-дорого посмотреть...

Где-то сбоку мельтешил гофмейстер, лопотал что-то любезное, при приближении Зарры и Ирга стоящие истуканами гвардейцы вытягивались всей своей бравой фигурой, делая попутно какие-то символические жесты символическим оружием - Зарра словно не замечала этого, не спеша шла, ни на кого не обращая внимания, словно у себя дома. Вслед за ними летел шепот. Платье Зарры в сравнении с нарядами приглашенных дам действительно казалось скромным, но весь облик выделял ее очень сильно : у большинства дам были головные уборы - у Зарры лишь высокая прическа; ткани нарядов были хоть роскошными, но привычными – платье Зарры фантастически мерцало; руки всех дам были затянуты в тонкие перчатки - Зарра единственная была без них... зато ногти ее блестели темным золотом.
Чуть склонившись к Иргу, не останавливаясь, она произнесла негромко :
- Сейчас все следуют в Беломраморный Зал. Это традиционное место, в котором приглашенные гости ожидают выхода Императора со свитой. Вы прежде бывали на приемах у вашего герцога?..
- Только на деловых. На торжественных ни разу.
- А до амарр?..
Ирг хотел рассмеяться, но это не приличествовало образу, поэтому он лишь негромко хрюкнул.
- Зарра, вы забыли, КЕМ я был до амарр? Мне до дворца Его Высочества было как до неба... так что на небо и во дворец я угодил практически одновременно...
Оказалось, что для них уже отведено специальное место на небольшом возвышении, символически отделенное от остального зала : роскошный диван, кресла, обитые узорной тканью, очень красивые, с резными узорами на подлокотниках. Словно ложа в театре, только открытая в зал.
И, конечно, музыка, музыка - оркестр был настоящим, живым : музыканты размещались чуть выше остального зала на галерее.
- Садитесь на диван рядом со мною, остальные - в кресла.
Зарра плавно опустилась на диван, и сразу же перед ними склонился кто-то из лакеев, с бокалами на подносе.
Ирг присел рядом, стараясь сохранить невозмутимость. Не до конца вытравленный мальчишка в нём рвался на всё поглазеть, всё попробовать, всё обнюхать. Подросток - отмечал возможные огневые точки и места расположения охраны. Взрослый же невозмутимо составлял список важных и полезных людей.
-Это своеобразный театр, - мягко говорила Зарра, продолжая улыбаться, и чуть заметно учтиво-приветливо кивать, когда на ней останавливались взгляды. - Главные роли у Императора и его родственников… и сейчас для всей этой шушеры особое блюдо - мы с вами.
Слово "шушера" прозвучало так плавно, что органически влилось в прочую речь.
- Полезных людей здесь - пересчитать по пальцам. В основном - старая аристократия. К юбилейному тезоименитству собрали отовсюду... Другая часть - постоянные придворные... видите дам с белыми бантами на корсаже, в почти одинаковых платьях?... это целый штат специальной свиты для родственниц Императора... И у каждого есть подобная свита.
Как и многие дамы, она раскрыла веер. Нет, здесь пока не было душно - но плавные движения веера действительно были красивы, и главное - позволяли продемонстрировать изящество рук, богатство колец, а в случае Зарры, ни единого кольца не надевшей - "золотые" ногти.
- Кстати, этот гофмейстер - та еще скотина... Мы с ним уже сталкивались... Власть у него большая...
- Отвык я быть внизу... вот сейчас сделал жест для вызова биографической справки, а она не появилась. Почувствовал себя, как без рук. Надо бы автомат в зубы да пару марш-бросков по пересечённой местности с полной выкладкой сделать, как закончится этот бардак. А то совсем в компьютер врасту. Можете рассказать о нём подробнее?
- Естественно. Он из очень старой аристократической семьи; в ней были разные фигуры в разные времена... сейчас по сути - фаворит Императора, и хотя ничего полезного для страны не делает, но имеет большое содержание и большие доходы, не считая владения всем штатом дворца, это само по себе громадные средства... Он содержит целый ряд приютов для девочек-сирот из простонародья… только девочек, и только круглых сирот, мальчиков туда не принимают. Спросите - что же в этом дурного?.. Ничего, если не считать того, чему в этих приютах учат помимо чтения, письма, начал арифметики и хороших манер… догадаетесь сами?..
- Ублажать мужчин? Проще говоря, он владеет сетью теневых борделей?
- Ну, не так уж напрямую, - Зарра вновь переливчато рассмеялась. - Не ездить же придворным в эти приюты самим!.. Там растят проституток-содержанок для услад двора - юных, совсем юных, и главное - в большинстве своем довольных своим положением , вот что самое страшное... Если понравиться покровителю, можно получить шанс выйти замуж за какого-нибудь обеспеченного человека , например, из дворцовой обслуги... Иногда действительно получается, а о том, что случается с большинством, когда в них наиграются - конечно, девочкам не говорят...
Лицо Зарры даже потеряло на пару мгновений маску учтивой беззаботности, такая ненависть вдруг прошла в ее глазах.
- Договаривайте, леди. Не держите в себе.
- Ничего нового, барон… Испокон веков так было. Передают в бордели - вначале "приличные заведения", потом - по нисходящей... Единицам, кто с талантом, скажем, пения или актерской игры, может повезти - продержаться на плаву в качестве актрисы... Но это раньше; с войной какие уж театры. Ведь беда в том, что никто из "цветочков" не владеет навыками, чтобы жить самостоятельно. Превращают девочек в пустых праздных кукол... А если еще - дурные болезни... Жизнь таких "цветков" очень краткая. Но хуже, что люди этого мерзавца сами рыскают по деревням, высматривают "бриллианты в навозе", а дальше уж нетрудно "осчастливить"...
- А вам это ничего не напоминает?
- Амарр и нас? - усмехнувшись, спросила Зарра.
- Именно. У них, конечно, лимузины красивее и девочки подороже... но по сути ведь с нами проделали то же самое.
- Этого боятся все у нас, - призналась Зарра. - Но ведь на мою честь пока никто не посягал, и главное - мы занимаемся делом, а не праздной пустотой.
- Ну так можно сказать, что эти куртизанки тоже... делом занимаются. Доставляют мужчинам удовольствие - чем не польза. Нет, мы-то с вами не пропадём - мы как раз те редкие девочки с талантами. Я вон вообще на должность бордель-маман выбился, причём неожиданно для себя самого. Но не все ведь такие...
- Тех девочек не спрашивают, забирая в "приюты". А вы, кажется, были взрослым мальчиком, когда соглашались - разве не так?.. И силой вас никто не принуждал?..
Лицо Ирга от мрачной иронии мгновенно перешло к убийственной серьёзности.
- Так... а вот отсюда давайте поподробнее. Что значит - не спрашивают? Их тащат силой?
- Сироты, - напомнила Зарра. - Никого. Ни матери, ни отца. Из деревень или провинций. Дети, подростки. Что они понимают?.. Накормили, пригрели...
Она вздохнула.
- Мы-то все же не дети... Вы могли отказаться, я могла отказаться... Ланг может отказаться...
- Теоретически могли. На практике - мы тоже сироты. Как минимум в буквальном смысле, а чаще всего и в социальном тоже. Вас вымотала невозможность нормально заниматься благотворительностью в условиях бюрократии и самодурства. Меня - невозможность заниматься социологией в воюющей стране. Ланга... да вы сами знаете. Нет, Зарра. Когда к тебе прилетают с небес волшебники на золотых кораблях - чтобы отказаться, нужно быть идиотом или святым. У нас с вами фактически было не больше выбора, чем у тех девочек.
- Выбор есть всегда. Те, что я показывала, красными огоньками на карте... Они тоже сделали свой выбор, по крайней мере, на этом этапе. Кстати, изредка все же... были случаи - сбегали из этих приютов и не возвращались туда, - добавила Зарра. - Пара девушек у нас сейчас работает.
- Именно сбегали или просто уходили? Поймите, это принципиально важно. Если там применяется хоть какое-то, хоть символическое насилие - мы можем прикрыть эту лавочку хоть завтра. Но если их покупают, пользуясь их наивностью...
- Ирг, везде эта степень отличается. Если девочка все понимает и покладиста - одно; если артачится, а то и, чего доброго, треснет "благодетеля" винной бутылкой по сиятельному лбу... Последствия будут совершенно иными. Конечно, никто не отстегает юную красавицу кнутом, как мужичку, чтобы не попортить ее внешность, но и без того придумать можно много... Те две девушки именно сбежали, ведь вы же имейте в виду - все они отягощены огромным долгом - стоимость жилья, нарядов, пищи, учителей, обслуги... Если они убегут, их станут разыскивать, как воровок. Тут не прикрывать надо, а надо - не допускать сладострастников, дать других учителей, учить другому, заинтересовать другим, учить будущей самостоятельности в жизни...

Их разговор прервал торжественный возглас распорядителя, призывающего гостей проследовать в Изумрудную Залу, где в скором времени должен был явить свой светлый лик Его Величество.

[Eglenn]

Торжественный выход явил собою зрелище импозантное, но достаточно скучное даже в праздничном варианте. Они с Заррой с самого начала вновь оказались на возвышении для почетных гостей, и картину ничто не заслоняло. Одно можно было сказать точно: и гвардейский караул, и многочисленная свита, и музыка, и вся сопутствующая обстановка, и зала, и гербы, знамена, символы, регалии - были постановкой, отточенной до безупречности. У Ирга осталось впечатление (видимо, так оно и было), что все это шествие с величеством во главе, все движение, остановки, повороты, склоняющиеся в поклонах придворные дамы - все было пройдено сотни раз. Да человек ли это вообще - или безликая фигура в мундире, усыпанном орденами?.. Но все же несколько раз Ирг поймал взгляд, брошенный на них с Заррой - напряженный, пытливый, оценивающий. Глупцом на троне "их величество", пожалуй, не был, но вряд ли можно было сомневаться не в жестокости даже - а в привычке к расчетливости, которая уже сделалась свойственна и Иргу - где жизни, падения, взлеты - все становится цифрами в уравнении амбиций. Этот человек бросил в топку войны сотни тысяч жизней, он привык карать и миловать мановением воли, считать себя посредником для своего народа между богом и тленной землей... как бы иронично это теперь ни звучало.

И вот наконец Его Величество восседает на троне, его окружают многочисленные военные чины, звучат поздравительные речи от подданных, впервые за долгие годы здесь произносятся слова о мире...

"Барон" уже несколько раз общался с этим человеком - ближе, чем мог себе представить в прежней жизни. Его, Императора и Герцога Алайского при обоих дворах уже успели негласно прозвать "Советом Трёх". Хотя конечно, официально все трое держались подчёркнуто отстранённо и демонстрировали, что сотрудничают лишь вынужденно.
- Вон они - посланцы герцога Алайского, - шепнула Зарра, - в ваших военных мундирах. Сейчас будет обмен любезностями... После алайцев - мы, как представители чужих... у меня подготовлен дар от Наместницы... без всяких намеков и вторых смыслов, похоже, вполне искренний...
- Не поверят, - с уверенностью сказал Торч. - Парочка начальников разведки точно полетит со своих мест... за то, что не смогли обнаружить, в чём подвох. Подвоха нет - так не бывает!
- Посмотрим... Не знаю, какой подвох они в этом найдут... Не верить, что возможен дар без подвоха?.. Если так - бедняга он, бедняга... Так, сейчас перейдут на нас, Ирг, вы по старшинству говорите первым!..
- Его Императорское Величество счастлив приветствовать посредников между могучей Империей Амарр и нашей планетой, - "на публику" говорил не сам Император - его "герольд", человек невысокий, с красивым, звучным голосом.

Ирг элегантно поклонился - как равный равному.
- Я приветствую повелителя двух полушарий от имени повелителей межзвёздных просторов и паладинов Единого Бога.
- Благодарю вас, барон Лугс, и вашу прекрасную спутницу за время, уделенное нашему скромному празднику.
В голосе "величества" не было даже намека на волнение. Еще бы - такие рутинные речи он произносит, должно быть, последние четырнадцать лет ежедневно.
Зарра чуть шагнула вперед, едва заметно кивнув распорядителю - похоже, они заранее успели обговорить порядок "выступлений". Легкий поклон - учтивый, но не столь низкий, как полагалось по этикету для подданной каргонской империи.
- Ваше величество, для меня большая честь - возможность принести вам поздравления не только от себя, но и от Наместницы Марии и ее супруга, адмирала Ханида. Позвольте преподнести вам дар.
По знаку Зарры один из гигандцев выступил вперед, и раскрыл массивную золотую шкатулку.
Легкое свечение исходило из нее. На бархате лежали несколько темных полупрозрачных камней, источающих из глубины мерцающий искрящийся свет - от золотого до темно-багрового, винного.
- Эти редкие камни найдены в копях планеты, лежащей под светом далекой звезды. Примите этот дар, как знак уверенности в будущей звездной судьбе для Гиганды, и убежденности в еще большем расцвете вашей прекрасной империи.

По всему залу как будто пролетел ветер - все пытались увидеть, что же находится в шкатулке, но как следует это было видно лишь окружению Императора.

Но также пронёсся и ропот недовольства. Многие знали, что Зарра - каргонка по происхождению, и сказав "вашей Империи", она как бы отделила себя от бывших соотечественников. Луггсу это ещё было простительно - кто ждёт патриотизма от мятежника-алайца, почти дикаря... но жительнице столицы такое вряд ли сошло бы с рук, не стой за её спиной ошеломляющая огневая мощь.
Стоит ли говорить, что в Герцогстве расклад был обратным - там архипредателем числился "барон", а к Зарре отношение было вполне терпимое.

Зарра усмехнулась довольно заметно, показав, что оговорка была сознательной. О том, что "выскочка" принадлежит к бунтарям, не признающим власти императора вообще, известно было многим. Значит, подтвердила. Однако император изобразил на лощеном лице тень равнодушного недоумения - на долю секунды. В самом деле, какие малозначащие мелочи...
- Передайте Наместнице и адмиралу слова моей безмерной благодарности.
И уже негромко, слышно лишь тем, кто стоял близко:
- Но камни не сравнятся в блеске с вашей красотой, прекрасная Заррина. У нас тоже есть подарок для вас.
Легкий знак "герольду", и тот возгласил своим звучным голосом :
- Его императорское величество изволит объявить особую милость госпоже Заррине. За заслуги госпожи Заррины перед Каргонской Империей Его Императорское Величество дарует госпоже Заррине на вечные времена титул маркизы Фраттисской, и все соответствующие высокому титулу привилегии. Его Величество изволит даровать барону Луггсу титул графа Кайда, и привилегии , соответствующие высокому титулу.
Земли, упомянутые в этой речи, Фраттисс и Кайдас, лежали рядом друг с другом, и были весьма неплохими "кусками". Хотя законы Каргона и оставляли землю собственностью императора - фактически привилегированные лица имели возможность творить в пожалованных землях то, что пожелают - пока оставались в милости самодержца.
- Это честь для меня, Ваше Величество, - Ирг невозмутимо поклонился.
"Интересно, понимает ли мой венценосный брат, что обратно эти земли уже не допросится? Должен понимать, что поместить меня или Зарру "в немилость" - равносильно самоубийству..."

Зарра бросила на Ирга короткий взгляд.
Растерянность. Такого поворота она явно не ждала, и в глазах Зарры Ирг прочел всю гамму чувств от негодования до смятения.
Это был удар. Главный подвох состоял в том, что для присвоения титула не требовалось согласия того, кому даруют милость.
Несколько секунд длилось напряженное молчание.
- Благодарю вас, ваше величество, за щедрость. Однако мои скромные заслуги перед Каргонской Империей состоят лишь в тех делах, за какие больше сотни моих товарищей в прошлые годы лишились свободы, и оказались пожалованы только лишь ссылкой и работой на каторге. Я уже не говорю о тех, кто лишился самой жизни. Я признательна за вашу доброту, но боюсь, что не смогу принять ваш великодушный дар.. во всяком случае, пока он так незаслуженно выделяет меня из прочих.

Возмущённый ропот в толпе придворных достиг пика. Мало того, что она предала свой народ - ещё и осмелилась так откровенно плюнуть в лицо самому Императору!
Ирг еле сдерживался, чтобы не прыснуть в ладошку. Его люди на галереях приготовились отстреливать гвардейцев, если кто-то из них попытается зарубить женщину за дерзость.

В этом его опасения были преувеличены. Гвардейцы здесь подчинялись только императору, и никаких прав на самостоятельные действия не имели. Тем более - их взгляды, изредка неуставно падавшие на Заррину, выражали чувства, по сравнению с которыми патриотизм отступает... скажем так, в иные части тела.
- Блеск вашей красоты, прекрасная Заррина, сам по себе - заслуга, и преступленье ваше - в том, что вы его скрывали. А что до прошлых дел... - он жестом подозвал одного из сановников, и произнес : - Подготовьте указ о пересмотре дел возмутителей спокойствия и об облегчении их участи.
И, разведя руками демонстративно, пояснил свите :
- Перед силой красоты я вынужден сдаться. Пусть мысли о прошлом не омрачают ваше лицо, прекрасная маркиза. Станем смотреть в будущее.

Снова жест, и вновь заиграла музыка, пришли в движение блестящие фигуры...

[Eglenn]

Зарра была на грани потери самообладания. Такого эффекта она не ожидала, когда готовилась к балу. Не устояла перед соблазном воспользоваться приемами красавиц из иных миров, все эти средства красоты, опередившие местные... и вот теперь - получай результат!

- Сскотина, - не голос, а сдавленный змеиный шип. - Хотела бы я знать, от ума или разврата он это устроил?.. И главное - "перед силой красоты!" Опозорил меня перед всеми, выставил, как какую-то шлюху... Ты подумай - как никчемным фавориткам раздавали титулы!..

От волнения Зарра сама не заметила, как впервые назвала Ирга на "ты".
Торч негромко рассмеялся.
- Провокация на провокацию... согласитесь, это лучший исход, чем если бы вас зарубили за дерзость, а амарр в ответ превратили столицу в стекляную пустошь.

- Да что вы, разве кто-нибудь из этих кукол бы посмел устроить такое на празднестве... К тому же, у меня под платьем - сьют. Но что теперь делать?... Ведь это - компроментация, вы понимаете, Ирг?.. Теперь все их новости напишут, что я приняла императорскую милость, а я окажусь в глазах своих - едва ли не предателем.

- Приняли? Вы как раз очень эффектно отказались от неё... не знаю, что следует из этого по законам, вернёмся наверх - посмотрю в справке. Но публичный жест уже сделан. Другое дело, что кое-кто вас теперь не воспринимает всерьёз... но учитывая ваш род занятий, вам это и не слишком необходимо.

- Не знаю, как в Герцогстве, а здесь дарование титула не требует согласия. Это как ярлык - повесили на платье, неважно, хочешь или нет... Кое-кто?.. Что вы имеете в виду?...

- Будут считать пустоголовой ветреницей. Отличное прикрытие.
- Что считают эти, - Зарра сделала небрежный жест кистью руки, - не суть важно. Пустейшие куклы. А окружение Императора, его кабинет, не "считает"... Ирг, они знают, кто я, кем была и кто есть сейчас... Для них такие, как я - камень в сапоге, досада, мешающая считать себя властелинами душ.
- Я говорю о тех, чьё мнение действительно можно изменить такими вот перфомансами. В частности, об определённой части подполья.
- О святые пророки, Ирг, но ведь это опасно, вы понимаете?.. Это камешек, который способен столкнуть целую лавину...
Зарра хотела было продолжить, но замолчала , ибо к ним направлялся земляк Ирга - собственно посол его высочества герцога Алайского. Маска равнодушной любезности вновь легла на лицо девушки. Ирг уже знал этого человека - как любому посланнику, своего мнения иметь ему не полагалось: голос герцога.
- Господин барон, я рад приветствовать вас и вашу прекрасную спутницу, - учтивый короткий поклон Иргу, более глубокий, с поцелуем руки - Зарре.
- Приветствую вас, брат-храбрец! - Ирг вытянулся и щёлкнул каблуками.
Конечно, какой он там брат - тыловая крыса, возведённая в дворянство пару месяцев назад. Но отказаться от заданного тона общения он уже не мог, не уронив своего достоинства. Боевое братство считалось выше сословных предрассудков. Все, кто живут и умирают во имя герцога, равны между собой.
Зарра все же дернула уголками губ - легкий сарказм. Вот уж этот человек и вправду не был никаким храбрецом...
- Позвольте вас поздравить, госпожа Заррина, - снова поклон. - Дар императора - один из мостиков, что могут укрепить дружбу, вновь рождающуюся между нашими странами.
- Возможно, - скупо ответила Зарра, и кинула взгляд на Ирга - переведи его на свою тему, ведь мне так мучительно об этом говорить!..

- Весьма великодушный жест с его стороны, - кивнул Ирг. - Хотя может создать некоторые дипломатические и юридические осложнения. До сих пор Император никогда не передавал земли людям, которые не числились его подданными.

- Не сомневаюсь, Его Величество знает, что делает. Тем более, что мне поручено передать госпоже Заррине о схожем изъявлении благорасположения его высочества Герцога Алайского... Земли, которые жалуются госпоже Заррине, лежат рядом с вашими, господин барон. Ваши дела сочтены заслугой, равной по важности военной службе. Позвольте вручить вам грамоты... титул баронессы Ограйской.
На свет явились богато украшенные бумаги с гербами Герцога.
- Да вы что, сговорились все, что ли?! - не сдержавшись , воскликнула Зарра. Румянец проступил на ее красивом лице. - Вы издеваетесь?..
- Ну вот теперь мы с вами равны по положению, миледи, - улыбнулся Ирг. - Не обращайте внимания, брат-храбрец. С красивыми женщинами это иногда случается. Скоро она придёт в себя.
Девушка, кажется, уже совладала с собою, осталась лишь ярость в глазах. Избегать прямых взглядов...
- Дерзите, господин барон?.. Впрочем, я действительно слегка растерялась, за что прошу меня простить... Герцог великодушен, - Зарра приняла грамоты и просмотрела их. - Итак, титул, земли, права, причитающиеся согласно законам герцогства...
- Да, госпожа. Все верно.
- Хорошо. Я принимаю этот дар. Передайте его высочеству мою благодарность. Вас, кажется, ждут товарищи по миссии посольства...
Намек был понят.
- Не смею больше отвлекать вас от беседы с бароном, госпожа Заррина.
Посланник отошел - и снова долетающие сквозь музыку голоса, шепот, взгляды, взгляды...
- Сговорились, - констатировала Зарра, уже спокойнее. Она взяла у лакея с подноса бокал с прохладительным напитком, провела над ним ладонью... - Чисто.
Глотнула.
- Пойдемте, сядем наконец. Я осторожнее вас, Ирг, а вы с вашей привычкой к войне не знаете многих опасностей, что могут тоже стать губительными.

- Видимо, у нас очень разные понятия о безопасности, - улыбнулся "барон", галантно протягивая ей руку. - Взять хотя бы то, каким именем вы меня назвали.
- Никак не могу привыкнуть, - призналась Зарра. - Но это может быть, в конце концов, вашим прозвищем...
Они прошли к креслам, стоявшим чуть поодаль, и Зарра наконец села. Всеобщие взгляды сопровождали их, как и раньше.
- Вы говорили - профессионалы... понимаете, не только профессионалы могут убить. Убить может юнец, бросившийся на кровопийцу с самодельной бомбой, спрятанной в кульке с покупками из лавки. Убить могут, подсыпав яд в ваш любимый напиток в вашем любимом кафе...ведь в вашей столице тоже есть кафе, правда?.. - где вы знаете всех и каждого, а они - и подумать не могли, что недавно нанявшаяся судомойка - из тех, кто жаждет вашей гибели. Убить могут, когда вы просто идете по улице - подойти и выстрелить в упор...

Ирг кивнул.
- Как говорил один мой знакомый, первый фехтовальщик в мире не должен бояться второго по силе. Он должен бояться последнего, потому что не может предсказать, что сделает этот идиот в следующую секунду.

- Ну, идиот не идиот... но в таких вещах, конечно, в том и страх... Профессионалы думают, как вы. Вы знаете, как защититься от них. Самое опасное - всякие такие... Народные мстители. И насчет вашего "внедриться"... в погромные банды вы, пожалуй, внедритесь. Но к этим - не надейтесь. Не вы первый пытаетесь, эти, - Зарра кивнула на правительственных чиновников в отдалении, - тоже пытаются перевербовывать, засылать...

- И насколько я знаю, иногда довольно успешно.

- Когда как. Неужели вы думаете, что "мстители" настолько глупы, чтобы сразу сдавать "перевербованных", а не проводить через них свою дезинформацию?..

- Обычная агентурная игра, - кивнул Торч. - Двойные агенты, тройные агенты... всё это проходится на первом курсе разведшколы. Надо же ребятам отрабатывать своё жалование.

- Понимаете, Ирг, разница в том, что для "борцов", "мстителей" - это дела совести, дела, за которые не жалко и сложить жизнь. А в этой разведшколе... скорее всего, всего лишь - работа. А перевербованные - мучаются совестью сами , и часто вовсе не желают зла друзьям, просто вы же, несомненно, знаете, какими методами можно устроить такую "перевербоку".... Пригрозив подставить кого-то из близких, родных, детей...

- Ну не скажите, миледи. Не скажите. Идейных по обе стороны баррикад примерно одинаково. Есть искренние патриоты-государственники, которые хотят придавить "врагов родины" любой ценой. Есть и циничные прагматики среди революционеров, желающие подняться на волне переворота...

- Видали мы таких патриотов, - произнесла Зарра после паузы. - Ни совести, ни стыда; дай чин, дай денег - перевернет собственные веры наизнанку. Станет такой собой жертвовать, подвергаться риску?.. Он других будет призывать к погромам , других посылать, кричать еще больше, а сам - сидеть в безопасном местечке... А про прагматиков... Ах, барон, кому вы это рассказываете?.. Но нет, поверьте мне. На лжи, обманах, перевербовках далеко не уедешь.Обман - это недоверие, уверенность в вашей подлости. Еще больше отчуждение. Раскрытый обман - значит, вот он, шпион: недоверие в самом кружке, начинают подозревать всех и вся, дисциплина начинает требовать взаимной подозрительности, проверок-перепроверок, на этой почве нарастает напряжение, люди начинают нервничать, дергаться, в этой атмосфере верх берут не лучшие из круга, а самые упертые, самые жестокие, самые безжалостные, самые циничные... из всех методов начинают избираться самые жесткие, жестокость порождает ответную жестокость, и спираль все туже, туже...

- Верно. И это работает на противоположную сторону.

- Я бы сказала, что это работает против всех. Потому что вряд ли можно назвать успешной работой, когда, например, начальника этих самых агентов убивают в его собственной приемной, а другого врага взрывают вместе с его автомобилем, когда он возвращается с именин своей матушки.. .

- В этом вы правы.

- А потом убийцу вешают, а остальных причастных хватают и ссылают, и начинают ответный террор - уже не только там, где было убийство, а по всей земле, от столицы до провинций, по предписаниям сверху: разгоняют столовые и школы, соберешься впятером на праздник - заметят, скажут "у них было тайное собрание против правительства", всем неприятности; под это колесо попадают те, кто никакой связи с радикалами в столице не имел... И те, кто верил вчера, что можно обойтись мирно - сами пополняют ряды радикалов... А с чего начиналось, помните?... с игры в перевербованных шпионов. Такие вот шестеренки лжи. Вот Ланг - он подчас сыпет яркими словами , рубит, как мечом, иногда слишком резко, чуть не с руганью, но он всегда честен. А если позже поймет, что был неправ, не станет вилять, а так всем и скажет, и напишет: раньше думал - так, теперь вижу - иначе, дурнем был, потому и потому. На том, кроме таланта, стоит его авторитет, доверие к нему, вы понимаете, барон?..

- Знаете, Зарра, в бытность мою кадетом у нас ходил анекдот. Не для дамских ушей, правда, но он хорошо иллюстрирует то, о чём вы говорите. Какая разница между проституткой и честной девушкой? Честная - дороже.

Зарра засмеялась, чуть прикрыв рот веером - как велел этикет.
- Для каждого - своя валюта, господин барон. Но не у любого покупателя найдется нужная.

- Это да. И я искренне надеюсь, что у меня для господина Ланга найдётся нужная.
- Да, он - дорогая "девушка". Вернее, скорее... капризная... разборчивая... принципиальная... Так вот, возвращаясь к нашим маркизам... Были те, с кем я испортила отношения на почве допустимых методов. Те, кто призывал к радикальным способам - карать, физически устранять тех, кто вредит общему делу... делу освобождения народа... и сейчас я тоже могу оказаться во врагах, подлежащих каре за предательство.

- Я знаю. И это одна из немногих вещей, которые меня всерьёз беспокоят. Если помните, я не хотел вас одну на эту встречу отпускать.

- Под платьем - сьют, - напомнила Зарра. - Вот здесь, между прочим... - она коснулась кончиком веера широких узорных браслетов-запястий - медицинские контроллеры. Под шляпкой, знаете ли, тоже было не совсем пусто... Разумеется, детекторы опасных веществ, в частности взрывчатки, и оружия... из арсенала десантников - там есть очень полезные системки... В наших юбках и жакетах, знаете ли, можно спрятать очень многое... Хотя личные защитные поля были бы лучше, гораздо лучше. Универсальнее. Вы не могли бы что-нибудь подобное раздобыть?..

- Насколько я знаю, ни одна цивилизация в Галактике серийно такие генераторы не производит. Очень трудно подогнать поле под постоянно изменяющуюся форму человеческого тела.

- Надо разузнать. Ведь это так очевидно нужно, неужели никто не придумал?.. Так о чем я говорила?... Ах да, про титулы... Сейчас всякая мразь станет писать, обращая все это - к своей стороне : понапишут про меня и вас, начнут разматывать, что вот, "прекрасная Заррина" из бунтарей, но она одумалась, поняла величие монаршей милости, пришла под сень простертых крыл. А ведь это будут читать и мои люди, и те, кто смотрит за нами, и кто собирается с нами работать...

- Ни один толковый журналист такого не напишет. Я же говорю - после публичного отказа под сомнением будет ваш ум - но никак не ваша порядочность.

- Толковый журналист! - Зарра всплеснула руками. - Да ведь не все, кто пишет - толковые, и даже больше - бестолковых, вы понимаете?.. Их много - разных, и отнюдь не все - напрямую от верха. Люди, газеты, идеологи, листки для обязательных прочтений в государственных службах... Те, кто просто льет воду на нужную мельницу - они не "императорские" в прямом смысле, но их подкармливают сверху, допускают, создают им условия... вроде тех, что писали про оборотней. Есть газеты, издаваемые богачами для круга богатых и влиятельных... А когда начинается такой вот яркий кризис - все неравнодушные стараются читать все, что можно прочесть. Вы думаете, про этот публичный отказ вообще напишут? Как бы не так! Вон, видите? - она указала на галерейку высоко наверху, откуда взирали вниз жадные лица. - Допущенные писаки. А допускают только своих. А так называемую прямую передачу, господин барон,всегда ведут с запозданием на нужное время. Чтобы можно было стереть с валика то, что не нужно выносить наружу.

- Хм... мои люди ведут запись. Разумеется, неизмеримо более качественную... Как вы смотрит на то, чтобы пустить её в эфир самостоятельно?

- Очень положительно. Только надо не пустить в эфир, потому что в эфире оно лишь краткое время, а радиоприемники есть у немногих, и там только несколько частот. Вот у нас будет журнал Ланга... Ведь там можно написать и все то, что было, и как было. А на будущее - нам нужно придумать что-то, чтобы доводить до всех о тех делах, что мы делаем. Может, и зацепиться за "Новую жизнь", у этого журнала очень хорошая репутация, главное, не убить ее сейчас...

- Одно другому не мешает. Видите ли, радиопередачу услышат немногие... но это будет доказательство. Написать можно всякое, а вот до подделки голосов наша цивилизация ещё не доросла.

- Да, это тоже. А нельзя сделать так, чтобы в сам журнал встроить запись? Технически это ведь, кажется, несложно...

- Несложно, но на технологиях Гиганды не осуществимо. Такой журнал будет стопроцентно амаррским. Думаю, господин Ланг на это не пойдёт. Ему нужна своя газета, а не наша.

- Пожалуй, пожалуй... - после некоторого раздумья согласилась Зарра. - То есть, может быть, потом... не так с места в карьер. Ему нужно самому поверить , что с нами можно иметь дело. Ведь тут, господин барон, вопрос идеологий... Наместница ведь, насколько я знаю, категорически против всяких... революций?..

- Да нет, не сказал бы. По косвенным обрывкам информации мне удалось выяснить, что у себя на родине она сама была чем-то вроде революционера...

- А отчего она так возмущалась тем событиям... помните, недавно прошла информация?.. Златовласый красавчик в мундире с золотыми эполетами, который истребил всех аристократов в их стране...
- Ну хотя бы потому, что это была не революция, а переворот. Совсем разные вещи.
- Ах, барон, я до сих пор не понимаю, в чем отличие. Революция - за справедливость, бунт - спонтанно, просто так, или против чего-то?... Так ведь и за справедливость можно пролить реки крови впустую...
- Ну как же, это же основа терминологии. Бунт - народное восстание без управляющей партии. Революция - народное восстание с руководящей партией и со сменой политического режима в государстве. Переворот - смена одной управляющей группы на другую, с сохранением прежнего политического режима.

- Но ведь это все... как у них говорят... "сферический конь в вакууме". Реальность ведь - не теория! Хотя у тех, кажется, был действительно именно "переворот", - Зарра призадумалась. - Но эту фразу - "я против революций, пока есть возможность обойтись без них", - я слышала собственными ушами. Но мне больше интересно другое. Что мне теперь делать с этими землями... что прилагаются к титулам? Ведь обе эти территории - проблемные. Если я откажусь, там просто останутся прежние управляющие... Именно поэтому я согласилась насчет герцогства.

- На алайских землях можете просто взять пример с меня - там практика более-менее наработана. А вот с имперскими... тут скорее я приду к вам за советом, вам их проблемы более знакомы...
Зарра приостановилась. К ним, раскланиваясь с дамами, отвечая краткими кивками на приветствия мужчин, приближался господин Брасс - нынешний министр внутренних дел, мужчина в летах, уже седоватый, грузный и солидный. И приличествующая ситуации улыбка на лице его была натянутой.

Ирг поприветствовал его лишь коротким кивком - как алаец он имел на это право, так как не входил в местную табель о рангах.

- Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, господа, но обстоятельства не терпят отлагательств, - заговорил он, кидая взгляды на Зарру преимущественно, впрочем, в область ее безупречного бюста. Голос был с хрипотцой, но достаточно тонкий, и звучал тихо. Я был бы чрезвычайно вам признателен, если б вы прошли со мною в отдельный кабинет, поскольку здесь не вполне уместно омрачать слух тех, кто может нас услышать.

[Eglenn]

"Если бы проблема была действительно серьёзной, он бы не на бюст смотрел".
Ирг сделал знак следовать за собой одному из телохранителей и одному парню из штаба - мастеру боевых искусств. Сам он был юношей довольно хлипким -хотя и упражнялся в спортзале каждый день, но хорошую форму за шестьдесят часов тренировок не поставишь. Увы, кадеты-радисты - не Бойцовые Коты.
"Зато мы головой умеем работать..."

Господин Брасс возражать против этих спутников не стал, видно было, что он не на шутку обеспокоен. В самом деле, устраивать покушения под крылом Его Величества, явившись вначале, чтобы позвать... это было бы слишком.
В кабинете , располагавшемся довольно близко, стоило выйти из залы, он сделал жест гостям, указывая на кресла, мол, садитесь, опустился в кресло за небольшим столом сам, и несколько секунд отдувался.
- Я предупреждал вас, госпожа Заррина, что вы и ваши друзья доиграетесь с вашей народной грамотностью и воззваниями, - заговорил он вновь, чуть задыхаясь от одышки. Вот теперь и пожинайте плоды ваших просвещений и благодеяний. В Миванской провинции бунт.

- Как интересно, - скучающим тоном отозвался "барон", полируя пилочкой ногти (как пилочка, так и ногти никогда не существовали физически, будучи частью личины). - Численность восставших? Поражённые территории?
На протяжении всего приёма перевоплощение было частичным, умеренным, опытный глаз мог высмотреть в поведении Лугга артефакты характера и мышления Ирга Торча. Но теперь оно стало абсолютным. Маска затвердела и приросла к лицу. Перед Заррой и министром сидел классический хам голубых кровей - пробы негде ставить. "С высоты моего положения не видно никакой разницы между последним нищим и вами".

- Неудивительно - о порядках, которые у вас в провинциях заведены, еще когда говорили даже в ваших же светских салонах ваши сострадательные дамы, - отозвалась Зарра. - Вы сами всю зиму упрямо не допускали нас туда, а теперь удивляетесь?...

Господин Брасс кинул на Зарру тяжелый взляд. Декольте , несомненно, его привлекало, но было в глазах нечто, выдававшее, что декольте тут было не так уж важно, просто против мужской сути не пойдешь. Бунтовщик-мужчина - это одно, но бунтовщик с внешностью первой красавицы светского общества... как сказали бы амарр - "когнитивный диссонанс". Он перевел взгляд на Ирга, на его ногти. Шумно вздохнул.
- Я только что получил радиограмму из одного из сел, что находятся в достаточном удалении оттуда, - сказал он. - В Миване объявился некий сельчанин, местный житель, вернувшийся после войны, который, оказывается, давно уже втайне проповедовал, что Его Императорское Величество собирается отдать земли селу, что каждый получит свой надел земли и будут только те работы, что каждый работает сам на себя, а никакого начальства не будет вообще. Тезоимениство... Три дня праздника по высочайшему указу. Сельчане этим воспользовались, и стекаются в село,где обитает этот... новоявленный деятель... несколько донесений пришли почти одновременно. Там творится безумие, толпы из окрестных сел явились в это село и продолжают сходиться, осадили чиновников в конторе, захватили продовольствие и казенный скот, перепились, буйствуют, по всей округе как пожар понеслось, что будет свобода с землей, и это возгласил сам пророк, - министр сверкнул круглыми красноватыми глазами. - И вы прекрасно знаете, госпожа Заррина, что вся эта область сейчас в изоляции из-за разлива рек!

- Ну, - хмыкнул Торч, - это ещё не бунт... Это всего лишь возмущение... Бунт будет, когда они за вилы возьмутся. По-хорошему, это и до столицы не должно было дойти, такие проблемы должно решать на местном уровне...Ну ладно, по случаю праздника и в качестве жеста доброй воли можно помочь моему венценосному брату... тем более что там ещё природные катаклизмы. Миледи, справитесь, или мне вмешаться?
- За вилы они уже взялись, - отозвался господин Брасс, - да тольковплавь оттуда и сами не выберутся, а поднять на вилы угрожают, чиновников, старост, управляющих и прочих государственных людей.
- В той области нас еще не видели толком, только слухи могут ходить, из других провинций, - пояснила Зарра. - Ибо господин Брасс категорически отказался допускать нас в те земли.
- Я еще не кончил. Этот их пророк призывает не верить никому, чиновники лгут, и если будут стращать, то крепиться, держаться, ибо он, пророк, знает, что Их Величество давно задавлен ложью от сановников, что разорили народ на войну, и посылает Их Величество своим детям волю, чтоб не слушаться чиновников, и бить их, если те теснят народ, а явились на помощь Их Величеству ангелы с неба, о чем тот пророк дополнинно знает и сам видывал, и будет день, и сойдет с небес ангел, и будет тот ангел в виде сияющей девы в одеждах из чистого золота, и объявит тот ангел всем правду, и волю, и землю.

- Зарра, там точно ваши агенты не поработали? Идеальный миф!

Зарра наконец рассмеялась, сдержанно, впрочем.
- Вы предлагаете мне, господин Брасс, взять на себя роль этого ангела?
- Это ваше дело, какую роль брать, - рыкнул Брасс. - Меня больше интересует, какую землю и волю вы станете им объявлять! Об этих вольностях не может быть и речи!
- Господин Брасс, а вам не кажется, что вы немного не в том положении, чтобы ставить условия? Это же вы просите помощи, не мы... Мы можем просто пожать плечами и пойти дальше танцевать...
- А вы, господин барон, до сих пор не знаете, с кем имеете дело? Госпожа маркиза состоит под наблюдением полиции уже много лет, и не только за неблагонадежность, но за прямое подстрекательство народа провинциях к неповиновению власти Императора, чем занимались все ее дружки, и во всех этих ангелах с волей нам видится весьма знакомый почерк! Отдаю должное изворотливости вашей прекрасной коллеги - она все эти годы не дала нам прямого повода... иначе сейчас украшала бы бал на каторге вместе с прочими бунтовщиками!
- Господин Брасс, - мягко произнесла Зарра. - Я осведомлена о вашей ко мне... скажем так, особой симпатии... но потрудитесь, пожалуйста, выбирать иные выражения.
- Не недооценивайте мою разведку, я прекрасно знаком с этой частью её биографии, - усмехнулся Ирг. - Но видите ли какое дело... Если смотреть с точки зрения амарр, то все прежние грехи списываются, когда человек вступает в нашу организацию - небожителей не интересует земная грязь. Если же я смотрю на это, как алаец, то деятельность, направленная на подрыв боеспособности основного стратегического противника, меня может только радовать.

[Eglenn]

- Господин барон, поймите меня правильно… пусть вы подданный герцога, но вы же должны понимать, что такое темный народ. Нельзя давать ему поблажки и потакать капризам. Вы же получите бунт, что растечется оттуда по всем землям вокруг. Уступите их требованиям - узнают в соседних провинциях, народ захочет того же; и так до бесконечности. Они откажутся работать, станут проводить время в праздности и лености, если дать им послабление, все придет в упадок, разорение... Это волнение нужно задавить в зародыше, так, чтобы никому неповадно было даже вздумать обо всяких вольнодумствах!

- Ну я вот в своих землях поблажки дал - и почему-то ни о каких бунтах даже речи не идёт... И многие аристократы следуют моему примеру. Нужно уметь работать кнутом и пряником, господин министр. А ваши люди, слишком часто и безграмотно употребляя кнут, совершенно измочалили его о мужицкие спины, так что он стал неэффективен. А о существовании пряников как будто и вовсе не слышали.

- В своих землях делайте, что хотите, господин барон, можете хоть кормить ваших мужиков пряниками, а здесь вам не ваша родовая вотчина!..
- Так нам не вмешиваться и оставить все , как есть, господин Брасс? - ласково спросила Зарра. - Ведь перед Императором отвечать станете именно вы.
- Миледи Зарра очень точно сформулировала суть вопроса.

Некоторое время господин Брасс смотрел на них, отдуваясь... расстегнул ворот парадного мундира. Шея у него была красная, налитая кровью.
- Далеко пойдете, маркиза. Далеко пойдете... Вы очень вовремя явились в свет, и подготовились великолепно, - он окинул взглядом фигуру Зарры. - Его Величество последний час только и говорит, что о вас, и простит вам все, что вы пожелаете сделать... Воистину, дамы - опасный противник... Вы ставите меня в безвыходное положение. Если вы в состоянии - успокойте эту разбушевавшуюся чернь. Кнутом, пряником - мне безразлично. Хотя этого "пророка" следовало бы примерно наказать, дабы не смели языки мужланов касаться имени Величества...
- Пророком займутся мои люди. А миледи... будет им ангел. Не так ли, Зарра?
- Почему бы не попробовать, - скромно улыбнулась Зарра. - В конце концов, когда-то я мечтала о карьере в театре.

[Eglenn]

Возвращение на пос прошло без эксцессов , благо что прием длился не так уж долго - общим счетом часа три по стандартному времени. Зарра успела в это краткое время слегка пофлиртовать с Величеством - очень аккуратно,дозированно, заинтриговать, «приклеить» - тонкая игра , по сути «НЛП»,которым, впрочем, владеют многие женщины, благодаря одной природной интуиции. Если у Ирга личина маскировала физический облик, у Зарры - поведение.
Сменившая платье на свою обычную рабочую одежду Зарра теперь по контрасту казалась пусть не мальчишкой, но миловидным юношей.
- До чего же утомительно играть эту роль… Ирг, насчет карточек наше Величество, кажется, не возражали?

- На приёме мне не удалось поговорить с ним об этом, - Торч с удовольствием потянулся, сбросив личину и облачившись в безразмерный амаррский комбинезон. - Слишком много народу. Через пару дней соберём Совет Трёх - там я у него насчёт карточек и спрошу.

- Потому что полномочия нам понадобятся, ох как понадобятся. Провинцию эту, Миван, мы знаем, одна из главных скандальных областей этой зимы. Не такая уж большая - в общих масштабах, конечно, крохи... неудивительно,что там начался бунт. У этой скотины Брасса и подчиненные под стать ему.Вот она.. - Зарра указала на карте область , действительно не очень крупную, находившуюся между двумя реками. Другой часовой пояс - там сейчас уже взошло солнце. - Надо вначале проверить, что там вообще происходит сейчас на самом деле. Я бы спустила туда камеры, чтобы поглядеть.

- Камеры самостоятельно в атмосферу войти не смогут... сгорят. Но с высоты километров в тридцать их запустить с шаттла можно.

- Да, конечно, уже из атмосферы. С базы подвести поближе шаттл, с него запустить. Очень практично, только наблюдать приходится тщательно, чтобы не упустить ничего важного.

- Запускайте, конечно. Посмотрим и подготовимся.

Зарра кивнула, уселась поудобнее. Привычно активировала свой доступ, и, подключившись к системам ирвинской базы, наметила курс шаттла для автоматического режима - с базы до окрестностей области. Рутинные
действия. Шаттл выпустил камеры - и на экране понеслась, приближаясь, поверхность земли.
- Посмотрим сейчас, что там за пророк. Хотя вряд ли сразу удастся это увидеть, вряд ли он специально под нас себя демонстрировать будет...

- Спрятать толпу из нескольких сотен мужиков с вилами и топорами - сложновато будет.
- О, это конечно. Просто обычно нужно приглядеться, чтобы что-то понять...

Камеры наконец приблизились и медленно пошли над местностью, направляемые Заррой.

...Солнце здесь уже несколько часов, как взошло.
Улица в бунтующем селе являла собой широкую полосу жидкой грязи между бараками, не украшенную даже деревьями, и по этой грязи, развезенной великим множеством ног, толклись, бродили, гудели люди.
Не только в самом поселении - далеко за его пределами колыхалось людское марево. Сколько здесь было народа? трудно прикинуть на глаз, но больше тысяч десяти наверняка. И сверху, с большой высоты, было видно - и тут, и там новые группки и группы подтягиваются к этому морю.Чуть поодаль от бараков помещались несколько добротных домов, каменных,двухэтажных, с хозяйственными пристройками - большими, вместительными. И главный дом - очевидно, это было помещение местной конторы - был окружен толпою сплошь.
Из трубы одного из этих домов валил заметный дым , там, судя по всему, топили, а может быть, что-то готовили, и точно: во дворе , довольно обширном,за надежной оградой, были установлены столы и лавки, за которыми сидело,должно быть, не менее сотни человек, тут же дымилось несколько котлов, и многие, съев свою порцию, отходили, давая место ожидавшим дозволения уоткрытых ворот. Никакой особой «регулировки» не было видно, и, хотя и за столами, и у ворот было поболее детишек и женщин, давки за еду не наблюдалось. Ожидали спокойно, сколько выходило - столько заходило вновь,
была в этом какая-то чинность и важность, как будто исполнялся важный ритуал, и даже разливавшая по подставляемым мискам варево худая женщина
двигалась степенно, солидно, как творящая священнодействие.
А лица людей были черными. Не в прямом смысле - не столько от грязи, хотя от чистоты было далеко. Изможденные, с запавшими глазами, у тех, кто постарше - подчас словно из древесной коры, изъеденные сетью морщин.Одежда - рванина, на ногах какие-то обмотки, мало у кого что-то, способное сойти за сапоги, зато многие были даже босые, но ведь холод же все-таки,как они умудряются ходить босыми ногами по стылой земле?..
Где вся эта братия стояла на ночлеге - оставалось загадкой, но, скореевсего, многие ночлегом не беспокоились вовсе - судя по тому, что иные спали прямо на земле, там, где она успела покрыться пробивающейся травой.

Однако большинство были захвачены каким-то подъемом - заметно даже при беглом пролете сквозь эту толпу. Улыбки, обнажающие жуткие зубы у большинства тех, кто не совсем юн; надежда - вот что читалось на лицах, и проступало на них что-то детское, верящее свято и светло в возможность правды и добра.

И это село, и окрестные села, хорошо видные с большой высоты,располагались на возвышенности, с уровня которой хорошо просматривалась вся окрестность. Две крупные реки сходились здесь, и весной разливались от стаявшего снега, превращая земли между этой развилкой в настоящий остров, труднодоступный для остального мира. Иного шанса пробраться сюда, кроме как на лодках, не было. Опытный глаз сразу замечал на границах обширного «острова», там, где, очевидно, были единственно реальные переправы, группки конных, где-то спешенных, вооруженных ружьями: группки покрупнее там, где, видимо, имелись обычные переправы,и отдельные «заставы» в других местах.
Позиции были неплохие: вся даль как на ладони, если будет кто переправляться, видно издалека, один доскачет до села, доложит. Значит,все же некоторое количество оружия было должно быть, сумели захватить в
одном из здешних сел.

Кое-где кроны деревьев уже покрылись молодой зеленью, едва проклюнувшейся из раскрывшихся почек, и по кронам угадывались очертаниядорог, а сами дороги скрывались, как тусклые ленты, просвечивали под водой.
Если смотреть снизу, то казалось - лежит бесконечная водная гладь, до горизонта, мирная, тихая, блестящая зеркалом под бледно-зеленым утреннимнебом, переливались облака, и небо сливалось с водой, ласкало темную землю. Жить бы здесь да радоваться, любоваться на покой, размышлять о вечном, о красоте творений Всевышнего. Зачем здесь эти жалкие строения,убогие бараки, вся несчастная , мучительная жизнь - там, где земля так похожа на рай?

Но люди, толпившиеся у своих построек, кажется, не замечали всей красоты -так же, как капсулиры не видят красоту вселенной, среди которой проводят свою жизнь.

- Хорошо организовались, - пробормотал Торч. - И без всякой амаррской помощи, что характерно. Токлафанов в этом районе тоже не появлялось... можно сказать, девственная культура, какой она до вторжения была.Затерянный мир...
Зарра вернула одну из камер... приблизила к женщине, раздававшей пищу,
всмотрелась.
- А я ее знаю, - сказала почти сразу. - Точно, знаю. Лет пять назад видела. Мы в этом селе тогда своими силами устраивали столовую, насобранные средства, а она готовила. Месяца три продержалось, потом все
разогнали. Не помню только, как ее зовут... Это что же выходит?... Выходит, они захватили контору и казенные строения , склад с казенным
продовольствием... И оружие, между прочим, тоже... вон, видели, у них ружья?.. От управцовой охраны, больше тут неоткуда...

- Но о столкновениях сообщений ещё не поступало...

- А откуда поступать? Тут рация должна быть, но отсюда уже явно никто не сообщит. В окрестных селах... скорее всего, еще в паре есть рации, но если там управцов не выгнали из контор, то они ничего не знают о том,что тут, - Зарра тыкнула пальцем в народ. - Очевидно же неповиновение властям, а значит, управцы и те, кто им остался верен, сидят там у себя в конторах, как в осаде. Понимаете, всяких надзирателей, полицейских чинов и "блюстителей порядка" обычно не так уж много. Просто у них
оружие, и все держится на том, что если что - можно подогнать роту солдат из ближайшего городка, где есть гарнизон, и.... И просторасстрелять недовольных... Пара залпов по толпе, несколько десятков убьют, остальные разбегутся, "зачинщиков" найдут и расстреляют... На том всегда стояло. А сейчас, видите, не подогнать сюда солдат. Не на чем.

- Полагаете, охранники отдали оружие без боя?

- Трудно сказать. Но очень может быть, что, увидев , куда ветер поворачивает, большинство решили либо поддержать мужиков, либо просто отдать им ружья. Может, и прибили кого, конечно... сверху не поймешь. Вы понимаете, Ирг, тут ведь еще тезоимениство... А в доброе величество втаких местах часто верят. Идея же какая: это не они бунтуют, а начальство скрывает благодетельность Величества.

- Надо дождаться, когда появится этот «пророк». Послушать, что будет говорить.
Она медленно повела камеру над толпой, вслушиваясь в речи. В тихом гуле было трудно разобрать отдельные фразы, если не «стоять на месте», но наконец Зарра показала на один из бараков, окруженный народом:
- Вот тут, кажется… Тут этот «пророк», похоже, он там внутри то ли отсыпается, то ли занемог слегка… Выходит иногда, говорит перед толпой, и к нему ходят… Подсматривать будем, что там внутри?..

- А как же. Нам нужна как можно более полная информация. И парочку разговоров на улицах тоже запишите.

- Как бы тут влезть...
Зарра некоторое время присматривалась, чтобы найти отверстие, через которое можно было удобно проникнуть во внутренние помещения. Форточек в окнах здесь не было, да и сами окошки были крохотными, грязными, почти не впускавшими света. Наконец просто провела, когда двери открылись, и последовала за парой входящих мужиков.

И снова, как с улицей, назвать это - жилищем можно было с большим натягом. Камера сразу окунулась в темноту, и когда настройки поменялись, стало видно: пола тут фактически не было. Вернее, пол был глиняным, хорошо утоптанным.
"Пророк" помещался в одной из комнатенок. Тоже глиняный пол, и выглядело все так, что на земляном полу на земляном же возвышении в углу свалено ветхое тряпье - это была постель; тут же пара деревянных лавок , стены из досок, а под потолком - мухи, много мух, и еще какие-то насекомые юркали по стенам, но на них никто не обращал внимания. И стены, и потолок были черными, закопчеными, и тут же стало ясно, почему: на столе виднелось простое приспособление - что-то вроде держалки для щепок-лучин. Ну верно - коптит же. На полке-доске виднелась и лампа наподобие масляной... но, похоже, масла на свет тут не тратили уже очень давно.
"Пророк" был довольно молодым - лет тридцати, пожалуй; рваная бородка,как у большинства здешних мужчин, делала его старше, солиднее. Да и держался он как-то иначе. Хоть сидел прямо на полу, на тряпье, а было в нем что-то импозантное. Темные густые волосы еще без проседи, невесть когда мытые, ободранные, наверное, просто ножом, но аккуратно расчесанные. Глубокий острый взгляд из-под нависших бровей. Худой до синевы - как и большинство здесь.
Комнатенка была забита народом обоего пола, кто сидел на земле, кто на скамьях, кто через головы заглядывал через открытую дверь.
«Пророк» говорил. Тихо, но очень внятно.
- …верно я вам реку, братья. Который уж раз говорю. Владетель наш выписал волю всему народу своему давно уж. Да где мы, а где Владетель; тыщи миль до него, и все начальство на каждой миле, псы цепные,
ненасытные, загребущие себе в амбары, на крови нашей разжиревшие. Да сами вы знаете.
- Верно, ох, верно говоришь… - прошел по слушающим ропот. - Псы и есть, проклятые Пророком, вовсе всех заели, смерти хотят нашей…
- Бывал я в иных землях, и видел ангелов сам. Несут они волю от Владетеля, и начальство местное трепещет их. Да вон, спросите у своих,уж кто-то был на вольном мире.
- У сестры моей тетку отпускали до города по снегу еще, вернулась, ох, и болтала! - подтвердила одна из женщин, в сером платке, намотанном по самые брови. - Болтала, люди говорят, явилась с небес дева, вся в золоте и серебре и в каменьях алмазных, в ладье спустилась из чистого золота, да прямо во дворец к Владетелю, и дева та на небе королева, и служат ей ангелы-воины, все в золотой броне, а живут они на солнце, владеют солнца золотом, и потому у них все золотое, из чистого золота. Ну, поначалу смеялись, чего тетка-дура не надумает, языком-то болтать. А потом глядели люди-то - то там, то тут говорят, да все такое чудное… Тут-то призадумались…
«Пророк» махнул рукой, мол, погоди.
- До золота их, что на солнце, нам небольшое дело. Не наше то золото, мы за ним не гонимся, ни к чему нам то. А золото наше - земля наша, что мы потом поливаем. И всходит на земле наше золото, хлеб наш, пища наша, самое верное золото, всему голова. Все начальство с того кормится. Мы его кормим. Что оно без нас? Без нашего хлеба помрут они с голоду, нечисти, ничего не могут сами, кроме как кормиться нашим потом. Верно я говорю?
Взрыв одобрительного гула был ответом «пророку».
- И верно говорю вам, слыхал от верных людей: явились те ангелы, чтобы помочь Владетелю одолеть начальство ненасытное, чтоб не помирали люди с голоду, когда гнут спину с рассвета до тьмы и света белого не видят, а сами с голоду, с холоду помирают, а у начальства склады ломятся, и все уходит ненасытным прочь, в бездонную их прорву. А начальство мешает , кому же захочется, чтоб отняли от соски, кормушки?.. Потому и говорю : не повинуемся управителям, что губителями поставлены. Мы наработали пищу, наша и будет. И земля наша, а кто из солдат хочет , мы всех принимаем , был бы человек добрый да работящий. Терять нам нечего, под начальством на тот год мы и так все подохнем. Не допустим никого к себе, кто не от Владетеля. Укрепимся и стоять будем.

- Однако... вы обратили внимание, как язык у парня подвешен? - Торч прямо языком прищёлкнул от восхищения. - Да такого в пропагандисты... цены же ему не будет! Талант! Самородок!

[Eglenn]

- Ну, получше, чем у большинства, но вы их недооцениваете. У них так многие могут. И насчет организовались - тоже: обычное дело. Это везде так. Мы только привозим саму пищу на склад, а склад делаем в конторских домах, где на три села , где на сколько удобнее; в каждом селе находим женщин потолковее, как правило, из самых бедных, что хотят пищу готовить. Они уже находят место, где устроить. Потом два раза в неделю посылают к складу за едой , и хозяйка берет себе помощниц, и они готовят. Народ приходит со своими мисками и ложками, им наливают,накладывают, они тут же едят, и своим уносят - тем, кто не может прийти сам. Только теперь нам вначале приходится объяснять, как с амаррской пищей обходиться, как готовить все это, незнакомое. Люди толковые. А всяких мерзавцев они сами до дела не допускают.

- А парень смелый, - добавила она, всмотревшись. - Он же должен понимать, что если им со стороны не помогут... Их всех просто перебьют.Хотя видно, им уже просто нечего терять.

- Если он сам по себе, а не профессиональный провокатор. В последнем случае ему ничего не угрожает.

- Нет, - уверенно сказала Зарра. - Посмотрите, у него же дистрофия. Он же истощен. Лицо , выражение, одежда... Привычки. Смотрите, у них тараканы прямо по тряпью ползают, а он их не замечает даже. Провокаторов в село к обычным жителям не засылают. Никто сельчан всерьез не принимал."Стадо скотины" - так их господин Брасс называет. Вот к "борцам"засылают, пытаются...

- Все, как я и думала. И в других местах о том давно идет ропот. Видите,к чему они ведут? Не позволять увозить весь тот урожай, что они получают, что сейчас от них целиком увозится. Они хотят, чтобы весь урожай принадлежал им, а они уже решат, продавать ли, если будет излишек, или себе оставить прокормиться.

- Вот они - плоды нехватки просвещения. Они не понимают, что это требование подрывает самую основу принятого в Империи строя... и с куда большей вероятностью успеха можно требовать голову Императора на шесте.
- Строй этот держится сейчас на ниточке, Ирг. Расшатался и раскачался. И может развалиться сам...

- Ну не скажите. Если бы не амарр, ещё лет тридцать Империя бы продержалась. Вот с Герцогством было бы покончено меньше чем за год, это да.

- Кто знает, сколько. Может, лет тридцать, а может - вышло бы, что вспыхнул бы по какому-нибудь поводу бунт в столице, да захватил бы дворец, да никого, кроме гвардии, не нашлось бы - защищать Величество...
Война все подточила очень сильно. И кто его знает, чем бы все обернулось...

- Кстати, Зарра. У меня сейчас практически весь штаб - старые знакомые ещё с войны. Только двое голубых. И ни одного имперца. Мне бы очень не помешали способные аналитики из имперской армии, разведки и флота.

- Я вам могу указать толковых людей из правительства, из военного штаба... тех, кто себя хорошо зарекомендовал по-настоящему, не подхалимством. Но уж как они освоятся с вашей работой ...

- Прекрасно. Скиньте мне список. Их боевая и рабочая биография должна быть в общем доступе... по действиям можно сделать первое приближение, а там уже и индивидуально побеседовать...

- Сделаю, это несложно. А что касается этих... - Зарра кивнула на экран. - Ведь все завязано на производительность труда. С этими орудиями труда,если плясать от этого конкретного состояния хозяйства - в первый год они наработают едва-едва, чтобы самим прокормиться по-человечески, а продавать будет просто нечего. Земля истощенная, орудия труда никакие, техника практически не используется... Чтобы излишки продавать, нужно, чтобы они вообще имелись, эти излишки. По-моему, в этом самый ключ.

- Это верно. Если бы они подождали ещё хоть полгода - мы бы пересадили их бесплатно на тракторы, завалили синтетическими удобрениями - и без проблем увеличили норматив раз в пять. Вопрос в том, как убедить их подождать теперь...

Зарра задумчиво постучала пальцами по столешнице.
- Да... Но полгода - через полгода там снова зима будет, а сеять сейчас уже скоро надо. Климату не объяснишь.
- Первую зиму придётся пережить на ваших столовых и синтетических белках, иначе никак. Всё зерно - в посевные закрома, всю скотину - в государственные стойла...

- Они тут и так государственные, Ирг. Тут других нет. Называть можно как угодно, но хлев будет все равно тот же самый. Знаете, я думаю, вам надо самому туда спускаться и смотреть изнутри. И говорить с ними изнутри.

- Золотым ангелом спускаться? Или алайским людоедом?

- Вот тут надо подумать. Понимаете, чтобы изображать золотую деву - нужно, чтобы эта дева не наговорила чепухи. Ибо иначе никакие красоты не помогут сохранить авторитет. А потом уж понятно, что, например...
Например, у "девы" могут быть служители, которых она посылает, из обычных людей...

- Разработать новую религию нетрудно... трудно ограничить, чтобы она потом не пошла гулять без нас. Первые ростки, вон, уже есть, - Ирг кивнул в сторону экрана, где "пророк" зачитывал своим людям очередное
откровение.

- И так пойдет. Фантазировать не запретишь. Но что предложить на ближайшее время - вот вопрос. Никакие девы не убедят их, что продолжать жить по нынешней системе - хорошо. Слишком разуверились. А любая новая система пойдет только при условии, что увеличится производительность труда. Механизация хорошая нужна. А между прочим, работе с сельскохозяйственной техникой еще нужно обучить тех, кто на ней будет
работать...

- Жёсткий и очевидный вариант - ломка иллюзий. Объяснить им, что никакой воли от владетеля не было, что небесная дева здесь ни при чём, и что как только сойдёт вода, императорские войска от них камня на камне не оставят.

- Ну, последнее они и так понимают. Что тут понимать? Это очевидно.Просто наш любезный Брасс довел их до того, что им и так и так одна дорога. А когда впереди одна только голодная смерть, терять уже нечего.

- Сможет ли утолённый голод стать заменой утерянным иллюзиям, вот в чём вопрос...

- В доброго Владетеля обычно верят. Мы с этим сталкивались уже давным-давно, когда впервые... так сказать, приблизились. Тоже ведь пытались объяснять, но... Понимаете, Ирг, человеку нужна хоть какая-то
моральная опора на этом свете. Вера, что хоть кто-то , хоть где-то, есть такой, что хочет помочь и защитить. Без этого совсем уж тяжко жить.

- Эту иллюзию мы ломать не станем... Ладно, давайте собираться. Чем дольше продлится осада, тем сложнее будет потом распутать.

- "Девой" выступать я не готова, - после паузы сказала Зарра. - Тут надо выдавать что-то толковое. Явиться самими собой?.. Так они ведь тут жепоймут, что мы чужие, они же всех из своих сел знают. Да и горожан в нас видно за милю. А может, вначале просто приехать на лодке? на обычной лодке, по воде? чтобы было ясно, как мы туда попали, что не обманываем? Меня там , может быть, вспомнят.

- В гражданской одежде? А мне предлагаете переодеться в имперского чиновника?

- В чиновника не надо. Чиновников ненавидят. Чиновники приезжают только с одной целью - чтобы навязать какую-нибудь вредоносную губительную тупость. Чиновник никакой и не поплывет в бунтующую область: могут и убить. Просто самим собой... моим товарищем. Что мы выбили у властей разрешение поговорить с ними.

- Тогда одену простую городскую одежду... Будем надеяться, что бывших солдат среди них нет, и опознать расовый тип южного алайца никто не сумеет.

- Язык у вас хороший, спасибо Эгленну. Но , в общем, что им до алайцев... Алайцы - враг далекий, почти иллюзорный, а чиновники - враг реальный, без всякой войны всех губящий. Приехать на обычной моторке.Нас сразу заметят... попросить проводить к этому парню... который пророк. Бррр, как они среди всех этих насекомых живут... - Зарра передернулась. - Знаю, что привыкают, потому что деваться некуда. Там же даже буры не найдешь, чтобы "угощение" насекомым сделать!

- Ну, незаметный репеллент на одежду нанести не проблема. Только извините, недалеко будет дежурить отряд моих десантников... нам ведь там не только душеспасительные беседы проводить... нам и осаждаемых освобождать надо.

- А что их освобождать? Сами отдадут, очень им нужно такое добро!.. Аесли кого и прибили, я вас уверяю, Ирг, за просто так не прибьют. Иных там и весьма полезно прибить. А то получается, что один негодяй убивал и замучивал людей годами, а потом он безвинная пташка и удивляется, что ему отплатят той же монетой.

- Понимаете, Зарра, я смотрю не с точки зрения справедливости, а с точки зрения эффективности. Конечно, кое-кого бы там повесить не мешало. Но чем больше народу погибнет от руки крестьян, тем труднее будет потом погасить конфликт.

- Увы... Так. Нам нужно будет спуститься вот в этом районе... - Зарра показала на карте, где все выглядело очень компактно - и "междуречье" ,и прилегающие области. - Там возьмем моторную лодку, и на ней доберемся до "острова".

- Прекрасно. Пилот пусть будет из ваших, вы лучше знаете эти местности.Пойдёмте, - парень гибко вскочил и протянул ей руку.

- Идемте переодеваться в местное, - улыбнулась Зарра. - Встречаемся в ангаре.

[Eglenn]

Путь оказался не таким уж простым. Конечно, спуститься на шаттле никаких трудов не составляло, и с высоты нескольких километров все казалось миниатюрным, компактным: и «остров» в междуречье, и разлившиеся ленты рек, и лежавшие по ним поселения. Но стоило ногам коснуться почвы…

Явление золотого шаттла насмерть перепугало всех обитателей ближайшей пристани в окрестностях, где имелись моторные лодки, способные добраться до «острова». Реки давно уже вскрылись, но идти в бунтующие села?!..
Моторных лодок было всего три и, конечно, с тем, чтобы взять одну из них, не возникло сложностей. Может, здесь и не читали столичных газет с ужасами о чужаках, но слухом земля полнится… да и кто ж осмелится перечить требованью тех, кто валится на голову вот так, эдакой гигантской золотой скалой?! Начальник пристани при их виде чуть было в мышь не обратился - так кланялся, сгибаясь пополам, так испуганно «плясал»перед гостями. Оказалось, по рации уже успели сообщить от высшего начальства о том, чтобы оказывать содействие тем, кто явится на золотом корабле.

Правда, пришлось согласиться, что довести моторку своими силами толком не выйдет ведь нужно было знать, каким именно водным путем пробираться к цели, чтобы не сесть на мель. Для местных же речников разлив был обычным делом. С ними по назначению начальника пристани отправился пожилой уже,коренастый дядька, он немногим отличался от сельчан - разве что не такой заморенный. И то вначале даже разговор у него не выходил толком, так он не мог отойти от оторопи. И никак не мог взять в толк, зачем «золотым господам» их несчастная моторка, если они в своем летающем дворце могут мигом оказаться там, где надо…

Путь занял часа два, и, когда впереди показался берег , вернее, крайне затопленной местности солнце уже перевалило зенит.
Долгим путь, однако, не показался. После неба, станций, замкнутых коридоров этот простор, свежесть, блеск водной глади, брызги на лице...
И дикий треск и рев мотора. Даже говорить было трудно - не слышно друг друга.

Всадники-караульные на берегу зашевелились, закричали что-то - это было видно через раскрытый небольшой экран, куда выводилась трансляция с камер.
- Заметили, - сказала Зарра. Надо подойти поближе, только чтоб не дострелить, и дать знак, что мы с миром. Остановиться хотя бы и просто покричать.
Ирг сидел на корме, наблюдая за всем происходящим с почти детским интересом. Эту часть жизни родной планеты он почти не знал. Алайское крестьянство было совсем другим.

- Не ходили б вы туда, - пробормотал «кормчий». - Народ дурной, злой, буйствует, выдумали бунтовать против начальства, неразумные… убьют вас там, а мне отвечать потом.
- Ничего, - отозвалась Зарра. Может, и не убьют. Давай осторожненько, малым ходом…
Лодка вновь двинулась еле-еле, вновь остановилась. Зарра подняла руку с большим платком, замахала. Платок развевался по ветру -

На берегу обсуждали - кто такие, с чем явились. Начальство! Кто еще может явиться в моторке? Кому еще дадут? Небось баррисовы поганцы увещать явились. Да ты посмотри, - уверял другой, - там же девка. Кто ж из начальства девку пошлет?
Да, рассмотрели гостей в бинокль, бинокль явно из конторы, как и прочее.
Точно, девка. И какой-то пацаненок. Что за чудо.
Наконец тоже замахали платком мол, давайте, подъезжайте.

- Только ты, голубчик, будь добр, не рассказывай всем подряд, на чём мы прилетели и откуда, - попросил Ирг. - Мы тут просто посмотреть хотим, что да как, а не красоваться. Правь к берегу...
- Не дурак, - буркнул кормчий. - Под начальством разболтаешься, как же. Потом вшам скормят в тюремном замке.
Лодка медленно подошла к берегу и ткнулась в песок носом. Конные фигуры стояли в ряд, серьезные, насупленные лица под надвинутыми бесформенными шапками.
- Вы кто такие? - строго спросил один из конных. - С чем прибыли? Если начальство, то вам тут делать нечего: мы теперь сами начальство, так и передайте.
Зарра поднялась в лодке.
- Зарра я, Заррина-лекарка, я в вашем селе была пять лет назад, может, помните? А это друг мой, Ирг его зовут. Мы не от начальства, мы сами по себе, разузнать. И с пророком вашим хотим словом перекинуться.
- А лодку тоже сами по себе дали? - с ехидцей осведомился один из конных, но первый его осадил:
- Что сразу дурное мыслишь. Заррина-лекарка... да, говорили люди, слыхал. Не видал тебя тогда, сам не признаю. Ладно, вылезайте, раз приехали.

Ирг перепрыгнул за борт. Он был в водонепроницаемых сапогах из амаррской ткани, так что погружение в воду по щиколотку его не сильно волновало.
Протянул женщине руку, помогай перебраться на сушу, чтобы не замочить ног.

Ноги все равно замочились бы, как ни крути - вылезать пришлось с борта.
Кормчий же вылезать отказался. Боялся и не скрывал, опасливо смотрел на ружья. Старший спешился , подошел к гостям.
- Ну так с чем пожаловали? - спросил старший. На вид он был не то чтобы старик, но почти к тому. Лицо коричневое, темное от загара, яркие синие глаза под полуседыми бровями, впалые скулы. - Взгляд у него был цепкий, наметанный, обежал фигуры гостей, как обыскал. - Что там, на большой земле, уже снарядили против нас кого, или думают?

- Пока большая вода не сойдёт - никого снаряжать не будут, - честно сказал алаец. - А вот потом... сами же понимать должны, не маленькие.

- Что тут понимать. Известное дело. Пригонят солдат, начнут бунтовщики, выдайте зачинщиков… тьфу, - он плюнул на мокрую землю. - Так вы-то что? Самочинно осмелились? А начальство знает? С Рачьей Пристани лодка-то ведь, наперечет там все знаю.

- Разрешение леди Заррина получила, но приехали мы как есть самочинно. Никто нам сюда ехать не приказывал.

- Они там вас боятся и думают, как быть, - сказала Заррина. - Понятно, в одну сторону думают. Своих бы и послали, да и суслику ясно, что толку не будет. Мы влезли попробовать, а вдруг да выйдет какой-нибудь толк. Хуже-то не будет.

- То-то я и смотрю, что парень твой вроде из знатных, - старший вновь обежал взглядом Ирга. - Сынок, что ли, чей?.. - не договорил, но было понятно: имел в виду, что сынок , мол, побочный, прижитый, кто же родного на такое дело пошлет.

- Сирота я, - пояснил Торч. - Приютский. Экзамены хорошо сдал, вот и чин получил кое-какой.

- Ой, лукавишь что-то, парень, - с сомнением сказал старший. - Вон какой молоденький да дохленький, а смотришь твердо, себя держишь ровно. Малец еще мальцом, а замашки - сам норовит старому указывать, как малому. Знаем мы чиновных в таких годах, что человек, что ужонок юлящий, не вытравишь.

- Да он нормальный, честно говорю, - сказала Зарра. - Он правда сирота.Стала бы я с дурным дело иметь.

- Ну ладно. Значит, вы до пророка явились?.. - он повернулся к своим , и велел: - Дядька Мирот, сопроводи их до села. Мой коняшка и двоих довезет,а ты провожатым.

- Ну поехали. Посмотрим, что у вас тут за пророк объявился...

[Eglenn]

Прежде, чем они отправились, старший шепнул на ухо товарищу:
- Ты за этим пацаном приглядывай. Темнят они что-то. Видали мы приютских…
Коняшка оказался смышленый, хотя и выразил недовольство, что на него посадили аж двух седоков, но буянить не стал. Судя по всему, тут все, мало-мальски ценное, было взято из казенных закромов - ибо видно было, что кони-то здоровые, не чета своим всадникам.

На них смотрели, когда они въехали в толпу, еще за окраиной села.
Смотрели и сопровождали тихим гулом, и подозрительные взгляды тянулись за ними, и расступался народ, и смыкался за конями снова.
Женщин больше, чем мужчин, детишек много, а кто мужики, не старцы - часто то без руки, без ноги, с какими-то культяшками вместо потерянных конечностей: калеки.
- Видать, начальство беспокоится о нас, убогих…
- Дохловат для начальства-то, - чей-то голос, сразу затерявшийся.
- К пророку свернули, гляди. Мож, чего нового выйдет.
- Ты хоть сытый, приютский? - спросил Мирот, державшийся на своем коне рядом.- А то нынче у нас пища на славу, как склады взяли. Подкормился бы, того гляди, с коня грянешься.

- Спасибо, добрый человек. Я по дороге перекусил. Не хочу вас объедать, у вас же тут каждый кусок на вес золота.

- До суши-то хватит. А там уж... - махнул рукой. - Смотри. С одного-то куска не убудет. Ну, слезай... Где Ирмата-то? - спросил у одной из женщин, почти старухи на вид.
- На воздухе сидят, - ответила та. - Получшело ему, расходился, вон за домом на закраине народ его обступил. Толкуют.
Через толпу пришлось бы продираться, если б Мирот не покрикивал солидно:
- Ну, пропусти!.. пропусти!.. Не баловаться идем, с делом! - и народ расступался, освобождая дорогу.

Пророк сидел на бревне, служившим тут скамьей, видно, с незапамятной поры - бревно ушло в землю наполовину. При свете и вблизи было куда лучше видно его лицо - умное, спокойное, без суеты в глазах, что так свойственна горожанам.
- Из сухого мира явились? - спросил он сразу. - Ну здравствовать вам.

- И вам не болеть, - Ирг облокотился спиной на дверной косяк, скрестив руки на груди. - Поговорим наедине?

- А что наедине-то? Иль секрет какой привез особый? Народ обидим - прятаться.

- Не хочу ваш авторитет подрывать.

Пророк засмеялся негромко, напополам с кашлем.
- Правдой подорвешь? - он поднялся, и стало видно, почему ему трудно ходить - ходил он хоть и не на костылях, но сильно хромал, одна нога, кажется, была изувечена. - Ладно, братья, не обессудьте, - он поклонился остальным, - пойду пройдусь по закраине , уважу городского. Идем, парень, воон там дорожка хороша...

Ирг нарочно шёл неторопливо, чтобы не напрягать собеседника.
- Да, именно правдой, - сказал он, когда гости отошли достаточно далеко от дома. - Как вас зовут, если это не секрет?

- Ирматой нарекли, - ответил пророк. - А тебя как величать изволить?

- Ритон я. Ритон Ирг, - он превратил алайское имя в не слишком частую, но всё же иногда встречавшуюся каргонскую фамилию.

- А спутницу твою как звать? - пророк почему-то чуть прищурился, как будто этим вопросом проверял. - Она тебе кто, подруга по сердцу или по делу?

- Где уж нам по сердцу, - вздохнул алаец. - Одно дело делаем, потому и едем вместе...
- Так имечко-то как ее?..

- Заррина. Ваши её знают - она ещё в первые годы войны тут ездила...

- Знают. Зарра-заринка, Заря-заряница. Хорошая девушка, едва она тогда успела ноги унести, а то бы тоже вшей кормила нынче, как прочие ихние. Уж как их гоняли... Ладно, так с чем явились, милый гость? Добрые ли вести принесли?
- Да какие там добрые... Ирмата, вы что ж, не понимаете, что всю околицу под монастырь подвели своими речами? Губернатор - он же разбираться не будет, раскатает солдатами в блин, да и всё... а потом наверх доложит о подавлении бунта и ещё медаль получит!

Пророк ответил не сразу, шел медленно, глядя в даль, на облака, расцвеченные клонящимся солнцем.
- Неразумные вы люди, городские... А то народ сам понять того не умеет.
- А кто его знает... байкам про грамоту от Владетеля поверил же... И про ангелов, что на помощь явились...
- Ты мне растолкуй, милый гость, - Ирмата остановился. - Как же так быть может, чтоб Владетель сам губил свою землю? Чтобы загонял в гроб тех, кто ему золото кует и пищу поставляет?
- Эх, добрый человек... Да нешто ты сам не знаешь, что до неба высоко, до царя далеко? Он о ваших бедах тут и знать не знает, для него вся ваша волость - вот такая клеточка на карте, - юноша показал двумя пальцами промежуток в сантиметр. - Он делами большими занят, государственными.

- По всей земле люди бедствуют. Клеточка-то одна, а из таких клеточек - весь Каргон состоит. Клеточка выпадет, за нею другая, а там и все повыпадает. Что, не так, скажешь?

- Может и так. Да только когда наверху это поймут, вас уже забудут и прах развеется...

В синих глазах Ирматы появилось что-то горько-обреченное, морщинки разошлись от уголков глаз, сразу сделав его старее на вид.
- Прах наш и так веется, сколько земля себя помнит. Что нам твое - "раскатает". Нашел, чем стращать. Сколько нынешней зимой ушло на облака, не маются более. Как война пошла, мужчин забрали, а на баб, на девок, на мальцов, на старцев немощных работы навалили, как на мужиков, а есть вам не надо, а прочее подавно, и так перемогнетесь, темные скоты. Да только бить да гноить в замке, да убивать до смерти совсем. Баррис, душегубец, выискал собак в управцы - себе под стать, видать, где только подобрал. А ты говоришь -солдаты...

- Так что, решили и оставшиеся помереть, чтобы не мучиться?

- Голод, милый гость, не разбирает. Еще до спадения воды бы сколько померло, и все безвинно вовсе. Так же… - он хрипло вздохнул. - Меняются времена нынче. Может, и дотянули бы.

- До чего дотянули-то? И зачем понадобилось выдумывать эту историю про грамоту? Сказал бы как есть - так и так, еды нет, последнюю шкуру дерут - возьмём хлеб силой, а там посмотрим.

Пророк опустился прямо на землю, согнул спину, запустил грубые пальцы в волосы. Повернул голову к Иргу.
- Не я то выдумал. Само пошло. Верят люди. Не отведешь от того, не пытайся.

- Час от часу не легче. А ты-то хоть понимаешь, что выдумки это? Кто-то ляпнул, а какой-то дурак подхватил... и пошло.

- Надеждой той уж сколько свет стоит. Ангелы что, не ту сказку поют? Да и сказку ли?..

- Не ту, Ирмата, совсем не ту. На небе всё так же, как и тут... и ангельские порядки как бы не суровее господских...

- До неба далеко, а с кем ведутся ангелы, то видел я много.
Он вскинул вдруг ресницы, проницательный взгляд уставился прямо Иргу в лицо.
- Ты б не вилял лучше, парень, говорил бы прямо, что принес. Неприметливый ты сам, так у нас тут глаз острый. А лукавства люди не любят.
- Да ничего я вам не принёс, - фыркнул юноша. - Я думаю, как вас вытащить из той каши, что вы заварили! Я не хочу, чтобы вас с бабами и детишками вырезали солдаты за бунт, ясно? Вот пришёл посмотреть, что да как...
- Солдаты что, не люди? Такие же люди, да не по своей охотке. Сам солдат. Может, и не вырезали бы. Да и мы тоже кой-чего умеем.
Ирмата посмотрел на небо - как-то иначе, чем минуту назад, изменив взгляд.
- Вот бомбовоз если, конечно, то да... тут хитростью разве... Но то позор начальству на весь свет, нас бомбовозами давить... Да ты ж пойми, милый гость, мы люди не злые. А то - "думаю, думаю" - а сделать-то что
можешь?
- Есть у меня идея одна... но тут помощь нужна ваша. Один я ничего сделать не смогу. И с леди Зарриной тоже.
- Куда ж без нашей помощи, - усмехнулся пророк. - Без нашей помощи вы с голоду давно бы померли в столицах. Ты говори, говори. Может, дело надумаешь.
- Слушай. Если выдать "зачинщиков бунта" - пять-шесть человек, больше не нужно... то ваш губернатор сможет отрапортовать, что "бунт замирен", и всё стихнет. Большой кровью давить - это же и ему выговор будет. А так всё гладко.
- А дальше-то что? Снова в петлю?
- Нет, в петлю не надо. Леди Заррина у вас столовые пооткрывает - жратва в них, может, и не очень вкусная, но сытная вполне - и бесплатная. С голоду больше никто не помрёт, перезимуете. А весной уже всё изменится.

Ирмата помолчал, оглядывая Ирга, поднял с земли прутик и сказал, указывая Иргу на ноги.
- Сапоги. Видал я похожие.

- И где же ты видал их, добрый человек?

- Да у зарянкиных ангеленков видал. Что нынче для столовых пищу возят. Хитра девица...

- А ты глазастый... Да, верно. Леди Заррина сейчас с амарр работает. Да и я тоже.

- Амарр, - произнес Ирмата, вслушиваясь в новое слово. - Это они сами так зовут себя?

- Да. Империя Амарр. И они не ангелы, Ирмата... по крайней мере, не всеблагие и не беспредельно мудрые...

- Тоже мне, открыл. Думаешь, на селе живут, так все дурни? Баба понесет балаболить, городские смотрят, и довольны: они-то в городе ууумные! А давно это Заря, бунтарская девка, заделалась леди?

- Да какая же она бунтарка? Она вполне законопослушная женщина...

- Кому другому рассказывай, парень! Зачинщица она и бунтовщица, смут распространительница, так ее величали, когда всех ихних разгоняли. А то не знаешь будто сам.

- Ну мало ли кого как величали, - фыркнул молодой человек. - На сарае, знаешь, тоже х... написано, а там дрова. Я законы учил. Ничего она не нарушала.

- Стало быть, не скажешь? - Ирмата улыбнулся лукаво одними уголками глаз. - Отводки делаешь, не говоришь. Вреда ей от нас от того не будет. Что ж, что и леди, и среди них не все же волчицы.

- Как ты, так и я с тобой. Ты ведь тоже виляешь, не говоришь, что теперь делать собираешься...

- За тобой вон какая сила, милый гость. А мы-то что можем делать? Стоят да крепиться, да на то уповать, что, может, найдется кто заступником.

- Я уже сказал, что вы можете.

- Ты на бумаге сказал, милый, без понятия. Выдать... - помотал головой. - Не выйдет. Не дадут. Видели уж годы, что бывает. Я-то бы выдался, если б остальных не тронули да дело изменили. Да разве ж будет так? Где одного возьмут, там десять, где десять, там и сотню. А разве начальству кому нужно дело? Разве им нужно, чтобы польза была от нашей работы? Им нужно зверя своего потешить, кровью упиться, измучить да рапорты подать, что бунт подавили. Сколько уж было, как дознавались: скольких погубили, скольких уморили, да бумага все покроет.. Ты пойми... как имечко твое... Ирг, заряницын друг. Разве ж мы против потрудиться отечеству? Всегда трудились, понимаем, что надобно. Ну а если тебе , милый гость, велят воду решетом носить да в бочку заливать, а то реку ложкой вычерпывать - рассуди сам по здравому смыслу: бунт то или не бунт?

- По закону - бунт, по правде - нет, конечно. А насчёт того, что за десятком пойдёт сотня... Не пойдёт. Уж об этом я позабочусь. Для того и приехал.
Ирмата долго смотрел вдаль, переводя взгляд с клонящегося солнца на просторы, с просторов - на что-то свое, ближнее, что Ирг, наверное, тоже видел, да не замечал, не понимал.
Указал вдаль.
- Видишь вооон там, близ поля, яма чернеется? Галки еще вьются...
- Вижу.
- С той ямы все и началось. Не доставили наверх-то правду? Иль теперь рассказывать?
- Не доставили. Замолчали по пути. Сам знаешь, как это бывает.

[Eglenn]

Ирмата кивнул и заговорил ровно.
- Той зимой пришло предписанье, что земляные яблоки сажать вдобавок к прочему. Яблоки те знаем мы, да не по здешнему обычно делу. Прислали яблоки, ну, посадили. Предписывают далее: на зиму все яблоки, что остались, свезти в яму, да яму делать строго как приказано, чтоб ни-ни поправить, не вздумайте. Ну… померзли яблоки. Куда им деваться-то было - морозы были, а по уму ведь сделать ничего не дали.
Теперь весной вновь предписание: брать те яблоки из ямы да сажать повсюду. Яблоки мертвые, понимаешь ли ты, милый гость? Что сгнивший сапог зарывать, ровно такого же проку. А труда-то сколько уйдет, а потом с кого спросят, кого обвинят, что не уродились в земле новые яблоки? С нас же и спросят, скажут: ленились вы, потому не родилось, да потравили вы яблоки, потому не уродилось, да спустят сверху, что примерно наказать лентяев, да найти зачинщиков-травителей, да выдать! Сказал народ: не будем мы мертвые яблоки сажать, не выйдет проку, нас же виноватить станете. Управец в крик, да наверх: народ бунтует от дерзости да лености! А нынче с войны уже кой-кто возвратился - навидались не такого страху. Да не пали в ножки управителю, а объяснить попытались дурному.
Ну, еще хуже… Тут вскоре я добрался. А яма та - вон она стоит, а яблоки померзшие, убитые, в амбаре лежат, хоть сам посмотри…


- В армии то же бывает, - кивнул Торч. - Посадят какого дурака - так он целый полк под штыки вражьи заведёт, а слова ему сказать не моги - трусость! Дезертирство!

- Ну. К армии тоже бывало, еще и хуже, - Ирмата вдруг улыбнулся как-то невесело, и вдруг залился смехом, не мог остановиться, из глаз выступили слезы, наконец замолк, сказал: - Прости, сам смеяться будешь... Смех, да беда... В селе соседнем был давно уж писарем дурень редкостный да пьянь. Себя с трудом держал. Путал все со всем, руку с ногою спутает. И как кто родится, все ведение - на нем. Как-то упился пойла страшного, а тут пришла пора рожденных переписывать. Он и записал трех младенцев женску полу - да в мужской... То бы ладно, да годы прошли, война пришла, а девки те уже в возраст вошли. И приходит предписание рекрутов брать, и девок этих думают парнями и требуют в солдаты, и ничего знать не желают.А объяснять волкам - так сразу: бунт!..

- Знаю. Знакомо очень... Дураков с важных постов поснимать надо... но и ты пойми, пока так называемый "бунт" не подавлен - никто разбираться не будет. Чтобы чистку чиновников провести, надо область замирить сперва...

- На смерть да на муки не выдадут, гость ты наш милый. Не смотри, что в грязь нас закопали, как скотов - от того не стал народ поваднее на подлость.

- А детей да баб вести под солдатские ружья - это по-твоему не подлость?! - вспылил Ирг. - Когда ты плёл народу байки про деву в золотых каменьях, ничего внутри не дрогнуло, нет? Подумай, дурья ты
башка, кому лучше погибнуть - десятерым, или всей волости?!
Он фыркнул и отвернулся, глядя на закат.
- Я их не брошу. Постараюсь добиться справедливого суда, народного. Связи у меня есть, да и Императору это дело выгодно. Но рискнуть придётся - обещать, что всех оправдают, не могу. И если у вас не
найдётся шести-восьми человек, готовых на этот риск - грош цена твоим красивым словам.

- Деву? - насторожился Ирмата еще на первых словах. - Какую деву? Про золотых дев, хозяек солнца, тут много ходит, да не мною то придумано.

- Ну придумано не тобой, а повторять-то зачем? Ты же у нас пророк, твоё слово от бога - так зачем своим авторитетом дурь подкрепляешь?

- Это вам в донесеньи такое сказали? Ты слушай больше эти донесенья. Не то совсем я говорил, а говорил я, что ангелы на благо земли и Владетеля делают, и поменялось многое в большой земле. А будет Заря тоже девой золотой... - Ирмата улыбнулся мечтательно. - Что ж, то будет справедливо. Да и не пророк я, - добавил он. - Иные хотят бы видеть так, да не соглашался я с тем. Какой я пророк? Просто повидать успел побольше, вот и все. Сюда-то как от фронта вернулся, думаешь? Ангелята до соседней земли подвезли, по пути им было... А дальше уж своими крыльями...

- А они в тебя верят. Так что, поможешь убедить их? Думаю, пяти"зачинщиков" хватит - с тобой шесть. Только толковые нужны. Которые смогут объяснить, в чём там дело, да почему те яблоки сажать нельзя было.

- Ты-то говоришь, милый гость, что справедливостью стоять будешь. А как ты людей убедишь, что взаправду так будет? Сколько живем - всегда на словах одно бывало, а на деле - не бывает справедливого суда. Всегда мы виноваты. Ты к ангелятам вернешься, а зачинщиков в тюремный замок сунут да в железо оденут, да пока суды, гнить под землей в замке да вшей кормить, да воздуха не видеть, да плети по спине и кулаки в морду выносить, да в болезнях угасать, какие уж мигом уцепят.

- А вот чтоб людей убедить, ты мне и нужен, Ирмата. Мне они не поверят. Тебе - могут. Раз уж в ангелов поверили...

Ирмата некоторое время смотрел в землю, чертя прутом какие-то неведомые знаки.
- Про ангелов поверили, так ведь по всей земле слух идет, не утаишь. А как я убеждать буду, если сам не знаю? Да и много ли поможет, если «зачинщиков выдать», а всю начальственную дурость тут оставить с их веленьями воду решетом носить? Скажи мне, милый, пища вам нужна поставляться от села, иль народ измучивать? Разве ж мы против трудиться? Нашим трудом все кормится. Но ложкой пруд вычерпывать - не обессудь, натерпелись люди, все в одно сошлось. Не то страшней, что измучились, терпеть приучены, жизнь такая наша; но мучиться, да за нелепость, за безумие, да зная, что потом самих же подведут под «потравителей»… Эх, что говорить...
Он поднял голову вновь.
- А что же, большой чин у тебя нынче там, у ангеленков?

Ирг поморщился. Затрагивать эту тему ему не хотелось - получалось, как будто хвастается. Но и лгать тоже не было настроения. Раз уж этот "пророк" оказался достаточно умён, чтобы его расшифровать...
- Назначили они меня, добрый человек, управляющим над всей землёю нашей...

Низкие брови взлетели вверх от удивления.
- А не врешь? Уж больно молод ты... с чего такая честь?

- Экзамен сдал, - невесело усмехнулся юноша. - Да и не большая это честь, по их-то меркам... Для них вся земля наша - что одна деревня... У ангелов свои дела, ангельские... а меня в земле копаться поставили,
потому что кому-то ж надо это делать...

- Ну, не скажи. Власти все же много. Видал я одного, как добирался. Из заводских мастер, к своим тоже на побывку возвратился. Был, говорят, раненый, калека без ноги. И как тут зима, а они у ангелов служили. За зиму столько денег получил за ту службу, как за всю жизнь не бывало. Ходил гоголем, рассказывал, как в черных небесах дворец из золота для королевы ангелов строили, и про звездную бездну, где те ангелы живут, и про житье тамошнее... И страшно, и чудно, что на свете творится. А мы всю жизнь копаемся да ничего не знаем... Обидно то.

- Обидно - не то слово. Я и хочу, чтобы не только всю жизнь в земле копаться... Делаю, как умею, чтобы они нас уважать начали...

- Вот что, слушай же, по правде говорю. Ты тут человек новый, но Заре люди верят. Эта врать не станет, уж не одной бедою проверяли. Но дурней здешних с приказа надо отодвинуть, милый гость. Вы нам дайте умом управляться. Хотите своего начальника, так поставьте, кто в своем рассудке. Пусть он помощником нам будет, а не волком лютым. Да покажите народу, что не на погибель их ведут. Видал ты наше жилище? Не заходил?..

- Отодвинем, - серьёзно сказал Ирг. - А если повезёт, то не на пенсию отодвинем, а сразу и в острог.

- Хорошо, коль так. И вот ты мне скажи по правде: иль то роскошь непозволенная , чтоб жилье с клопами, тараканами да вшами не делить? Иль надо так владетелю, чтоб зимою жить в сарае из щелей, да глиной дыры в стенах мазать? Иль то кому на пользу, что дрова конторе заготовь, а себе топиться не возьми в морозы даже? что просыпаются в сугробе, из оконных щелей наметенном? Кому от того выгода, что даже баню загубили, даже вшей не выгнать? Иль думаешь , мы тут по воле своей в нищете пробавляемся? Что мы - калеки, неумелые, лентяи, до того стыда дошли, что ангельскую пищу принимать должны? Заринька вон знает - еще тогда через какой стыд к ним кормиться шли. А уж теперь! Земля наша сама прокормит всех, да только не мешали б ей!

- Нищеты при добром управлении быть не должно. Да только где ж их взять столько - добрых управителей...

- Хлеб вырастить нам управители не надобны. Старост мы сами поставим, из толковых мужиков. И сам рассуди, парень: что проще сделать, да государству полезней - когда над горстью сел стоит управец, который здесь вырос, да дело все понимает, да наукам обучился и применить их может, иль когда безумный волк в мундире, сверху спущенный, и в голове одно - урвать да погалиться, да выслужиться, как хорошо он бунты подавляет?

- Так по идее старосты из своих и должны быть. Сверху - это уже рангом повыше, райцентр.


- Старосты-то из своих, а что они могут по-своему, если чуть они попытайся вразумить, одно над ними слышно - "бунтовать!.. не рассуждать!.. молчать!.. мерзавцы!.. бунтари!.. сгною!.. " - и в морду кулаком да по спине кнутом? Колоду вразумлять - и то будет толку больше. Ты вот хоть не брезгуешь, что мы в грязе, говоришь, как с людьми. А те глаза выкатят, нальются кровью, да рычать медвежьим рыком. Может, межсобой они и люди. А с нами... эх, да что там.

- Знаю. И таких надо от власти убрать. Потому что нынче нам дураки нигде не нужны. Но и убирать их надо - с толком, правильно, понимаешь?

- Так чтобы не отводка глаз то убиранье было. Ты подумал бы вот что. Себя-то мне не жаль. А вот если кто из мужиков пойдет, то обдумать бы так, чтоб не в тюремном замке им сидеть, под волчьей властью. Какой там честный суд, кто в этот омут провалился? Следствие вести станут, измордуют, что любой себя оговорит. И потраву скажет, и что хочешь.

- У вас в селе радио поставили уже?
- Рация в конторе есть, да слабая и не работала давно уж. Вооон там, - «пророк» показал направление, - соседнее село, там и проволока есть, и рация. А в нашей тараканы то радио слушают. Небось переговоры ведут, - хмыкнул. - с соседями... Уж смотрели. Не поправить.

- Плохо, очень плохо, - вздохнул Ирг. - Ладно, слушай, привезём мы вам и новое радио. И будет суд над этими "зачинщиками" напрямую по радио передаваться. Вся страна услышит.


Далеко не уходили - считай, шагов за пятьдесят отошли. Обогнули бараки, вернулись.
Вокруг Зарры установилась целая толпа: кто стоял, кто сидел, но разговор шел бойкий, лица открыты видно было, признали Заррину, как свою встретили, рассказывают беды, что постигли их.
Говорила та самая женщина, которую Ирг видел раздающей пищу.
- Нигде правды нет, Заринька, - нараспев, - видно, край пришел, пропадаем совсем. Заступился бы за нас кто, да кому мы нужны? Проредел народ, от прежнего хорошо, половина осталась. Губят нас, Заринька. Ни на кого
надежды нет. Как разогнали тогда столовую нашу, пищу потоптали, столы да скамьи изломали, так и взялись, словно бы мстят. Дошли, один уж прямо изморить обещает. Да ты его видела, тогда еще, к тебе тискаться ладился, как ты его при всем народе в лужу усадила, помним!
- Это какой, тот, масляный, с усами, как у таракана? - насторожилась Зарра.
- Тот и есть, он над тремя селами теперь поставлен проверяющим.
- А мож и мстит, - сказала другая. - Кобелячье племя. До девок лютый он - беда! Что вздумал: глянется ему какая, так начинает семью прижимать: и так, и так задавит, выищет вину, обложит, и все к одному: приведи ему девку, простит, а не будет ласкова - кто есть родни, в замок загонит, а девку все равно возьмет. У Миры брат старший заступился за нее, так он его на каторгу отправил, присудили нападение…


Зарра поднялась с земли, и, подойдя к Иргу с Ирматой, спросила негромко, чтобы женщины не услышали слово "зачинщики":
- Уже договорились о чем? Тут, Ирг, такое творится...

- Нет ещё. Может вы мне поможете его убедить? - Ирг вкратце изложил свой план повторно. Впрочем, Зарра его уже слышала "наверху".

- Хорошо, да чуть иначе взяться, - сказала Зарра, выслушав рассказ. - Тут надо в наступление идти. Суд - они купятся, да. Так надо из этого случая готовить такой суд, чтобы мало что гласный, а повернуть все так, чтобы показать всему Каргону произвол на местах и идиотство, вредоносное для государства.

- Это можно. Сделаем. Есть у меня парочка хороших крючкотворов на примете...

- А "зачинщиков" ваших сдавать под замок полиции нельзя. Мы к ним не приставим наблюдателя на круглые сутки, да и любые тюремные замки - это само по себе уморенье людей, на то они рассчитаны. Самое лучшее там, что можно сделать - чтоб не били, и то придется видео вешать, наблюдать, иначе будут бить; а каменный мешок, а без света в темноте, а насекомые, а воздух мертвенный, отравленный, а неизвестность, а страх, а дух безнадежности, а вокруг долетает, что кричат, да плачут, да ругаются, да бьют кого - никак не исправишь. Но есть у меня дума, как лучше обернуть... - Зарра сама начала говорить слегка "в крестьянском стиле", то ли подхватив от собеседниц, то ли в расчете на Ирмату.

- И как же? Забрать их на пос мы не можем...

- На пос не можем, да не только же пос у нас есть. Ведь выйдет, что мы бунт успешно замирили, так ведь? Не местные, а мы. Так взять зачинщиков да к нам на базу в Ирвин. Уж перед Брассом разыграем, что это хуже тюрьмы, и как мы за смутьянов возьмемся, допросы снимем, все такое. База ведь военного строения, там изначально и гауптвахта, и карцеры есть. Да только для мужиков амаррская "губа" что курорт покажется, - Зарра
вздохнула. - Да и смысла нет их взаперти держать, ограничить только доступ по необходимости в служебки. А там мужики откормятся, отмоются, расскажут полноценно, что в области творится; я уже сейчас вижу, как
встречные иски повести, на управцов местных. Подготовим процесс.

- Веры им потом не будет, - покачал головой Ирг. - Скажут - науськали золотые, выучили, чего говорить...

- А то в тюрьме не науськают! У нас детекторы лжи есть. У нас сыворотка правды есть. Пусть проверяющих поставят проверять, как это действует - и убедятся, что лжи нет.

- Зарра, вы право, как ребёнок... Кто же поверит, что эти детекторы и сыворотки работают не так, как нам надо?

- Я и говорю про это, - кивнула Зарра. - Для этого нужно в каждой "сессии" использовать для проверки независимого человека , которому будет делаться то же, что и свидетелям - вещество из той же ампулы, например - что будет свидетельствовать, что это именно то вещество, а не какое-либо иное, и действует именно так, а не иначе. То же и с работой детекторов. И знаешь, Ирг... - Зарра задумалась. - А если "зрячий камень" выпросить?

- Нет, вы не понимаете. Да, при помощи серии опытов можно убедить независимую комиссию, что это работает. Но народ, общество - не верит никаким независимым комиссиям. Для них - и я говорю не только про крестьян, но и про значительную часть образованного населения - амаррские технологии - это чёрная магия. Они не умеют проводить грань между возможным и невозможным. Да и трудно сохранить критическое восприятие после всего увиденного. Как вы докажете, что "сыворотка правды" не заставляет каждого, кому она введена, говорить всё, что вам захочется, исполняя ваши телепатические приказы?

- Ах, Ирг... Зато общество прекрасно знает, как можно заставить говорить кого угодно все, что захочется, без всякой сыворотки, если отдать его во власть "справедливого следствия". Придумать достоверную верификацию, конечно, нужно.

- Это верно. Их методы убеждения тоже нужно исключить. Но как... У вас случайно нет знакомого толкового следователя? Который не практиковал бы избиения и голод как методы дознания... по крайней мере слишком часто?

- Как не быть! - вмешался Ирмата, все это время слушавший с выражением внимательности на лице. - В округе и то есть справедливый судья, слухом земля полнится, да свои таких давят, выдавливают, чтоб не мешали, а то
такой честный, неровен час, их самих под замок подвести может.
Зарра кивнула:
- Есть, есть, конечно, но факт, что с коллегами им чаще всего трудно. Хотя это когда как. Все бывает очень по-разному. Просто крестьянские дела к таким не попадают обычно.

- Вот значит нужно подобрать такого человека - и передать ему "зачинщиков". Работаем втроём. Зарра, на вас подбор нужного следователя. Ирмата - убеждение людей. Я работаю с верхами, организую доклад о замирении бунта.

- Вы их сюда до суши не допускайте, - потемнев лицом, произнес Ирмата. - Вы уйдете, они явятся - беда будет.

- А после? Какая разница, двумя неделями позже или раньше...

- А после если будут ангелята, так те не посмеют. А так галиться станут, и до беды доведут.

- Ладно. Доложу, что замирил, а проверять придут через две недели. Но мне нужно тогда прямо сейчас всех этих... из осады забрать...

- Конторских-то? Да хоть сейчас забирай, этих... - Ирмата только сплюнул на землю. - Охранять их, в искушение народ вводить.

- И солдат тоже. Зарра, вы взяли с собой передатчик?

- Само собою, - девушка даже удивилась такому вопросу. - Только думаю я, что без "золотой девы" не уговорить нам выдать "зачинщиков". Крик поднимется, понесется, заволнуется народ...
- Правда, - подтвердил "пророк". - Пока там - правда ли, неправда будет, а вера переломится сразу. Заплачут бабы, закричат, понесется волною, как ветром по полю. Пока тут вразумишь, а там уж свой плач поднимется и обратно придет. Тонко тут надо.

- Ирмата, неужели даже тебя не послушают? Не хочу я лишних "чудес" устраивать... иначе бы и ехать на лодке было незачем, сразу прилетели бы на корабле.

- Позову мужиков, кто толковый да по семейности тверже. Потолкуем меж собою, может, и столкуемся, - Ирмата поднял взгляд вверх, к облакам, как будто уже различал там что-то неведомое. - Чудеса, говоришь... чудеса-то, мож, и хорошо, для солидства, что вправду дело не как прежде, не слова одни. Да только чтоб Заря к тем чудесам подвела, чтоб не напугался народ... Сам впервости видел - напугался... Шутка сказать, эдакий дворец да без крыльев и летает, и сверкает... куда там какой бомбовоз...

- Собери. Скажи им, что после зимы всё иначе будет. Но до зимы дотерпеть надо. Хоть как, любой ценой. Потому что если начнётся... всё под откос пойдёт...

- А после зимы - что переменится?

- Ты в городе бывал небось, раз корабли амаррские видел?

- Возвращался, так и видел, как шел - где столовые налажены, как еду подвозили. В небе тоже видел. А в одном местечке задержался, ждал, когда прилетит лодка в другой раз. Уж больно знакомое дело со столовыми. Там и
видно стало: наши то люди с ладьей, городские, молодые.Как тогда, что до разгона было. И спросил: не слыхали Заррину такую? Те и рассказали, как наладились с золотыми ладьями, и что наша Заря тем делом заправляет. Они
же и подвезли, а то б всё лето шел. Ох и чудно же, и чудно! Снаружи гром, а внутри тишина, а видно все, как на ладони, как хрусталем то золото становится... А мир-то поднебесный, облака, уж красота-то красота, простор да воля, как будто уж помер и на небо взяли!...
Глаза Ирматы покраснели, набухли слезами, а губы улыбались, когда он это говорил.

- Воевал, стало быть? Где?

- Ну где. Известно где - на перевале. Всех туда притянули. Герцога бить.

- А кем служил-то? Пехтура, обоз, артиллерия?

- Пехота мы, - вздохнул Ирмата. - Мясом дырки затыкать. Что правители не поделили, сами-то сидят в столицах, а другие за них погибают.

- А не видел ли ты по дороге домой такую вещь, как трактор? Оно, конечно, не так волшебно, как летающие дворцы...

- Как же не видел? - удивился Ирмата. - Что же мы, дикие? И трактором обучены. Да только вон, в старшем селе сржавели те тракторы, то одного нету для них, то другого. Известно дело - по бумаге денежки идут на
трактор тот, да в карманцах оседают , а тракторы вон у нас - бабы, те не поломаются!

- После зимы привезём тракторы и прочую сельхозтехнику. Свеженькую, только с заводов. То что сейчас на дохленькой коняге за день делаете - будете за два часа. И зерно привезём свежее, отборное, посевное. И удобрения.

- А что ж только после зимы?