Долина реки Лорулу и Золотые Поля

[Sven]

Местность в западном Эссосе, на западе от берегов великой Ройны, на юго-востоке от земель Пентоса и на северо-востоке от земель Мирра.

визуализации

[Sven]

Примерно с месяц назад на северных бродах великой Ройны, три кхаласара примерно единовременно перешли реку сию, и вошли в земли ведущие к городу Пентосу. По дороге дотракийцы договорились промеж собой, помогать друг другу при необходимости, и поделить добычу поровну, впрочем как обычно и бывало пентошийцы не продемонстрировали какого-то особенного рвения к войне с кочевниками, и выслали навстречу кхаласарам своих посланников, с богатыми и щедрыми дарами. Вечером того дня, когда пентошийские купцы привезли им свои дары, являвшиеся конечно же данью, и ничем иным, они также получили просьбу и чуть больше обычной дани, в просьбе купеческих домов, и как они говорили самого принца Пентоса было, отправиться к Мирру, где появился некий победоносный полководец. Пентошийцы молили трёх кхалов, разбить его в битве, и за это они предоставили больше даров для них. Надо отметить, что к этому времени кхалы уже владели слухами о некоем полководце из Мирра, и потому итак воспринимали этот интересный вызов. Один из кхалов даже грезил достойным противником, ибо в них сидело убеждение, что чем твёрже стоит враг, чем он сильнее — тем богаче добыча! Так они двинулись дальше, и достигли берегов реки Лорулу, где взяли дань с малых селений местных людей, и пару селений сожгли для острастки, поработив их население.

Дальнейший путь, продолжали они порой под протяжные и нараспев поющиеся, грустные песни уроженцев берегов Лорулу, потомков ройнаров древности, тех что остались и не ушли с большей частью народа на юг. Впрочем, когда кому-то из дотракийцев надоедало это пение, останавливали они певунов быстро, огревая их спины кнутом. Широкая "река" из всадников на лошадях, мулов с телегами, несущими в себе юрты степняков, вериниц рабов, и членов семей кхаласаров, тянулись от берегов Лорулу на юго-запад, в направлении Мирра. Несколько раз, разведчики кхалов встречались со столь же небольшими разведывательными разъездами неизвестных врагов, но едва завидев друг друга издалека в этих просторных полях, они разъезжались, но всё говорило о том, что близится битва,что в свою очередь распаляло троих кхалов в их жажде сражения и наживы. Молодые и крепкие воины натачивали свои аракхи, готовили лезвия для врагов, женщины вязали им тетивы для луков, под ржание лошадей и скрип повозок.



Мирр ====>



В тот день, было довольно солнечно и незначительные облачка прогонялись ветром, пастухом верениц облаков. За всё время похода, Спатр старался держаться с драконом, на некотором отдалении от марширующих легионов, дабы не привлекать его внимания к ним. Питался же дракон дикими зубрами, стада которых были не редкостью в этих полях и холмах, в окружении редколесья. Налёты охотящегося Златокрылого на этих животных, попутно были и тренировкой для самого Спатра Тривана, который с интересом для себя, черпал всё больше и больше опыта взаимодействия с драконом. Отдельное и особенное удовольствие доставлял ему полёт, эта свобода что демонстрировало небо, её не могла заменить никакая конная прогулка, даже по самой открытой степи. Не было ничего впереди, сзади, справа или слева, как бездна зияла наверху и внизу, были лишь они, всадник и его дракон. Когда Визерион разгонялся, или резко спускался Спатр прижимался к его шее, и приятно ощущалось ему хриплое дыхание дракона, характерное перед ударом по дичи. Ветер царствующий в высоком небе, заставлял его адаптировать военный его шарф, именуемый "фокалле" и распространённый среди легионов, благодаря той защите от натирания шеи о доспехи, которую он давал. Спатр же, дотягивал шарф закрывая рот и нос, чтобы легче было дышать когда ветер яростно дул в лицо. Ещё проще было в шлеме, так как его шлем был с лицевой маской, но ветер так стремительно проскакивал через щели, что без фокалле, было просто не обойтись. Несколько раз, во время охоты испробовал Спатр и способности стрельбы из арбалета, в тех секторах которые определил он ранее, так чтобы не навредить дракону своей стрельбой. По началу получалось не слишком метко, но принц-консул Мирра понимал, что это дело практики. Тем более, что на земле с места, из арбалета стрелял он весьма не дурно как и многие мирийцы. В Мирре, была такая городская легенда, что вообще первые арбалеты изобрели именно в этом городе, хотя в мире и найдутся люди, склонные с этим не согласиться, но вот с тем что именно в Мирре создают лучшие арбалеты, мало кто поспорит.

В этот день, на большой высоте, котору Спатр пока научился разделять лишь абстрактными терминами (слишком высоко, тяжело дышать, большая высота полёт нормальный, средняя высота, и низкая высота), было чуть больше облаков, чем на средней высоте и едва завидев в дали, странные чёрные пятна на земном ландшафте, Мильтерион приказал дракону чуть снизится, тот повиновался и узрели они движущуюся "живую реку" орды дотракийцев. Тридцать тысяч воинов дотраки, и ещё тысячи их сопровождающих женщин и детей, и конечно захваченных рабов, разных полов и возрастов, двигались в едином направлении тремя неровными группами, близ друг друга, словно поток реки. Чуть склонившись к своему Визериону Златокрылому, Спатр Триван погладил его по чешуе, и проговорил.

— Вот оно, вот наши враги мой друг. — Сии слова ничего не говорили дракону, хотя он будто бы понял всадника, и послышалось лёгкое рокотание идущее откуда-то изнутри великого существа.

— Что ж, они идут на нас — заметил Спатр Триван, — так пусть же узрят наш гнев.

Он выдержал небольшую паузу, как обычно делал перед произнесением команды, настраивался внутренне каковой совет почерпнул из своих снов, с божественной покровительницей Мелеис, а потом грозно, гортанным, низким криком прокричал, словно древний маг произнося заклинание.

— Кейот Дракхарис! — Что означало, вперёд и жги, и Визерион резко поднялся чуть выше. Спатр Триван уже знал для чего, ибо не раз видел это во время охоты на диких зубров, ибо после подъёма дракон начинал резко пикировать, под острым углом атки на свою дичь, здесь же дичи было столько, что азарт из самого нутра прорывался всё выше в сознание крылатого создания, и пляска бойни вот вот начнётся.

Они не сразу заметили приближавшуюся чёрную точку, бело-золотистый дракон показался словно бы из ниоткуда, столь стремительный был его налёт, и теперь только старцы что были рабами дотракийцев, с ужасом осознали, почему давече видывали они летящих птиц, прочь от юга куда-то в сторону севера. Воины дотраки же с изумлением глядели на приближающееся чудовище, лошади их начали брыкаться, и буквально сходить с ума, громом небес пророкотал дракон, вселяя ужас и панику в сердца даже отважных воителей, никогда прежде в жизни своей не видавших ничего подобного. Удар первый был сокрушителен, яркое словно солнце, золтистое пламя вырвалось из чрева дракона, через грозную и ужасающую пасть его, и обрушилось единой струёй в землю, разбрызгивая смертносноную ярость его и заживо сжигая людей, коней и любое имущество. Даже могучие аракхи плавились, под жестоким драконьим пламенем. Поднялся невообразимый крик людей, ржание коней заглохло от воплей смешавших ужас, боль и чистейшую панику. Спатр Триван знал куда направлять дракон, ибо разглядев скопление бунчуков, которые он верно предполагал играют роль знамён у врагов, он направил дракона туда.

Распахнув крылья, Златокрылый снова чуть поднялся ввысь, дабы вновь прокатиться опустошающим налётом, превращая в ничто своих врагов, их было так много и они все так кричали, что это здорово раззадорило Визериона. Вдруг Спатр услышал свист пролетевшей стрелы, но как его латному доспеху пара ударов стрел не причинила вреда, они же не причинили вреда и чешуе дракона, лишь в паре мест зацепили они перепончатые крылья, что впрочем ни как не отразилось на способностях дракона. В своём налёте, Спатр сделал выстрел из арбалета, стреляя развернувшись назад, впрочем в вопросе количества убийств, это была капля в море, по сравнению с тем, сколько много сжигал сейчас Златокрылый. Ужас и смерть, принёс он также как уже не первый век приносили их дотракийцы своими набегами. В безумии часть всадников бежала прочь в направлении северных бродов, великой Ройны, желая навсегда покинуть эти земли, и никогда в них не возвращаться, часть дотракийцев бежала на восток, в сторону берегов реки Лорулы, бросая на произвол судьбы весь свой скраб и рабов, хватая лишь тех кого получится. И вот когда уже многие из них бежали, дракон несколько притомился, и приземлился посреди обугленного поля, Спатр Триван оглядывал местность через прорези глаз своей нашлемной маски, имитирующей лик человеческий снаружи. Он увидел чужом выживших, что в безумии брели по обугленному полю, преисполненному горящими останками. Завидев дракона, они с криком убегали прочь. Дракон же, принялся вкушать заслуженный обед.

Этот налёт Спатр провёл намеренно с северного направления, зная что легионы выдвинулись после ночёвки с юга, и теперь заприметив врага уже направляются в его сторону. Дотракийцы оказывались между драконом, и легионариями Мирра. Около двух с половиной тысяч, сейчас догорали здесь, на поле налёта, ещё тысяча лежала растоптанные, и хоть огонь не коснулся, паника убила их. Семь тысяч воинов, лишённых кхала, отваги и частично разума мчали сейчас во весь опор и гнали коней к бродам через Ройну, но около двадцати тысяч дотраки, всё ещё были собраны одни из кхалов, коий сумел чудом уцелеть, и созывал к себе сейчас всех кого мог. Тысячи выживших рабов, убегали пешком, но не знали куда им деваться. Тем не менее, в паре миль от места бойни, куда повёл последний из трёх, выживших кхал своих воинов, а за ним и других воинов, численностью всё же ещё грозной, около двадцати тысяч всадников, он встретил гул труб, и боевых тимпанов, там маршеровали легионы. В ярости отчаяния, он высоко поднял над собой клинок свой и прорычал, что враг пролил много их крови, но настало и им пролить кровь врагу! И всё же воины его были здорово раздосадованы, и это обращение, лишь немного подняло боевой дух дотракийцев, которые увидели перед собой врага, которого как казалось они смогут победить. Они узрели пред собой марширующие коробки, легионы снова строились от первого к четвёртому, выделяя отдельные когорты по флангам, для укрепления оных флангов, ибо именно так посоветовал на совете легатов сделать Квион Ворхаэд, консул Спатра, напомнив легатам о том, что враги дотракийцы часто любят окружать пешего противника. Тут же за спинами когорт рассатвлены были и полиболы, и построились балистарии, Рутицио же раздал общие приказы отрядам кабальери легионов, укрепив ими фланги, с приказом обходить отряды дотракийцев и атаковать их когда те увязнут в пехоте. Ни смотря на отдалённость, видели легионеры как посреди дня в пяти шести километрах от них, обычная местность местных полей была черна как ночь, а местами всё горело. Выехав чуть вперёд, Ворхаэд поднял свой меч "Кровавый Прилив" и закричал.

— Достойные легионарии! Наш повелитель начал, продолжим же его дело! В атаку!

Затрубили музыканты, забили барабаны, и когорты пришли в движение, а полиболы уже начали стрелять по стремительно приближавшемуся противнику. Следом открыли стрельбу и балистарии из своих арбалетов, обрушая на дотракийцев град снарядов, лучники кочевников также стреляли в ответ прямо с седла, но при первых залпах, поднимали легионарии свои большие щиты, и успешно укрывались закрывая бреши щитами, и демонстрируя великолепную дисциплину и самоорганизацию в бою. Они были вдохновлены союзничеством дракона, на котором летал и громил врага их повелитель, их принц-консул. Во многих воинах вольных городов, это пробуждало внутреннее торжество долгожданной справедливости, что ныне вершилась над дотракийцами на этих полях. Враг неровными лавинами конных отрядов врывался вперёд, но пехотинцы не убеали, и конники вязли в них, а после сразу же бездоспешные дотракийцы получали уколы мечами легионариев, и валились наземь. Бой тимпанов продолжался, и когорты маршеровали сминая орду врагов, бросавшуюся на них снова и снова волнами. На левом фланге, куда проскакал лично Рутицио легато-ди-кабальери, он организовал контратаку охватывающую часть дотракийцев здесь, и этот охват оказался успешен, они ворвались в ряды ошалевших от непонимания кочевников, и резали их беспощадно. Для дотракийцев, всё что происходило было чистым потрясением, ведь как сильно на уровне поколений, привыкли они чувствовать себя непобедимыми в этих землях. Но на этих полях завершалась целая эпоха. Лишь последний из трёх кхал, уцелевший после налёта дракона, в отчаянии ринулся в последнюю атаку, и таки смог проскакать через ряды легионариев, но остался совсем один, когда балистарии истыкали его выстрелами арбалетов, вместе с его скакуном. Потом какой-то простой легионарий, подошёл и достав меч отрезал его голову. Выше взмыли синие знамёна с серебрянными змеем и изумрудными глазами, гербом Дома Мильтерион..

Испытав сокрушительное поражение, враги бежали. Дотракийцы бежали получив поражение от вольного города Мирр, но это было не просто поражение, чудом выживших было совсем не много. Пять с половиной тысяч (5476 человек) смогли разбежаться удалившись к берегам реки Лорулу, но четырнадцать тысяч пятьсот двадцать четыре человека были перебиты мирийскими легионариями. Всадники преторианцы, во главе с префектом-преториа Бериллио Регарди и консулом Ворхаэдом, проскакали вперёд, и взяли то что осталось от обозов кхаласаров. Но лишь Квион в одиночку посмел приблизится к повелителю, и хотя его запах был знаком дракону, Спатру пиршлось призвать последнего к спокойствию, благо он в этот момент уже поел и послушался своего всадника. Квион склонил голову, и сняв шлем, весь вспотевший и во вражеской крови поднял свой меч, со словами.

— Мой повелитель, грандиозная победа!

Подняв свой столь же валирийский меч "Чёрное Пламя" Спатр Триван ответил.

— Во славу богов, во славу Мелеис! Бери всё что захватили у этих лошадников, и пусть изловят столько вольных лошадей, сколько выйдет. Обустроить лагерь, мы ещё нагоним этих тварей, пусть на долго запомнят, как переходить через Ройну! — Спатр сам ощущал ещё биение ярости в крови. Оно унялось лишь на закате, когда привёл он дракона своего, в отдельный пустой лагерь, также окружённый частоколом, который легионеры теперь выстраивали для повелителя и его дракона. Тут же располагались преторианцы, правда у самых стен, и тут же был шатёр Спатра. Войдя в свой шатёр, он остановился. Рабы быстренько сняли с него доспехи, а принесшая кувшин с водой Катара, начала омывать Спатра. Следя за её движениями, мужчина радовался её красоте, и в эту ночь разделил с ней ложе, венчая этим актом нежной любви, столь знаменательный день. В тот же вечер, по приказу принца-консула, Рутицио отправил гонца в Мирр, дабы возвестить Магистрат о великой победе. Разбираться с захваченным добром, Спатр Триван решил на следующий день, ибо в этот день все здорово устали. Но всё же стража в лагерях легионариев, стояла бдительно ибо от врагов можно было ожидать чего угодно.Они даже не представляли на сколько сильно были теперь деморализованы уцелевшие дотракийцы. Ещё недавно были они союзом трёх могучих кхалов, что пересекли Ройну на ужас городам, что стояли тут, а теперь ситуация поменялась невероятно сильно. Мало кто из дотракийцев мог спать, они вымаливали милости у предков и богов своих, и глядели в ночное небо со страхом. Они боялись даже развести большие костры, дабы не привлечь внимания "демона небес", как они окрестили дракона.

Единственная цифра, с которой ознакомился Спатр Триван, прежде чем отойти ко сну, это количество потерь. Прямо в эту ночь, с факелами бродили по полю боя последние группы легионариев, отобранные для сбора мёртвых товарищей и врагов, оный сбор будет продолжаться до утра ибо соберут они и врагов дабы предать их огню, по эдикту и уже традиции Мильтериона, а также для сбора оружия и амуниции. Вместе с тем, непобрезговали легионарии сегодня и нажарить в ночь конины, с убитых лошадей, дабы разбавить свою обычную кашу. В своём длинном одеянии, усталый Спатр пришёл к шатру Квиона, коий отличался чёрным цветом с жёлтым солнцем, изображением его рода.

— Как с потерями? — Спросил он без лишних церемоний, садясь на один из походных стульев что были тут, Квион же сразу же подошёл к столу, где у него было много документов достал один из них.

— Это пока предварительный подсчёт, повелитель — После чего склонив колено он поднёс свиток принцу-консулу, приняв его, Спатр про себя подметил как изменился Квион в своём отношении к нему, словно бы теперь, после всех побед и титулов, и конечно же после союза с драконом, виделся он Квиону чем-то большим, чем просто патрон и покровитель, но как истинный повелитель, глава государства в которое Квион искренне верил, со всем пресущем ему чувством справедливости и гордостью. Едва ли этот волнатиец склонил бы колено, перед тем кого бы счёл недостойным, о чём говорила хотя бы его перепалка с Триумвиратом Волантиса, послужившим причиной его изгнания. Ознакомившись с бумагой, Спатр прочитал, "две тысячи, восемьсот пятьдесят человек".

— В битве против Золотых Мечей потеряли мы куда меньше.

— Но владыка, там было наше численное превосходство, здесь же врагов было столько же сколько и нас, и потом это были дотракийцы. Как давно кто-то побеждал их в бою? Это великая победа, господин мой, ваше имя покроется славой в истории!

Как-то нехотя Спатр кивнул, он ощущал больше усталость нежели торжество, но всё же замерев у выхода он улыбнулся и сказал.

— Прошу тебя, Квион воздай хвалу богам твоим, и почти Мелеис, богиню мою.

— Конечно, повелитель — склонился Ворхаэд, а Спатр вернулся в свой шатёр, здесь мирно спала Катара, и улёгшись рядом с ней, он также отошёл к великолепному сну, где узрел снова богиню свою, на этот раз так чётко, как никогда раньше, он мог различить каждую деталь её прекрасного тела, лица её крылья, она вознесла над ним свой венец из сияющих солнечным светом цветов.

[Sven]

И снова необычный сон, но в нём рядом с богиней Мелеис, безупречной крылатой красавицей крутился и дракон. Казалось как-будто они был маленьким, но Спатр узнал его, и позвал. —«Это ты Златокрылый»? И тут же его словно обухом ударило словом «Визерион», и уже будто бы отвечая самому себе, во сне услышал Спатр Триван голос, это был свой собственный голос «имя Визерион». Он проснулся в поту, рядом ещё мирно спала Катара, и чтобы не будить её, Мильтерион укрыл любовницу одеялом из шкуры мягкого зверя, обшитой шёлком. Эта девочка любила его всем сердцем, и скорее всего он был первым мужчиной, к которому она испытывала такие чувства. Хотя собственные чувства к ней Спатр мог бы назвать заботой, нежностью иногда переплетающиеся со страстью, потому что Катара была очень хороша собой. Погладив её по голове, он испытал жгучее желание выйти. Заслышав рабы спали, и Спатр успел одеться в белую тунику, с парадными поножами, наручами и кирасой, белых цветов сам. Лишь когда подпоясывался он поясом с мечом, рабы проснулись и уже было засуетились как получили два жеста "стоять" и "тихо", Спатр не хотел, чтобы они своей суетой разбудили Катару.
Так он вышел наружу, и узрел как небо окрасилось разными красками, было лишь самое начало зари, последняя ночная стража, дослуживала свой пост, откуда-то из лагерей легионов слышались звуки бытовой жизни, потихоньку посыпавшихся легионариев, заступающей первой утренней стражи. Мильтерион подошёл к дракону, и тот уже проснувшийся чуть боднул его головой. Удержавшись на и ногах, Спатр засмеялся, но потом стал серьёзнее он проговорил вслух из сна по памяти.
— Визерион — на что дракон обратил внимание необычно активно, он сначала высоко поднял шею, а после словно бы обошёл своего человека, окутав его шеей. Поглаживая дракона по чешуе, Спатр дополнил.
— Да будет так, мой Визерион Златокрылый, да будет так. — Затем он взобрался на дракона натягивая на рот и нос фокале, шейный платок. Встав на лапы, Визерион прошёлся не ного, и поймав как Спатру показалось нужный момент, он возобновил их тренировки.
— Полетели, Совессо! — Издав рык, дракон расправил крылья и взлетел, туда куда ему захотелось, Спатр же крепко взялся на обод и прижался животом к могучему зверю. Они спиралью поднялись высоко, так что Спатр ощутил как солнце направило свои лучи в них, ещё не опав к лагерю, и он подумал «чтож давай продолжим» Спатр несколько раз проговорил команду "пактот" , что означало направление направо, на высоком валирийском, но Визерион пока не спешил слушаться, и тогда Спатр Триван ощутил, что дракон вероятно не в лучшем настроении, потому что голоден. Сняв с пояса конный стек, он хлестанул дракона по правому боку, куда доставал рукой и прокричал.
— Пактот Визерион, наэйот аргугон! — Призывая дракона повернуть направо, для дальнейшей охоты, и видимо Златокрылый смог сопоставить их прошлый опыт охоты на диких зубров, и начал слушаться покорнее. Он повернул куда было надо всаднику, доверяя ему направление, на этот раз без ориентира вроде марширующей армии. Они полетели в направлении северо-востока, и как и ожидал Спатр Триван, там на берегу реки Лорулу остатки воинства дотракийцев, что бежали вчера от его легионов омывали коней, все они ныне были коротковолосы, ибо вынуждены были отсечь свои косы, после вчерашнего поражения. Но теперь, началась охота.
— Дракарис! — Яростно выпалил Спатр в глубине души удивляясь какому-то своему азарту, словно бы часть молодого дракона Визериона поселилась в нём.
Они обрушились словно вихрь, в момент первых лучей солнечного восхода. Заходя аккурат вдоль реки, Визерион пророкотал о грядущей гибели пойманных дотракийцев, и обрушил на них своё ярко слепящее пламя, выжигая сотню за сотней. Ибо за пролётом, последовал новый взлет, и разворот для очередного захода. Конечно всадники рванули прочь убегая вверх по течению реки, в тщетной надежде сбежать. Они были истощены, многие были ранены, и все были страшно деморализованы, поэтому во время атаки дракона паника поразила всех молниеносно, в попытке спастись они начали разбегаться кто куда, пока дракон распалялся упиваясь бойней, он кружил над полем и берегом реки, выжигая всех кого видит. Эта бойня долго не длилась, мало кто мог заметить также, что единицы пали сражённые арбалетным болтом. Спатр Триван, приучал дракона вертеться то направо, то налево и так они истребили почти всех кочевников, лишь единицам удалось спастись ускакав достаточно далеко, дабы нести потом холодящие душу истории, об ужасном бело-золотом драконе и белом всаднике, демоне солнца.
После бойни, на обугленной территории, Мильтерион позволил Визериону приземлиться и поесть от души конины, которой тут теперь было вдоволь. Когда он вернулся, в лагерях легионов, уже кипела жизнь. Легионарии продолжали захоронения, и ставили небольшие каменные памятники павшим собратьям, воскуривая благовония и возжигая свечи богам. Самому же принцу-консулу теперь предстояло подумать, что делать дальше. Приземлившись в своём отдельном лагере, Спатр Триван слез с дракона, и отдал приказ созвать легатов и советников, для проведения военного совета. А пока совет собирался, Спатр написал дипломатическое послание, которое с конными гонцами послал в Пентос, и Браавос. При чём гонцы в Браавос, должны были поступить хитро, прибыв вместе с гонцами к принцу Пентоса, они должны были отыскать браавоских торговцев или дипломатов, и передать им послание в тайне от пентошийцев. Он догадывался, что Пентос не ограничится натравливанием дотракийцев на него, и наверняка уже ведёт переговоры с Браавосом. Но козырей у Мильтериона было больше.
Письмо в Браавос было следующего содержания.
Приветствия Достопочтенным Правителям, Вольного Города Браавос, с уважением и пожеланием мира!
Мы разбили орду дотракийцев, из тридцати тысяч воинов, три кхаласара лежат ныне мертвы. Направленные на нас войной и подкупленные Пентосом, они нашли свой конец на клинках легионов и в пламени дракона. Ныне же Пентосу придётся ответить за злонамеренные действия против нас, и мы призываем Браавос не вмешиваться, ибо такова будет выгода для Браавоса. Мы снизим пошлины для кораблей вашего Вольного Города, за проход через Ступени, в два раза. Ибо нам нет нужды воевать и делить между нами нечего. Мы протягиваем руку мира Браавосу, с почтением и уважением, дабы и в будущее могли мы пронести сию дружбу.
Принц-консул Мирра, Архонт Тироша, Владыка Ступеней и Золотых Полей, Аксио-Зальдризис (Драгонлорд) Спатр Триван из Дома Мильтерион.
Валар Моргулис — Дарион Морчита.

Это впервые, в своём письме Спатр Триван использовал свой личный девиз, повествующий о том что "Люди Смертны — Империя Вечна". Письмо сие было спрятано гонцом под наруч, с сохранением секретности его существования. Письмо же более открытое, погруженное в красивый футляр, и адресованное Пентосу, имело следующее содержание.

Приветствия наши могучему принцу Пентоса и достопочтенным магистрам Вольного Города.
Разбив орду дотракийцев, с грустью узнал я что уроженцы Пентоса, будто бы от лица самого принца натравили сих варваров идти на нас войной, предоставив им дары, сверх положенной дани, во время откупа. Не желало сердце наше войны с Пентосом, но враждебные действия людей сего города требуют ответа за низ, и потому иду к вам не с мечом, но ради заключения вечного мира. Надёжного, как валирийская сталь меча моего "Чёрное Пламя".
Принц-консул Мирра, Архонт Тироша, Владыка Ступеней и Золотых Полей, Аксио-Зальдризис (Драгонлорд) Спатр Триван из Дома Мильтерион.
Валар Моргулис — Дарион Морчита.

И ещё одно письмо, написал и отправил Спатр Триван в Мирр, кое было адресовано оттуда в Тирош к прокуратору Тулусу, дабы тот поддерживал в готовности Мирийско-тирошский флот, если потребуется необходимость в его использовании, в скором времени. Эту служебную записку, он послал с гонцом.

[Эйрис ап Эйлунд]

На военном совете, Спатр Триван начал заседание с таких слов.
— Да будет вас известно, только что я и дракон были у берегов реки Лорулу, где нашли пристанище вчерашние, отступившие дотракийцы, более они не представляют угрозы, ибо мы перебили практически всех. Теперь, расскажите каковы результаты нашего похода, на данный момент.
После этих слов, один за другим, легаты начали докладывать о количестве потерь, каждый в своём легионе. Потом слово взял Квион Ворхаэд, и рассказал о количестве пленных, которых они взяли после битвы. Конечно дотракийцев тут почти не было, это были единицы ибо многие покончили с собой, не желая быть рабами, но во всем бывают исключения. Плюс, Квион рассказал о полутора тысяче жителей берегов Лорулу, и тут Спатр его остановил.
— Этих отпустить, дать им воды, тут один переход до их реки, и отпустить. — Он покачал головой — и главное отпуская пусть повторяют, что делается это пою моему приказу, и что отныне я их покровитель и защитник, а земли Мирра простираются до их берегов. Их глаза понадобятся нам впредь, если дотракийцы снова решат перейти Ройну.
— Слушаюсь повелитель. — Склонил голову Квион, а Рутицио сказал.
— А ведь можно было их продать, полторы тысячи рабов, какие не плохие деньги.
— Неплохие деньги мы взяли с обозом, еда и имущество, которым откупился от них Пентос. А эти люди полезнее свободными здесь, на рубежах. Теперь они будут мне благодарны, и видеть меня освободителем. Перейдём к дальнейшему. Мы направимся дальше, пересечём равнины Пентоса, и осадим город. Я проведу переговоры с их принцем, но если у меня ничего не выйдет мы возьмём город.
Он говорил столь обыденным тоном, что легаты переглянулись между собой, и только Катара улыбнулась, она то верила в Спатра без оглядки. Квион вдруг произнёс.
— Браавос может нам помешать.
— Для этого я послал им письмо, и предложил дружбу и пошлины на Ступенях. Посмотрим, если загладят наживку, нам польза, если нет я уже написал Тулусу, чтоб готовил флот. Сам я поддержу наш флот, драконом. И это будет большая ошибка со стороны Браавоса, но так далеко мы не пойдем, и ограничимся Пентосом. Ибо есть у нас враг и поважнее. — С этими словами, он многозначительно посмотрел на Квиона, и тот кивнул с пониманием.
— Волантис.
— Волантис — ответил Спатр Триван.
***
В это время, в некотором отдалении от лагерей, разведывательный разъезд из дюжины кабальеро легионариев, увидел группу приближающихся людей, трое из наших шли конно, а двое быстрым шагом. По мановению руки, кабальеро поскакали навстречу оным путникам и когда приблизились, старший декурион поднял руку и проговорил.
— Стойте именем Мирра! Кто такие, куда направляетесь? — В тоне голоса не было надменности, но брови воина были нахмурены и выглядел он решительно.
С самого Волантиса, Джораха не оставляло ощущение неправильности происходящего. Он был темнее тучи, когда они отправились вверх по реке, а после высадились в одном из прибрежных городов и взяли лошадей. До Пентоса оставалось по меньшей мере неделя пути, но Джорах напрочь отказался плыть дальше.
- Горести. Я не собираюсь идти через город полный прокаженных. - Сплюнув себе под ноги, он огляделся. Безупречные, отказавшиеся ехать верхом, на удивление совершенно не тормозили путь и в целом с наемниками они шли в удобном темпе. В Волантисе они основательно запаслись провизией, а потому не голодали. В один из дней перехода, старишина, по имени Ворчливый Солун из воронов-буревестников подметил странные облака и стервятников парящих в небе.
- Где-то впереди явно было сражение. Ветер как раз в нашу сторону.
- В таком случае, будем начеку. - Поправив перевязь с мечом, Джорах Мормонт и правда присмотрелся к облакам. А спустя некоторое время им на встречу вышли всадники в форме, напоминающей больше миррскую, но довольно странно переделанную. Как по приказу, безупречные единодушно остановились, стоило Джораху поднять руку и спешиться.
- Моё имя Джорах Мормонт. Я уполномоченный гонец королевы Дейнерис.
Выпрямившись в седле, этот мужчина пронзительно осматривал спутников назвавшегося Джораха, ему самому было лет пятьдесят, и в прошлом он бывал среди кондотьеров, такими же взрослыми, были половина из его отряда, а другая половина наоборот, это были молодые юнцы.
— Что ж, кабальеро Джорах Мармонт. Бериль Хола, девятая декурия, второй турны кабальеров, второго легиона "Наварис". Куда вы держите путь?
Заслышав речи остановивших их, Солун хохотнул и сплюнул.
- Кабальеро Джорах. Сирвупле. - Последнее было скорее жаргонизмом Браавоса, довольно непереводимым и матерным. На вроде "сына шлюхи". Но их временный предводитель даже не оглянулся, но другие наемники так же посмеялись.
- По приказу нашей правительницы едем в Пентос. До этого пропал другой её гонец.
Немного подумав, декурион кивнул.
— За моими плечами стоят легионы нашего повелителя, вы пойдёте с нами, чтобы мы могли убедиться что вы не шпионы. Оружие оставьте при себе, как и коней и всё имущество. Сможете поесть и отдохнуть в лагере. Что до ваших предшественников, быть может их перехватили дотракийцы, тут было недавно три кхаласара, тридцать тысяч клинков, но мы разбили их в пыль. Глянете среди рабов и пленных, которых мы отбили у них, может среди них найдутся и ваши. Так что, кабальеро не будете создавать трудностей, согласны пройти с нами?
- Да брешешь. - пентошиец Ларис из сынов, даже хлопнул себя по коленке, пригибаясь к луке седла. - Три кхаласара в тридцать тысяч клинков. Полагаю, от легионов вашего господина осталась жалкая горстка и битва далась вам большой кровью.
- Определенно. - Солун так же кивнул в подтверждение.
- Вы можете заткнуться... Как бабы на базаре. - Повернувшись обратно к своей лошади, Джорах поспешил сесть обратно. Перспектива задержаться на непредвиденный срок, да еще и по такой нелепой причине едва ли добавляли ему настроения. Он искренне надеялся что управится куда быстрее. - Возможно его пожрало море. Или он решил идти через горести. Чтож. Раз нам никуда от этого не деться, ведите.
Кивнув, легионарии начали сопровождать пятерых воинов, в темпе шага поглядывая то и дело на диковинных безупречных, а в ответ на колкость ни кто из них ничего не ответил, лишь загадочно поулыбались между собой. Дальнейший путь не был слишком долгим, но запах гари становился тут сильнее. Черные дымные столбы подымались над десятками пирамидок из трупов дотраки, легионарии не слишком заботились о церемониях с захоронениями побеждённых. В разных местах виднелись четыре огромных, квадратной формы лагеря, из каждого из которых слышался звон кузнецов, голоса повторяющих тренировочные команды кентурий, то и дело стучали тимпаны. Высоко стояли штандарты отдельных легионов и знамёна с белым змеем, на синем полотнище рядом. Каждый лагерь был обнесён рвом и стеной из частокола, и потому лишь с холмов виднелись верхушки тысяч шатров. Указывая на один из таких лагерей, декурион скадал.
— Вон лагерь "Наварис", разместитесь там если у начальников не будет другого плана. Оставайтесь здесь — он сделал жест рукой, и все его леоионарии что сопровождали посланцев, замерли на месте, а сам их командир в галоп поскакал к пятому лагерю, в отличии от остальных он был круглым хотя и также окопан рвом и обставлен частоколом. Пока воин скакал туда, гости могли услышать рокот дракона, а после и голову поднявшуюся из пятого малого лагеря. Визерион ощутил приближение чего-то знакомого.
Довольно прытко, скакал обратно пятидесятилетней декурион, сказывались десятки лет в седле.
— Вы, посланцы королевы Дейнерис. Срочно туда, вам выпала честь аудиенции у нашего повелителя — на этот раз голос его был немного нервный, взволнованный, он не любил светиться у высшего руководства. В этот же миг, пятая когорта первого легиона возвращалась после марша к месту утренней бойни, у реки Лорулу. Легионарии маршировали в ногу, в полной аммуниции, а перед ними сиял стяг когорты и штандарт с белым змеем.
— Скорее! — Поторапливал их мириец командир. На страже круглого лагеря, стояли чуть другие легионарии, их одежды, доспехи и оружие были более дорогими. Внутри же, посреди чиста поля помимо сидящего Визериона, стояло несколько длинных шатров. Кавалеристы разведчики, передавали гостей преторианцам из рук в руки.
Пока наёмники переговаривались о каких-то своих пентошийских планах, Джорах не переставал смотреть по сторонам. В конечном итоге, они остановились и им показали куда их поведут размещаться. Однако, стоило Джораху повернуться чтоб отдать приказ безупречным, как ему сказали ожидать здесь. Всё же спешившись и потянувшись от долгого сидения в седле, Джорах вдруг ощутил странный знакомый гул и спустя мгновение даже вздрогнул, заприметив голову золотистого дракона.
- Это то что я думаю? - Из-за плеча вылезла голова Лариса. Он помнил тот день, как едва не помер на поле битвы, когда в небе появились трое крылатых тварей и начали поливать всех огнём. - Может они его пленили?
- Да нет, поди плени такую тушу...
- Замолчите.
С того места, откуда поднялась голова дракона, во всю прыть возвращался воин, который явно перенервничал. А уж спешка с которой он их погнал, и вовсе вызвала прищур подозрения. Тем не менее, все четверо всадника спешились и, вместе с безупречными направились туда куда их направляли. Теперь они видели что не ошиблись. И на лежащем крылом существе и правда не было ни цепей, ни даже перевязи. При этом он спокойно лежал здесь. Не зная что и делать, Джорах неуверенно посмотрел на морду существа и чуть почтительно склонился.
Визерион же в свою очередь, словно бы и сам был изумлён, потому что он внимательно смотрел на Джораха, буквально не отрывая взгляда, и следя за ним мордой. Встретил же их совсем богато одетый в одежды и доспехи, с чёрными и синими цветами, а шлем его украшал роскошный плюмаж. Отсалютовав небрежно в ответ вытянувшемуся стрункой декуриона, который тоже спешился он выслушал слова последнего.
— Декурион вторая турна, второго легиона Наварис Бериль, приветствую префекта-преториа, вот эти люди, господин! — Высокопоставленный командир легионов, кивнул и сделал жест рукой говоря.
— Заслужил награду легионари. — Один из лейтенантов префекта подал декуриону мешочек с монетами, после чего тот удалился, а префект заговорил с гостями.
— Я префекта-преториа Бериллио Дегарди. Вас удостоили чести встретиться с нашим повелителем, поэтому кратко введу вас в курс дела, говорит пусть только старший из вас, при обращении можно использовать "господин". Зовут его Спатр Триван из Дома Мильтерион из Мирра, принц-консул Мирра и архонт Тироша. Вы сказали, что вы люди королевы Дейнерис Бурерождённой, наш повелитель благосклонен к вашей королеве, поэтому рассчитываю на ваше благоразумие.
После чего, он махнул перчатками что были в его руке. На всём протяжении пути до высокого синего шатра, с тем же змеем стояли легионарии преторианцы, поэтому префект не испытывал ни какого страха. Их подвели к шатру, под укрытие верхнего полога по краям также стояли преторианцы. Наконец из шатра вышел воин, темноволосый волантиец и оглядев гостей с прищуром сделал шаг в сторону, потом вышел раб который вынес раскладной походный стул, и миловидная девушка откуда-то из южных островов, Катара тоже очень внимательно оглядывала снаряжение гостей, на предмет каких-либо угроз. После чего, с лёгкой походкой, расслаблено вышел рослый и крепкий мужчина, с выбритым на мирийский манер лицом в белых одеждах, с украшениями, он вальяжно сел на стул, длани мирийского патриция были увенчаны перстнем с печатью и родовым перстнем, он задорно улыбнулся и заговорил.
— Приветствую достопочтенных посланцев королевы Дейнерис Бурерождённой, — он едва заметно кивнул, — я посылал к вашей королеве гонцов, после победы над Золотыми Мечами, вы по этому делу?
Всё это зрелище и ситуация приобретали странный оборот. И Джорах уже была задумался, что не такой уж и дурной идеей могло бы быть идти через Горести. Он даже на минуту не мог предположить, какая магия тут могла быть замешана, раз Визерион совершенно спокойно так тут лежит. В прочем, ему было свойственна меланхоличность и размеренность. Воистину Дейнерис не прогадала, назвав так этого дракона. А тем временем, им провели мини-инструктаж, как и что говорить, как правильно кланяться и с какой стороны лучше целовать жопу какому-то там принцу-консулу Мирра коих за многие века там никто не видывал. Последние слова ворчанием сорвались с губ Солуна, но достаточно тихо, чтоб слышать могли лишь только свои. Однако, Джорах всё же повернулся к наёмникам и посмотрел в глаза каждому.
- Говорить буду я. - Когда же выходящая процессия наконец окончилась на достаточно высокородном мужчине, в котором угадывались валирийские черты, Джорах почтительно склонил голову, однако, услышав то, что сказал Спатр, он несколько удивился. - Господин. Боюсь, когда я отбыл из Миэрина, то скорее всего разминулся с вашим посланцем. Наша королева, отправилась нас в Пентос, дабы найти у них поддержку в противостоянии с заливом работорговцев.
Ему было несколько неловко от своей потёртой и старой брони, которую он пока так и не обновил, хотя и была возможность. Но он всё же нашёл в себе силы посмотреть на дракона и после перевести взор на Спатра.
- Простите мне мою дерзость, господин. Но могли бы вы сказать откуда у вас Визерион?

Вот тут уже округлились глаза у Спатра, и он встал со своего стула сделав несколько шагов в сторону Джораха.
— Так он вам известен, о владычица Мелеис! Так я и думал, что это один из трёх драконов вашей королевы. — Он восторженно смотрел на дракона, и добавил. — Визерион Златокрылый, таково ныне его имя, и мы с ним едины.
Мильтерион возложил руку на плечо Джораха и сказал.
— Но отпустить в Пентос я вас не могу увы, здесь вы уже многое увидели. Эти торговцы, посчитали разумным приплатить дотракийцам, за набег на меня и мои легионы. Но теперь эти степные варвары преданы огню и мечу, а Пентос ответит за свои козни. Впрочем...
Он сложил руки перед собой.
— Вы сможете посетить Пентос за нашими спинами, ибо и мы отправляемся туда, а я поверьте не желаю равнять этот город с землёй. Наказание будет соответствовать преступлению, не более того. Правда не думаю, что найдёте вы там то, что искали. Эти трусы едва ли могут помочь вашей королеве, а вот я стал бы ей верным союзником, если бы она пожелала. Мне нужен этот союз, ибо главным врагом моим является Волантис. Город гордецов, позабывших истинное величие благословенной Валирии. И если королева Дейнерис, поддержала бы меня в противостоянии с этим городом, то и я не остался бы в долгу перед ней, против её врагов. Что скажете?
После этих слов, Спатр улыбнулся изучая лицо человека, что стоял перед ним. Он был похож на выходца из Вестероса, что было не удивительно для Мильтериона учитывая, что и сама его королева оттуда.
Степень осознания сказанного словно в заторможенном темпе доходила до рыцаря. Если он здесь, а послы этого принца уже прибыли в Миэрин... Какую весть они несли? Было ди это о предательстве Пентоса или по какой-то иной причине? Быть может сутью письма был дракон и тогда королева могла бы быть спокойна, что её вскормленный дракон нашел свой дом. Но где же тогда другой? Так много вопросов навалилось сразу и от того взгляд Джораха буквально остекленел, а сам он по цвету то серел, то краснел. Именно в Пентосе они впервые встретились. Иллирио Мопатис любезно предложил ему наняться к Таргариенам, дабы стать его глазами и ушами. Да... Джорах прекрасно понимал и помнил, с кем водил дружбу этот сенешаль. И самая главная причина такого его состояния был страх за свою кхалиси. Потому то, когда он заговорил, его голос был достаточно хриплым.
- Захватывать Пентос, все равно что прихлопнуть песчаную сколопендру. Вы ничего с них не поимеете кроме золота и льстивых слов, и ни у кого не найдете ответ. Вы правы, господин. Моя королева ничего бы не поимела с этого союза. Ведь единственный, на кого она там могла бы надеятся, сам служит двум господам. Его имя Иллирио Мопатис. И если судьбе было угодно, чтоб я принес ей его голову, значит, на то воля старых и новых Богов. За спиной поднялся небольшой одобрительный гул.
До некоторой степени слова Джораха показались несколько туманны, для Спатра Тривана потому что он не знал лично Иллирио Мопатиса, хотя имя ему было знакомым из той, казалось уже прошлой жизни, когда Спатр был лишь главой патрицианского Дома Мирра, занимающегося торговлей с иноземцами. Чуть приподняв брови, Мильтерион посмотрел куда-то в сторону.
— Если слова ваши верны, то это будет не долгий поход. Что поможет сосредоточится на куда более важных задачах. Если только Браавос не решит вступиться за Пентос. В этом случае война может здоров затянуться.
Он оглянулся.
— Прошу за мной — он снова коснулся Джораха за плечо, отводя его ближе к Визериону, и тот видя приближение двух людей, негромко зарокотал, откуда-то изнутри своего тела, и чуть приподнялся, на что тут же отреагировал Спатр говоря.
— Рибас, Рибас... — в голосе его были успокаивающие нотки, и лишь когда между ними было ещё шагов пятнадцать, Спатр остановился.
— Я хотел бы побыть с вами ещё откровенным, вижу что вы из Вестероса, а люди Закатных Земель как говорят, очень щепетильны в вопросах чести. Если конечно слухи не лгут. Чего нельзя сказать о ваших спутниках-кондотьери. — Спатр говоря это стоял спиной к Визериону, и не приметил как тот с лёгкостью протянулся к ним, будто бы хотел послушать о чём говорят люди, и подтолкнул Спатра Тривана в бок, отчего тот улыбнулся и погладил морду златокрылого.
— Я желаю кратко обрисовать вам, как посланнику моего потенциального союзника, своё видение. Ситуация такова, что многим Вольным Городам непонраву наше возвышение, и оттого я так и спешу, что не желаю дать им успеть объединиться против меня. Железному Трону на нас плевать, их по-прежнему захлёстывает смута за смутой, стоило им свергнуть истинно благородную династию валирийцев. В вашей же повелительнице, я не вижу соперника, не потому что считаю её слабой отнюдь, но потому что наши интересы не пересекаются и не противоречат друг другу, по крайней мере как я это вижу. Пожелает королева укрепить свою власть в Заливе Работорговцев или же вернуть себе Железный Трон, это не пересекается с моими планами, и не вредит им, и потому я вижу потенциал во взаимопомощи. Королева Дейнерис, это поистине новая сила в бурно меняющемся мире. Что касается как вы сказали Мопатиса, если вам нужна голова этого человека, она у вас будет. Если он вам будет нужен живым, да будет так. Наконец, если прямо сейчас вы решите отправиться в обратный путь вы вольны, я не держу вас, мало того я бы предложил вам корабль, отсюда есть хорошая дорога в Мирр, откуда морем можно благополучно добраться в Миэрин. Поэтому, отдохните подумайте и принимайте решение. Но в Пентос вперёд нас, я вас не отпущу надеюсь вы понимаете.
Спатр улыбнулся, он был чрезвычайно обходителен с этим посланником, ни смотря на его внешний вид, только из-за его королевы, а ещё из-за того что был теперь ей несколько благодарен за Визериона, что только укрепляло символизмом в его мыслях, необходимость дружелюбных отношений его строящейся империи, с государством Дейнерис Таргариен.
Понимая, что Пентос уже точно не сможет стать поддержкой в жизни Дейнерис, Джорах вдруг остро осознал, что лично он нуждался в одном немаловажном деле. Улики. Ему нужно было исключить шанс того, что любые связи его как шпиона Вариса, будут раскрыты. А потому, он просто кивнул в знак понимания и согласия, следовать за архонтом. Однако, как выяснилось, это было ещё не всё. Отходя от основного отряда ближе к дракону, Спатр и Джорах остановились почти у самой морды дракона и это, признаться, было для мужчины в новинку. Он и помыслить себе не мог, чтоб хоть когда-то сможет осуществить нечто подобное. Представив себе на месте Визериона Дрогона, Мормонт даже побледнел. Ведь этот представитель оного вида всегда был больше братьев. От чего-то принадлежность к мужскому полу едва ли оспаривалась в мышлении старого медведя. Слова Спатра Тривиана, заставили Мормонта снова посмотреть на него и окончательно убедиться в своей решимости, подчистить все концы прошлой жизни. Но для этого дом и сам Иллирио должны были умереть. Раньше, чем кто либо сможет порыться в его вещах.
-Мы отправимся с вами. Думаю и остальные со мной согласятся. Правда потом, они отправятся в Браавос для пополнения своих рядов. Кроме безупречных, конечно. Королева сейчас почти в том же положении что и вы. Залив работорговцев неспокоен. Не всем господам нравится положение дел и то, что ими правят именем новой Валирии...
Какие-то странные внутренние переживания отражались на лице посланца, так что Спатр снова улыбнулся, чтобы собеседник меньше волновался и кивнул ему, говоря.
— Славно. В таком случае, держитесь преторианцев. Будете при моём лагере. — Кивнув ещё раз, Спатр направился обратно и жестом указал Катаре и Квиону идти за ним, а префект преторианцев, оглядел гостей и сказал.
— Вон тот преторианский шатёр, в вашем распоряжении, кстати скоро подадут паёк. Благодаря нашим дотракийским недругам, подадут мирийскую кашу, с кусочками прожаренной конины, и ломтиками сельдерея. Прошу — он указал в сторону, где располагалась одна из кентурий преторианцев.
Тем временем, оставшись со своими советниками, и говоря не громко Спатр скрестил руки на груди.
— Он говорит, что желает отвезти голову какого-то Иллирио Мопатиса из Пентоса королеве, име мне кажется знакомым, по торговым делам, не слышали о таком, и почему его голова нужна королеве Дейнерис?
Квион крепко задумался, но вспомнить такое имя не мог, а вот Катара аж просияла.
— Солдаты, Золотые Мечи его упоминали в связи с вашим пленником, повелитель. С этим Грифом, они как-то связаны.
— О как интересно, Спатр аж приподнял брови.
— Повелитель, я им не верю — произнёс Квион, и покачал головой — не могу объяснить почему.
— Ты мой друг, исполнен чувства правды и справедливости — ответил Спатр — возможно это интуиция. Следи за нашими гостями, особенно за самим посланцем. И пусть преторианцы слушают, я хочу знать о чём они будут говорить между собой. А ты...— Спатр Триван повернулся в сторону Катары — я подпишу тебе бумагу, чтобы проблем с легионом не было на любом уровне, и тебе помогали в расследовании. Когда мы войдём в Пентос, возьми десятка три преторианцев отыщи дом Мопатиса, или его склады в порту. Если он из горожан, и он там что где-то он должен жить. Схвати этого Иллирио, допроси разузнай что связывает его с королевой и этим юным Грифом, я хочу знать почему Джорах желает принести его голову Дейнерис. В конце концов, если сию голову преподнесём мы, быть может это будет ещё одним поводом для неё, чтобы поддержать нас.
Убедившись в том, что его личные консильери всё поняли он отпустил их, передав через них также приказания легатам. Следующим днём легионы выдвинутся в путь, а пока вечер Спатр провёл в ритуале теургии. Рабы помогли подготовить походный алтарь, на который было поставлено изваяние богини-покровительницы, и воздав ей должное и принеся плоды и вино, в окружении свечей и благовоний, укрыв голову Спатр пропел гимн Мелеис. После сего, он поставил на алтарь красивую бронзовую тарелочку, с землёй на ней. Это была земля Равнин, и испрашивая благословение великой богини Мелеис, Спатр обратился к духам равнин, принося им на прекрасном бронзовом треножнике, плоды, зерна и травы в огне. Он взывал к благорасположению духам Равнин, используя авторитет богини и личное почтение к богам и духам, в качестве благочестия, коего лишены враги его.
Следующим утром, с самой зари начинались сборы, и выдвигались первые разведывательные конные турны кабальери, а за ними маршировали передовые когорты, пока остальные разбирали лагеря и готовили обозы. Мильтерион же, по обычаю своему подал Визериону лёгкий завтрак и пока дракон принимал пищу солдаты занимались лагерем-претория.

======> Пентос