Миэрин

[Sven]

День пошёл своим чередом, легионариям выдали паёк и они снова организованно поели, отчего все стали живее и говорливее, но конечно не под строгим надзором Лучио Веруса. Первую половину дня он ожидал, что к ним сюда придут разбираться, по поводу их недавних похождений, но за всё время ни кто так не пришел. Досуг легионарии проводили снова за игрой в кости, а после начали короткие спаринги, испытывая друг друга в борьбе. Из бесед между собой стражников, которые также несли тут службу и жили в казармах, услышал Луцио услышал крики и беготню, он быстро зашагал к выходу, крепко держа ножны в руке, а легионарии оставив свои дела также последовали за командиром. Выйдя наружу, не сразу поняли они, что смотреть надо наверх и уже там изумились узрев дракона. Это зрелище конечно же, повергало в ужас и потрясало, и только общее спокойствие и даже какое-то торжество местных стражников, при виде этого чудовища, не позволяли Лучио в страхе пытаться найти укрытие в здании. А потому мужественно глядели они как облетев город, дракон начал улетать куда-то.
После этого, мирийцы ещё некоторое время стояли глядя в даль, но заметив как другие разошлись, и они вернулись в казарму. В это время, к ним пришли слуги и передали запечатанное письмо для их повелителя, от королевы Дейнерис. И Луцио отдал приказ легионариям собраться и приготовиться к отбытию. А заодно, выслал вперёд Пуллио, который должен был проверить, чтоб корабль и торговцы был готов к отплытию. И как оказалось в последствии поступил мудро, так как к моменту когда Луцио и половина спутников его вышли на пристань, только к этому моменту своими суровыми методами, Пуллио перегнал всех разошедшихся моряков, без которых капитан говорил, что отплыть не может. Теперь деваться было некуда, и вскоре судно, с небольшим количеством товаров купленных тут в Миэрине, отплыл в путь.
======> Мирр

[Эйрис ап Эйлунд]

Прошло не больше суток, с момента, как королева и её дракон растворились в неизвестном направлении. Провожая взорами плывущие облака, Миссандея задумчиво посмотрела на укрытую вуалью Намдиссу, которая пусть и временно, но играла роль её “госпожи”. Странным было это чувство, холодное и потустороннее. Однако девушка едва ли страшилась, в конце концов, её мир строился на одной важной истине, которая к тому же была непреложной. Валар Моргулис. И как бы ни повернулась эта монета, конец будет один.
-Чтобы ты не думала, я полагаю, что мысли твои верны, девочка. Конец всегда один. - При ином раскладе, Миссандея бы вздрогнула, на столько неожиданным был ответ из-под вуали. Под ними был город, который ещё даже не ведал о том, как повернулась чаша весов для всех них. Впереди была лишь непреодолимая неизвестность и потому, Селми с Серым Червём приняли решение на усиление патрулей и в этом им с великим удовольствием помог Скахаз мо Кандак, который уже проявлял участие и принятие по отношению к правлению Дейнерис. Он и вся его семья, кроме женщин, в знак отчуждения от традиций Гиса, обрились на лысо и сбрили свои бороды. Таким образом, маленький круг старательно обговорил все возможные действия, без посвящения в них посторонних. Ключевой фигурой, к неудовольствию старика, являлась ведьма из Асшая и с этим приходилось буквально мириться. После того, как делегация из Мирра отплыла от их берегов, всё вокруг вернулось на круги своя и потому, аудиенция на следующие сутки едва ли отличалась от всех остальных дней. Однако, подобно невидимой заразе, по узким улочкам города начали ползти слухи. Столь скорое их распространение, говорило лишь о том, что в окружении Великой пирамиды всё ещё присутствовали соглядаи господ, недовольных правлением Дейнерис. А когда к вечеру первых суток произошло нападение странных людей в масках гарпии на патруль, Барристан ощутил, как внутри него назревал неприятный холодок. Тогда, силами Скахаза была учреждена особая стража, именуемая Бронзовые бестии. Все их представители обязались никогда не показывать своего лица, облекая их в бронзовые маски с ликами разных существ и животных, кроме гарпии. Подобным жестом, они ограждали себя и свои семьи от посягательств противников правления королевы. Да ещё и дотракийцы, что следили за приграничьем, вдруг прислали мальчишку-посланца о том, что в Бхораше видели горящие огни.
Рассвет нового утра, принёс очередную весть. Крепкий золочёный тубус, который был передан послом, прибывшим с попутным ветром в парусах.

“Её Светлости, Дейнерис Таргариен, Королеве Миэрина, Освободительнице, Неопалимой и прочая, и прочая, и прочая…
С глубоким уважением и от имени совета Правителей Элирии шлём мы этот свиток.
Наши земли, подобно вашим, помнят времена рабства и страдания. Мы, как никто другой, понимаем стремление к справедливости и свободе, которое движет вашей рукой. Именно поэтому, невзирая на шепот завистников и угрозы с Юнкайских стен, мы стремимся поддерживать мирные торговые отношения с Миэрином.
Однако, спокойствие в Заливе работорговцев подобно глади озера перед бурей. Слухи о воинственных приготовлениях Юнкая доносятся до наших ушей подобно раскатам грома. Мы видим, как они стягивают войска и флот, подстрекают других правителей к войне и сеют семена раздора.
Мы, правители Элирии, всегда были мудры и осторожны. Мы помним уроки прошлого и знаем, что опрометчивые действия могут привести к катастрофе. Поэтому, мы, разумеется, всячески осуждаем любые проявления агрессии и подтверждаем свою приверженность формальным соглашениям, заключенным с Миэрином.
Вместе с тем, позвольте напомнить, что Элирия – город-крепость, гордый и независимый. Мы сами будем решать, как защищать свои земли и как обеспечивать безопасность своих граждан. Мы готовы к любым неожиданностям и будем действовать, исходя из собственных интересов.
Мы молим богов, чтобы мир сохранился, и чтобы ваша рука, сильная и справедливая, могла усмирить гордыню Юнкая. Мы готовы оказывать Миэрину посильную поддержку в поддержании стабильности в регионе, но только в рамках разумного и в соответствии с нашими возможностями.
Надеемся на ваше понимание и дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.
Да пребудет с вами удача.
От имени Совета Правителей Элирии, Вархор Ленталос. Старший писец.”

Казалось, что в этих строках можно было уловить какую-то издёвку. С одной стороны, Элирия всё же дала свой ответ, но при этом в достаточно лицемерной форме подчеркнула свою отстранённость в назревающем конфликте. Посол был благополучно отпущен без ответа, в конце концов, тот был и не нужен. Каждый высказал свою позицию и расстановку приоритетов. Началась очередная череда раздумий и принятия выводов и решений. В зале Совета уже всё было готово и ожидающие Гиздар зо Лорак и представитель простых граждан тихо переговаривались между собой, когда в зал вошла Миссандея.
-Сегодня королева не желает собирать совет и хочет отдохнуть. - Голос девушки был, как всегда, уверен и спокоен. Всё пока шло по задуманной колее, но и она, и Селми понимали, что пару дней подобных отказов и скрывать уже ничего не получится.
-Надеюсь, наша правительница будет в добром здравии завтра. Ходят слухи что...
-Лучше расскажите нам, Гиздар, что это за люди в масках гарпии. Вчера на один из патрулей было совершено нападение, двое были ранены, нападавшие убиты. - Селми бросил на стол золотистую маску, полностью повторяющую лик златоликой гарпии, возвышающейся на каждой пирамиде знатного рода. Перебивая таким образом назревающую мысль, старик сумел увидеть искру испуга во взоре юного зо Лорака. А также бледность второго советника.
-Полагаю, что... это культ сынов гарпии. Они давно уже не являли себя на улицах. - Бывший раб, а ныне представитель голоса народа, Хардун чуть неуверенно, но всё же заговорил. Он сделал это с оглядкой на Гиздара, но всё равно более уверенно, нежели если бы он до сих пор был рабом. - Я о них только в сказках от матери слышал.
Большего, увы, добиться из Хардуна не вышло. А зо Лорак и вовсе только подтвердил слова бывшего раба. В конце концов, сомнительно, что старые легенды воскресают так просто, по мановению чьих-то желаний. Однако в этот же вечер, когда солнце кровавым зарево озарило улицы, нападение таинственных убийц повторилось и в этот раз более удачно. Вот только в этот раз жертвой стала Рилона Ри. Освобождённая рабыня была талантливой арфисткой и часто бывала в стенах Великой пирамиды, услаждая слух королевы. Её обнаружили лишь утром, изувеченную. С перерезанным горлом и отрезанными пальцами. А на теле лежала всё та же маска гарпии. Да ещё и ветер принёс откуда-то с горных перевалов запах гари. В этот раз, аудиенция с просителями была полна треволнений и жалоб. Все как один просили избавить их от убийц с улиц. Немногословная Намдисса, голосом королевы же увещевала что они делают всё возможное. В довершении, пред ними предстала Красная жрица и жрица Благодати, облачённая в зелёные одежды, называемые здесь токар. Они требовали уладить их спор, в котором Красная жрица Рглора увещевала, что королева должна быть символом величия, о котором было предсказано в сказаниях и в надвигающейся смуте, сделать верный выбор по части выбора Богов. Тогда как Галацца Галар, верховная Благодать с некоторым высокомерием проговорила, что власть властью, но Дейнерис никогда не стать частью их мира, ведь она отказывается носить и соблюдать правила Старого Гиса. Намдисса внимательно выслушала каждую из женщин и медленно встала, складывая руки перед собой, на белоснежных одеждах. И пусть сейчас она выглядела как королева, ей оказалось достаточно сложно вжиться в разум юной девушки, едва ступившей на взрослый путь правления. Оступиться и сказать лишнего было нельзя. И всё же ведьма сумела отыскать нужные слова, чтоб хоть и временно, но оттянуть эту проблему с решением. Однако, по окончании аудиенций, едва только все посторонние покинули тронный зал, она едва не упала без чувств. Что-то изменилось в пространстве и едва они дошли до покоев, как от стен прибыл посланец дотракийцев, сообщивший что на перевале обнаружены сожженые трупы. А со стороны Бхораша видели идущее войско.
-То, что было неизбежно... уже наступает. - Намдисса окончательно потеряла сознание и Селми пришлось уложить её на кровать. Все эти вести говорили лишь об одном... необходимо было привести имеющиеся боевые единицы в готовность и ожидать неминуемого. Враг, как видимо ощутив свободу от драконов, решил действовать.



Юнкай-------------------------------------

Дрогон ощущал, как трепещет маленькое тельце его всадницы. Он ощущал и гнев, с лёгким привкусом страха. Издав вибрирующий рокот, он как бы желал приободрить девушку. Полёт от Юнкая до Миэрина не был особо долгим, но от чего-то Дрогону захотелось пролететь над водами залива и ощутить прохладу моря своим брюхом, а, за одно и поохотиться на рыб. Он едва не уронил Дени в воду, в один из своих пируэтов, но та вовремя ухватилась как можно крепче за выступающие части гребня. И когда это ей надоело, она скомандовала лететь к городу. В очередной раз, набирая высоту, Дрогон издал победный рокот и мотнул головой, глядя в ту сторону, где виднелся сверкающий порт.
-Дрогон! Смотри, что это? - Звонкий голос Дейнерис, говорившей с ним по валирийски, звучной сказкой звенел в ушах дракона, и он обернул свой взор туда, куда она тянула его гребень. Чтоб разглядеть получше, им пришлось сделать несколько взмахов крыльями и тогда-то они оба и увидели идущую разношерстную армию, собранную общими усилиями Толоса и Мантариса. Отсюда Дени могла насчитать около пятиста пеших воинов, а также около десяти кораблей, которые явно стремились перекрыть доступ в заливе. - Рибас, Дрогон. Совес.
Спустя полчаса, Дрогон опустился с присущей себе грузностью на привычное для себя место пирамиды. От чего на балкон опять выбежали Селми и Миссандея. Завидев свою королеву живой и невредимой, девушка молча упала на колени и воздала хвалу своим Богам.
-Хвала Семерым. С вами всё хорошо...
-Что случилось? - Видя тревогу на лице своего верного рыцаря, Дени чуть нахмурилась. В кратчайшие сроки её посвятили в происходящее за пропущенные ею дни и ей оставалось лишь подтвердить увиденное ранее. А также рассказать то, что она сделала в Юнкае. - Пусть Серый Червь готовит безупречных. Если они хотят войны. Будет им война.

[Эйрис ап Эйлунд]

Подготовка к надвигающейся “проблеме” была начата почти сразу и в этот раз, действовать оказалось намного проще, учитывая то, что Дейнерис с её драконом вновь были в городе. Каждую ночь она отправлялась летать на Дрогоне, за одно изучая диспозицию наступающей армии. Если она правильно могла рассчитать время, до Миэрина им оставалось около трёх-четырёх дней неспешного марша. На более большее наёмники и те жалкие огрызки домашних армий городов, были едва ли способны.
-Они не спешат разворачивать своих людей. Прошло несколько дней и... - Гиздар старался говорить тихо. Хардун тоже больше молчал, погруженный в свои мысли. С новостью о том, что к городу подступают силы противника, среди господ и простых людей снова случилась достаточно серьёзная размолвка. Виной тому оказалась острая религиозная конфронтация и растущее влияние Красных Жрецов. Пока ещё порт Миэрина получал достаточно прибывающих и убывающих кораблей, а это значило, что блокада пока не наступила. Хотя и цены вдруг начали подниматься, чём уже жаловались на утренних встречах с народом люди. Ещё и действия Сынов Гарпии стали слишком уж откровенными. Начав нападать уже среди бела дня, они совершенно не стеснялись в средствах. Если бы не усиленные патрули Безупречных и отряды Бронзовых Бестий, гарантировать условную безопасность на улицах было бы сложно. - Что бы не делал Юнкай. Сдаваться он явно не намерен.
-Полагаете, что у них есть свои люди в стенах Миэрина? И как много? - Взгляд Дейнерис впился в лицо мужчины. Тот, пусть и стоически выдержал этот вызов, всё никак не решался испросить те подозрения, что витали в воздухе. Среди господ начал расползаться очередной слух, что королева не так давно прилетала в Юнкай на своём драконе и уничтожила их гарпий. При этом высказав предупреждение с величайшей угрозой для их покоя. Он предпочитал не лезть в гущу основных вечерних встреч, на которых уже явно зрели не самые лучшие варианты того, как им поступить. Одно было понятно, в открытую никто в городе выступать не был намерен. Присутствие пусть и одного дракона было серьёзной проблемой, учитывая слухи с угрозами.
-Едва ли я могу сказать точно. Храм Благодатей достаточно ясно воззвал к вам, призывая принять нашу веру и наши правила. Выйдете замуж и...
-Я прекрасно помню, что говорила Благодать Галар. Это было сегодня утром. И мой ответ не изменился.
-Сегодня утром прибыли караваны с... юными господами Юнкая. - Селми медленно кивнул и вздохнул. Он прекрасно помнил. что это такое и почему они явились в Миэрин. Дорогие заложники, честь которых, стать залогом верности. И не сказать, что мужчина разделял эту идею. - Сейчас у нас и так слишком много проблем, с этими сынами гарпии. Не станет ли это поводом ещё больше создать нам проблем?
-Для начала, пусть станут частью моей армии. Сломайте их волю, сделайте их моими белыми плащами. Вы единственный, кто это может сделать. А тем временем. Мы будем ждать развития событий.
Покидая зал совета, Дейнерис внутренне ощущала, что делает всё правильно. Всё меньше и меньше ей хотелось жалеть чьи бы то ни было чувства.

[Эйрис ап Эйлунд]

Корабль послов, Пентос ====>


Несмотря на напряженность с вестями и слухами, Дейнерис приложила все усилия для того, чтоб люди не чувствовали сковывающего страха и глубинных сложностей. Умасливать храм благодатей преднамеренно она не стала, однако отправила им щедрые дары из тканей и речных жемчугов, что привозили квартийцы. Что же до представителей других конфессий, чьи голоса тут и там вспыхивали на улицах, с ними она так же приказала публично не бороться, но пресекать всяческие призывы к фанатичным аутодафе. Не без помощи Гиздара и Хардуна, были организованы маленькие празднества выходного дня, где особо нуждающимся раздавались меры зерна и хлеба. После прибытия в город детей господ из Юнкая, сыны гарпии поумерили свой пыл и их нападения прекратились. Войска так же. вышедшие из Бхораша остановились в дне пути от Миэрина и явно чего-то ожидали. В одном из своих ночных полётов, королева заметила идущие в заливе корабли, успешно избегавшие морскую блокаду. При этом, на сколько ей хватало зрения определить флаги, то были корабли из Нового Гиса. Однако буквально в полудне от них, пойдя на риск, Дейнерис увидела ещё и корабль идущий из Мирра. Обратный путь до Миэрина в ночи, королева провела в полусне. Благо, мастера кожевники, вместе с кузнецами, смогли придумать ей испровизированное седло, которое позволяло ей держаться крепко и не выпадать при особо крутых манёврах Дрогона. В этот раз, полёт вышел дольше чем обычно. Это заставило понервничать слуг, но Намдиса успокоила их, ибо ведала немного больше чем они. По утру, в малом кругу, состоящем из Серого Червя, Даарио Нахариса и Барристана, она передала то что видела в своих полётах. Город потихоньку начал готовиться к приёму гостей, а потому, уже к обеду, поползли слухи, что королева готовиться к важному объявлению, а иначе, к чему такие старания.

Это было пожалуй самое долгое морское путешествие в жизни Мариуса, но как человек мужественный по натуре, при том что он предпочитал сухопутное передвижение, он со спокойствием и стойкостью встретил это плавание. А вот рабу его Леонтию путешествия нравились, он ходил по палубе, часто находился на носу корабля, и никакие седины его не смущали. Муж сей в свои преклонные годы демонстрировал завидное здоровье и крепость тела и мысли. Но вот наконец, пройдя мимо судов под флагами городов-государств составивших коалицию против Миэрина и королевы Дейнерис, дипломатический борт с алым знаменем фрихолда Мильтериона, двигался к причалу. Когда там уже стоял корабль под стягом Нового Гиса и в отличии от торговых обычных судов, которых тут теперь было немного из-за проблем на море, этот был подобен кораблю из Пентоса, крупный и хорошо охраняемый.
— Охрана у них что надо, — сказал Мариус, когда они стояли с Леонтием на палубе, в момент причаливания.
— Судя по всему это посольский корабль, вроде нашего.
Наконец, борт причалил и все пассажиры готовились к сходу. Мариус оглядел спутников своих, и обратился к Джораху.
— Удачи вам, думаю мы встретимся при дворе, эти двое прибудут со мной. — И верно, Джорах мог отправляться к королеве, пока остальные включая послов и их пленников, ожидали вызова, для высшей аудиенции.

Что значило для него возвращение обратно, в столь ужасных условиях собственного психологического самобичевания. Всё путешествие он только и делал, что погружался в свои думы и то, как теперь выстраивать свою линию защиты. Но, самым главным было придумать даже не это, а то, как сделать козни тех на кого работал Мопатис, наименее болезненными для королевы. Мужчина едва ли пытался вновь пересечься с стариком, того охраняли достаточно хорошо. Но пуще всего, конечно же, сундук с важными документами, способными пролить свет на некие истины.
Когда же причалы Миэрина были в достаточной видимости рулевых, и на палубе началась суета, Джорах позволил себе подняться из каюты и взглянуть на сияющий город. Вокруг, словно бы ничего не изменилось с того мига, как он покинул здешние места. Те же люди, тот же запах гавани и гомон торговцев. Ничего вокруг не говорило о проблемах. Когда же к нему обратился посол, отправленный Спатром, мужчина почтительно склонил голову, в знак благодарности. Его взгляд скользнул по лёгкой и непринуждённой улыбке Иллирио Мопатиса. Улыбке, которую хотелось стереть точным ударом кулака в лицо, превращая то в кровавое месиво. Но лицо Мормонта лишь болезненного сморщилось выдавая гримасу схожую с почтением к некогда приютившему Дейнерис, человеку. После чего он спешно спустился с трапа на твёрдую землю. Его взгляд впивался в высившуюся Великую пирамиду и собственное тело тот час перестало ему повиноваться. Он сам не мог в точности сказать, как быстро оказался у этих стен. Слуха коснулся шум муштры, ругательства Селми на юных солдатов. Дотракийцы, что дежурили у дверей, узнали Джораха и потому пропустили его без разговоров. О, эти стены, запах воскуриваемых благовоний... сердце в каком-то робеющем трепете встрепенулось и рыцарь качнулся, коснувшись ладонью стены. Он не знал что говорить и как быть. Ноги вели его к королеве по длинным витиеватым коридорам, а в глазах плясали радужные круги. Он увидел её сидящей в зале Совета, созерцающую карты. Волосы волнистым ореолом заплетённых кос обрамляли тонкие черты лица. Нежно-голубая ткань, с вышивкой напоминающей чешую дракона и мерцающую маленькими драгоценными камнями, оттенял серебристый полог юбок. Джорах знал, что под всем этим великолепием всегда свободные кожаные брюки и сапоги. Мог ли он это проверить? Нет... Такая кощунственная вещь как порочить честь своей королевы. В волнении, он припадает на одно колено и тут же склоняет голову, словно готов к тому что будет дальше.
- Вы вернулись, сир Джорах! - Её звонкий голос поёт в его сердце, отдаваясь глухим гулом чёрной грызущей вины. У него нет слов, которые можно ответить ей. Ему остаётся лишь смотреть, как она подходит к нему.

Дейнерис слышала о прибытии кораблей сначала Нового Гиса, а после и Мирра. Все кто мог прибыть по её мнению за эти сутки, уже были здесь. А это значило, что можно было бы и встретиться с каждым. Конечно же, Миссандея и несколько слуг были отправлены для того, чтоб сообщить господам, что покои в Великой Пирамиде уже готовы и аудиенцию начнут с утра, если ни у кого нет чего бы то ни было срочного и важного. Тем временем, в городе усилили патрули, для исключения нападений Сынов Гарпии. Королева была занята изучением карт, когда на пороге зала появился Джорах и припал тот час на одно колено. Вид его был более чем бледный и взволнованный. Памятуя о том, что и для чего он был отправлен, Дени готова была засыпать его вопросами, но даже на приветственную реплику, мужчина просто медленно закачал головой. тяжело дыша. Что-то случилось и он не мог об этом рассказать? В зале появились слуги и Дейнерис распорядилась, чтоб рыцаря Мормонта отвели в комнату и дали ему отдохнуть после дороги. Дать всем выспаться и привести чувства в порядок. Да и сама она в эту ночь хотела как следует выспаться. Чтоб по утру начать подготовку к важной аудиенции.

На следующий день, все кто должен был получить приглашения, получил их. И их ожидали в тронном зале. В этот раз, Дейнерис была в белом лёгком платье, так похожим на стиль местной знати, но всё же неуловимо выделявшимся особым украшением на шее, повторяющим лежащую голову дракона.

Вскоре к кораблю прибыли слуги королевы, и передали весьма гостеприимное предложение передохнуть. Мариус по началу хотел было подобно плебею Варону переночевать вместе с леоионариями, но Леонтий убедил его, что патрицию Мирра не следует так отдыхать, и тем более он уже успел сбегать в предоставленные покои и всё там подготовить. Мариус не желал обесценивать труд своего верного слуги, и согласился. Легионарии и пленники задержались в казармах Безупречных Дейнерис, тогда как патриций Мирра ночевал в комфортных покоях, но всё же его тяга к воинскому ремеслу по-прежнему отражалась в его одеяниях, когда собрали посольства для аудиенций. Они стояли позади, в просторном тронном зале, с дивным зиккуратом, на вершине коего восседала королева. Впрочем разглядеть её было трудно от самого входа, у дальней стены где ныне встали представители посольства Мильтериона. Сюда допустили лишь 10 из двадцати легионариев, помимо посла, он ни то и держали в цепях двух пленных, штандарт Фрихолда, штандарт Дома Мильтерион и тут же стоял в парадных доспехах уполномоченный посол. Стоял он ровно, словно статуя и держал шлем с плюмажем в руке, а в руках у его раба Леоонтия, одетого в дорогие синие одежды, был небольшой ларчик. И всё же они стояли у стены, отделённые Безупречными, ибо первой была делегация из нового Гиса. Это было шесть человек, два воина, четыре полуголых раба, что держали высокий штандарт Нового Гиса и большой портрет своего повелителя. Богато одетый гискарец преклонил колени и коснулся лбом пола, после чего встал и заговорил. Его намасленные кудри на голове и в бороде отражали лучи утреннего солнца.
— О почтеннейшая владычица Миэрина! — говорил он — О сияющая госпожа Дейнерис из Дома Таргариен! О услада глаз подданных своих и всех, кто имеет счастье видеть тебя! Нет тех женщин, что могли бы сравниться с тобой, о несравненная повелительница земли и небес Миэрина! Слава твоя сияет, и достигает самого Нового Гиса. И владыка мой, сияющий властелин Харубал Великолепный, прекрасный, сильнейший и могущественнейший из владык, повелитель небес и морей шлёт тебе приветствия свои! Я лишь покорный раб повелителя моего к твоим услугам, призван к великой чести, принести тебе сообщение моего господина, великого Харубала — в этот момент он указал на картину.
— Благословенный богами Харубал, желает получить достойный его титул царя Нового Гиса, впервые за много столетий, и для этого призывает тебя почтеннейшая госпожа, стать женой его, царствовать в гареме властелина светлейшего! И тогда, железные легионы его, словно пыль разметают всех врагов твоих в Юнкае, ибо они слабы и призвали его на помощь. Но ежели ты согласишься принять величайшую честь сию, то они склонят спины свои пред тобой, как пред гискарской царицей и будут ноги твои попирать спины их, о владычица!
Он улыбнулся ещё раз склонился.
— Каков будет ответ твой, о повелительница ослепляющая светом своим?
До краёв преисполненный презрением граничащим с брезгливостью был взор Мариуса Тита, который прожигал всю эту гискарскую традицию. Он бы даже сплюнул, но тут он был гостем. Даром что про таких как Мариус говорили в народах — по нему читаются все его эмоции. Для того и зависел он от раба своего Леонтия умевшего лицемерить там где надо, но даже этот старец стоял в лёгком смущении. Правда смущение его было вызвано мыслями о политике, он знать не знал как отреагирует на это Дейнерис, ибо не знал её как человека, и если она даст согласие он опасался что планы их повелителя о союзе могут пострадать. Но делегация фрихолда молчала, ибо их ожидала лишь их очередь.

Джорах проснулся в некотором смятении. Он чувствовал что разум его совершенно не отдохнул, но при этом силы вернулись. Ощущение тревожности возрастало с каждой минутой после пробуждения и он поспешил привести себя в порядок, окатив себя ледяной водой. Джорах едва ли успел к началу аудиенции, так как сон сморил его достаточно глубокий. Но, придя в тронный зал, он успел услышать с середины, речь представителя Нового Гиса. Стоя за спинами Безупречных, он так же взглянул на свою королеву.
В убранстве и свите Дейнерис ничего не изменилось. Безупречные по всему периметру зала, кровные дотракийцы у каждого выхода. За спиной королевы Барристан Селми и Серый Червь, а ступенями ниже, по обеим сторонам. Миссандея и эта странная, укутанная в вуаль Намдисса. В её стиле угадывались черты Асшайских веяний. Каждый здесь выполнял свою роль и ждал своего часа. Сегодня в тронном зале было как нельзя многолюдно. В первые за столько месяцев прибыло сразу несколько послов от разных государств и каждый нёс своё предложение. Выступление гискарцев Дейнерис слушала с непроницаемой маской покоя, ловя каждое слово и каждый жест. Она достаточно досконально успела изучить предоставленный портрет правителя Нового Гиса, так желавшего признания и величия. Речи говорившего были длинны и потому, взгляд королевы скользнул по залу, выцепляя лица людей. Слуха коснулось лёгкое позвякивание цепей, в которые были закованы Иллирио и... довольно высокомерный молодой человек, по внешнему виду несколько старше неё. Солдат, что держали их она сумела узнать, в конце концов они едва ли отличались от тех первых прибывших.
- Отрадно слышать, что во всех попытках очернить моё имя, повелитель Харубал выбрал не сторону моих врагов. - Встав и сложив перед собой руки, Дени немного подумала, глядя куда-то в сторону. Но когда взор её фиалковых радужек впился в посла, в нём не было теплоты. - Империя Гиса пала уже очень давно и её власть истаяла подобно золотому блюду, что бросили в жаровню. Вы пришли, чтоб передать мне весть и руку помощи вашего правителя, но за кого он принимает меня? За малодушную овечку, что побежит за сильным мужчиной, стоит ему лишь поманить своими воинами и талантами? Я королева. Мой род проистекает из самой Валирии, а мне предлагают стать всего лишь главной среди многих из гарема? Предаст ли он всех своих женщин жертвенному огню моего дракона, если я приму его предложение? А его дети, склонят ли они свои спины для того чтоб моя нога ступила на новые земли Валирии?

По мере проистекания ответа Дейнерис, взор чёрных глаз посла гискарца плавно перетекал от недоумения, к тихому ужасу, смешанному с долей возмущения, он едва перехватил дыхание, от её кощунственных речей как ему показалось про жён и детей повелителя его. Когда же она закончила, он слегка опешил, но поймав себя на задержке тут же состряпал улыбку и снова склонился.
— О ярчайшая повелительница Миэрина, — после чего поднялся и посмотрел прямо ей в глаза, — быть может я глупый раб, не верно передал сообщение повелителя моего. Ведь твой город вот вот падёт, и подумай мой владыка сможет поддержать достопочтенных господ Юнкая, как они просили. Отчего ты госпожа так не почтительна? Разве не твой женский удел , найти наконец себе мужа, и разве есть кто-то достойнее повелителя Харубала?
Он развёл руками.
— О повелительница, Гискар может возродиться, а Валирия разве сможет? Да во власти твоей драконы, и то часть из них как слышали мы разлетелись от тебя, но империи строят не пара драконов, их строят легионы! Прежде чем давать ответ, быть может мне дать тебе время подумать?
Тем временем лицо Мариуса засияло улыбкой от ответа королевы, но снова начало наливаться кровью, когда он слушал посла Нового Гиса, костяшки пальцев его побелели сжимая меч на поясе справа, как это было принято в легионах и весьма отличалось от общепринятой практики, он он даже сделал шаг в сторону посольства, готовый предать смерти тут всех, но Леонтий вовремя положил руку ему на грудь, и прошептал.
— Господин мой, не стоит, не сейчас попробуем спровоцировать их потом, на улицах. — От чего Тит немного остыл, а гискарец продолжал.
— Если не ведомо тебе, но два легиона господина моего уже на этой земле и сейчас определяется, в какую сторону укажут копья их. Равно как и корабли Нового Гиса. Куда укажут носы галер, решается здесь. Подумай хорошенько давая свой ответ достопочтенная!

Всё что происходило в этом зале, сейчас напоминало тот самый фарс, от которого ему хотелось защитить её. Но что он мог сделать. Там, на возвышении вместо него стоял в доспехе Селми. Он мог поклясться, что стоило гискарцу вновь заговорить, как до его слуха долетел скрип поддоспешника. Барристан же и правда был внутренне взбешён столь дерзкими речами, но видя невозмутимость своей госпожи, едва ли сдвинулся с места. Безупречные, как и их капитан так же не шевельнулись. Лишь Миссандея обратила свой взор на королеву, вглядываясь в нежные черты лица. В конце концов, сейчас ей довольно неприкрыто ставили ультиматум. Два легиона, вместе с теми что остановились сейчас в дне пути, это конечно же сила внушительная. Плюс галеры, в морском сражении у неё силы не было и вовсе, разве что кроме Дрогона. Но много ли он сделает один? Глазами Дени хотела поймать хотя бы намёк поддержки, и смогла заметить лёгкое движение в делегации Мирра. Ей угрожали. Её недооценивали. Внутри снова начало загораться пламя и невольно Дейнерис скривила губы, в допущенной маске безразличия. Она медленно начала спускаться по ступеням, и проходя мимо поставленных жаровен, чтоб немного осушить влажный воздух, она не глядя опустила руку и загребла ладонью угли.
- Мой женский удел остался в погребальном костре моего мужа. Что же до вашего выбора. Это вы мои гости, а не я ваша. Вы на моей земле и я проявлю милость, позволив вам вернуться на свой остров, к вашему правителю. Но, как сложили свои крылья золотые гарпии Юнкая. Так и ваши силы потерпят поражение, если решат выступить против меня. Вы правы. Не драконы выигрывают сражения. Но люди, что идут за своим правителем. - Угли упали к ногам посла, но один, Дейнерис оставила в пальцах, подходя к портрету гискарского правителя и заставляя пергамент тлеть. Она стояла подле посла и смотрела прямо в его глаза. Так близко и так провокационно. Наверное по этому, как один, Безупречные ударили своими копьями по полу и приготовились в случае чего атаковать. - Мой ответ не изменен. Я требую уважения к себе и к моей власти. Если понадобиться, я сожгу все города, что встанут на моём пути. А ваш оставлю напоследок. Передайте это вашему правителю.

Обе делегации несколько не ожидали последовавшей за словами гискарского посла картины, но если одобрительно и мужественно за сим наблюдали легионарии, видевшие в Дейнерис те же загадочные силы, которые видали они и в своём повелителе, в очах гискарцев царила смесь возмущения с нескрываемым страхом. То что ей ни какого дискомфорта не доставляло открытое пламя ужасало, и посол уже не был в силах, сдержать тряску рук и кога слушал он слова королевы. Отступив от неё на пару шагов, он сейчас задумался о том что выйти сейчас и у него будет больше шансов выжить, чем если он начнёт тут отстаивать честь своего повелителя, хотя и то что Дейнерис делала с его изображением было страшным святотатством для гискарцев. Он помахал рукой рабам и воинам и начал постепенно отступать.
— Мы благодарим тебя, о величайшая за твою милость — сейчас он желал как можно скорее убраться отсюда, и начал пятиться, проталкивая своих подчинённых, вскоре вся делегация покинула зал, и в зале повис немой вопрос, позволит ли теперь после этого неприятного разговора, королева принять ещё одну делегацию, что стояла тут в ожидании, и даже Леонтий был в некоторой растерянности, ища в глазах помощников Дейнерис хоть какого-то сигнала. Но его господин опередил своего слугу. Сделав шаг вперед, он ударил кулаком по нагруднику и отсалютовал Дейнерис выпрямленной рукой, как то было принято в легионах.
— Приветствую королеву Дейнерис из Дома Таргариен, моё имя Мариус из Дома Титусов, из города Мирр. Имею честь быть посланником моего повелителя, Спатра Тривана из Дома Мильтерион. Изволишь ли ты принять нас и выслушать послания?
В его тоне, конечно же не было и толики того подобострастия, которое демонстрировал гискарский посол, но в тоже время не было и какой-либо враждебности. Хоть Мариус и не привык к дипломатии, но помимо воинского ремесла, как благородный гражданин Мирра, он бывал на судах, и тут избрал именно такой способ говорения, требующий максимальной беспристрастности. Плюс к тому, он был лишён некоторых качеств дипломата и практически лишён страха смерти, будучи последователем одной из философских школ , корни которой уходили в Валирию, а расцвет пришелся на времена три сотни лет назад, после Рока из Волантиса. Школу говорящую о чувстве долга и благодетелях благородного мужа, кои стали для Мариуса маяками в его поведении. Позволили сражаться храбро и возвысили его, в глазах полководца.

Если Джорах и дотракийцы еще видели то магическое действие с огнём, не способным причинить хоть какой бы то ни было вред королеве, то для остальных, в том числе и Миссандеи такое оказалось более чем в новинку. Селми лишь в легендах слышал о том, что огонь не страшен для крови дракона и вот теперь сумел узреть воочию истину. Это лишь еще больше укрепило в нем веру того, что он избрал правильный путь. Тем временем гискарцы спешили откланяться и королева приказала не задерживать их и отпустить. Но подобная милость даровалась лишь единожды и в следующий раз при таком же раскладе, прощения не будет. В зале повисла тишина, которая почти сразу была рассеяна голосом следующего прибывшего и Дени внимательно оглядела заговорившего.
- Повелитель Спатр... Я помню это имя и мне отрадно знать, что ваша первая делегация сумела доставить мой ответ так скоро. - Поднимаясь обратно к своему маленькому трону, Дейнерис села и сложила руки на коленях. В Этот момент, сквозь безупречных, наконец пробился и Джорах, тут же склонивший голову в поклоне. Одарив его коротким взглядом, королева снова взглянула на посла. - Говорите, милорд Мариус из дома Титусов.

Всё началось вроде бы даже не плохо, и Леонтий с облегчением вздохнул, а Мариус дождался когда королева займёт свой трон и указав на пленных продолжил говорить.
— Мне поручено доставить в твоё полное распоряжение этих пленных. Купец из Пентоса Иллирио Мопатис, и юный кабальеро Эйгон, род коего нам неизвестен. А так же, с твоего позволения мне поручено передать послание от моего правителя. — Он посмотрел на Леонтия, тот на мгновение замер, а потом передал ларец Мариусу, а сам раскрыл письмо и принялся читать, прокашлявшись.
— Дейнерис из Дома Таргариенов, именуемой первой, Неопалимой — на этом слове он качнул головой улыбнувшись, ибо только что они могли стать тому свидетелями, но старик продолжал — королеве Миэрина, королеве Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Кхалиси Дотракийского Моря, Развивающей Оковы Матери Драконов!
Приветствую тебя с почтением! После предания суду Магистрата Мирра глав Золотых Мечей о коих писал я тебе ранее, прознал я о вторжении на земли наши трёх кхаласаров. Выступив, мы с моими легионами сокрушили их, и разбили орду из тридцати тысяч дотракийцев. Во многом, и этой и последующими победами, чувствую я обязанностью воздать некоторую долю благодарности и тебе, как Матери Драконов, ибо встреченный мне после победы сей твой посланник, кабальеро Мормонт, подтвердил что дракон с коим установились у меня тесные связи братства, дружбы и соратничества носил имя Визерион, когда был вскормлен твоими усилиями. Ныне же, зовётся он Визерион Златокрылый, и узреть его можешь ты на стяге фрихолда моего....

Пока Лионтий читал письмо, Мариус гордо выпрямился вспоминая те битвы кои описывал его предводитель, в коих сам он покрыл себя неувядающей славой. Параллельно оглядывал он и слуг королевы Дейнерис, словно ища и в их глазах некий отклик, особенно у дотракийцев, но когда взор его перешёл к загадочной фигуре асшайской колдуньи, мужчина чуть нахмурился и вернул взор к рабу своему, коий читал письмо.

— Отныне же прошу, не тревожиться о судьбе Визериона Златокрылого, ибо питается он хорошо, и учится быстро. Но допустить посланников твоих в Пентос я не мог, в чём приношу извинения, так сложилась военная обстановка. После победы над дотракийцами, прознали мы, что те были натравлены на Мирр купцами и принцем Пентоса. Кои были недовольны возвышением нашим. Условившись с другом нашим, Морским Владыкой Браавоса о его невмешательстве, мы пришли в Пентос и овладели им, и внесли законные реформы в городе сём, дабы в соответствии с древними традициями Дочерей Валирии, каждое сословие города в надлежащей ему степени принимало участие в городском самоуправлении. И по воле магистров Пентоса, я был провозглашён принцем сего города, в кою должность вступил незамедлительно после провозглашения. Когда гонцы мои прибудут к тебе, мои легионы уже будут маршировать к городам подвластным Волантису, и самому сему великому граду, дабы вместе с благородными семьями города сего, пролили мы свет возрождения нашей достославной Валирийской цивилизации!
Но возвращаясь к делу твоему, посылаю я к тебе пленного Эйгона, что именовали себя Таргариеном, дабы сама ты вершила свой суд над ним, в соответствии с законом принятым в твоей власти. Посылаю к тебе также купца Иллирио, ибо по неведомой до определённого момента мне причине, кабальеро твой Мормонт желал убить оного купца. Ныне же, прочитав копии писем, что хранил Иллирио в доме своём, коего лишён он ныне по установлению суда, имею дружеский совет к тебе ознакомиться с их содержанием. Столкнулся я в письмах сих с сетью шпионов, что собирали информацию о городах Дочерях Валирии и о тебе. Слава богам Старой Валирии, и моей божественной покровительнице Милеис, военной кампанией нашей пресекли мы хоть часть сей деятельности шпионов. Все прочие последствия и решения касаемо писем сих, равно как и судьбы пленников, решать тебе. Ныне же, когда вернул я в Дом наш Мильтерионов статус утраченный нами уж много веков, чин драконьих владык, тебе на основании исторического и культурного единства, протягиваю руку союза и дружбы.

Посланник мой, уведомлен о подробностях дел воинских, и оснащён почтовыми голубями, дабы передать твой ответ своевременно и ответить на любые вопросы твои, благородная Дейнерис Дома Таргариен.
Твой друг, драконий владыка, принц-консул Мирра, архонт Тироша и принц Пентоса, Спатр Триван Дома Мильтерион.
Леонтий свернул длинный свиток, и передал его ближайшему из слуг Дейнерис, а Мариус заговорил.
— В этом ларце, копии писем о коих говорилось в письме моего повелителя. — Он также передал ларец в незапертом виде слугам королевы. — Осмелюсь сказать — добавил Мариус — пока мы плыли сюда видели корабли, как я теперь понимаю ваших врагов, и я хотел бы просить вас о чести в случае нападения их, принять участие в бою. Это будет законно, учитывая союзные устремления моего повелителя.

Иллирио... Восседая на своём троне и глядя на этого человека в цепях, при этом стоящего так, словно бы и не было ничего в этом. Дейнерис пыталась уловить хотя бы намёк на смущение, но его не было в этих мягких полнотелых чертах. Чего нельзя было сказать о юноше, что заявлял себя как Таргариен. В его взгляде можно было прочитать вызов. Уловив движение, она взглянула теперь уже на Джораха. И сколько же боли было в его коротком взоре, пока он не склонил головы. А тем временем, Мариус закончил говорить и вперёд с письмом вышел его слуга. От Дени не ускользнула эта разительная разница между двумя посольскими группами из Мирра. Первые были больше солдатами, которым отдали чёткий приказ и они не знали всех особых тонкостей политических игр, но здесь всё было иначе. На оставленной тени от гискарцев, сейчас проступали совершенно иные линии. И если первые прямо угрожали в ультимативной форме, то миррийский правитель раскрывался как умелый тактик и талантливый управитель. Слова передаваемые от него, лились бурной рекой и давали куда больше информации о том что происходило вне залива работорговцев. Пентос пал, а дотракийцы потеряли три своих крупных кхаласара... теперь было понятно от чего они стекались обратно в Ваэс Дотрак столь спешно. Но самым главным открытием было то, что её Визерион обрёл в лице Спатра всадника. Дени вздрогнула, но Намдиса повернулась и коротко кивнула ей, давая понять, что так и должно быть. А тем временем, передача слов ныне Пентосийского принца и заверения его в дружбе закончились и Дейнерис задумчиво посмотрела на свои ладони. Ни единого намёка на ожоги, от углей, что щедро она зачерпнула из жаровни. Но внутри зрел новый пожар, раздутый вестями. Она видела, как Миссандея спустилась и приняла ларец, хотелось ли ей знать эту правду, что хранилась в нём?
- Я благодарю вас, милорд Мариус. Как вы сами могли заметить, я нахожусь в весьма сложном положении, буквально ведя завоевание в бесконечной борьбе с условностями и предрассудками. И ваше прибытие стали своего рода глотком свежего ветра, среди удушливых песков наглости и дерзости. - Медленно выдохнув и посмотрев на ларец, она выудила одно из писем, раскрывая и бегло читая его. Строки вещали о некоторых её передвижениях, когда ещё Кхал Дрого был жив, а она сама носила дитя. Привкус пепла на губах усилился и королева поспешила отложить пергамент обратно, кивнув Миссандее, чтоб всё это передали Барристану для ознакомления. - Боюсь, что должна попросить вас стать моим гостем чуть дольше, чем предполагает ваше положение, милорд Мариус и причина в том, что скорее всего через сутки у этих стен будет стоять армия, а в заливе станет не безопасно. Надеюсь мои советники согласяться, что наш друг должен присутствовать на вечернем совете.
- Если таково решение королевы. - Голос Селми, пусть и был глух и сдержан, но в нём нельзя было ощутить протеста. - Что делать с пленниками?
- Расположить их под охраной кровных. Милорд Мариус, могу я попросить вас, после сегодняшнего совета, сообщить своему правителю ситуацию с которой вы ознакомитесь. Агго! - На зов, один из дотракийцев что стоял чуть в тени вышел к ступеням и ударил себя в грудь. - Пусть отряды сынов и воронов вернутся. А так же отправьте людей в Ваэс Дотрак. Я желаю переговорить с Великими Кхалами, они должны знать это.
Уловив блеск глаз Иллирио Мопатиса, Дейнерис отметила, что в нём не было какого бы то ни было страха. Уверенность в своей неприкосновенности явно придавала тому сил. Джорах было захотел подойти к ней, но королева подняла руку, пресекая это действие. Мужчина прекрасно помнил, что так уже было, когда она впадала в глубокие раздумья.

Выслушав ответ королевы, с решительным видом готовый к бою Мариус расшифровал в своей голове, то о чём она ему сказала и ответил прямо. Кивнув ей в ответ, он дождался когда можно будет ответить, и сказал.
— Немедленно напишу послание моему господину, отправлю три птицы, опишу ситуацию королева. — Она также сказала, что его фактически пригласили на военный совет, что явно было высшим актом доверия, в связи с чем поклонившийся Леонтий также дополнил своего господина.
— Мы благодарим Вашу Милость за высокое доверие, и примем участие в совете.
— Со мной, к сожалению не много людей — проговорил Мариус, — но всё это опытные люди, и помогая вам мы исполним свой долг перед нашим господином и государством. — После этих слов, он снова ударил себя в грудь и отсалютовал королеве, а Леонтий склонился, и они были выпровожены обратно к местам, где им предоставили отдых. По дороге, осматривая высокие потолки коридора, Леонтий вдруг сказал.
— Какая достойная юная королева, удивительно и восхищает.
— Благородство крови. Она ведь Таргариен. — Пожал плечами Мариус, и Леонтий улыбнулся, он несколько глубже знал историю Вестероса и династии Таргариенов, и вообще был весьма образованным и начитанным сервом, поэтому он просто дополнил.
— Даже для Таргариена, она довольно необычна. Если все слухи о её странствиях верны, возможно они дают ответ на эту загадку, сей необычной прозорливости и умений. Плюс конечно, не мог не подметить я советников. Там кабальери Вестероса, кровные дотраки, да ещё и женщина эта. Если я не ошибаюсь, она издалека.
— Это да, от её взгляда немного не по себе. Ладно, нечего воздух сотрясать. Садись пиши письма, я организую подготовку птиц. Боюсь не многие долетят, им предстоит миновать демоническую дорогу, прежде чем они приблизятся к нашим трактам близ Волон-Териса. Надеюсь наши уже взяли этот город. Мы так долго плыли, должны были взять. — Он задумчиво облокотился на парапет небольшой террасы, где открывался удивительно красивый вид на город. — Слушай, тут возможно нам придётся не сладко. Напиши что нам нужна помощь, быть может повелитель пришлёт кого-нибудь.
— Слушаюсь господин — буднично ответил Леонтий, уже начав писать пока легионарии также пришедшие сюда помогали с подготовкой привезённых голубей.

Аудиенция закончилась, но внутренний огонь в груди совершенно не желал угасать. Перед глазами всё ещё стояли строки прочитанных донесений. То, чему полагалось быть уничтоженным в огне, но оставленное для каких-то своих целей. Сейчас всё это бегло изучали Миссандея и Селми, но от этого тревожная глухая боль совершенно не становилась меньше.

Тем временем, в зале совета, куда направились Барристан с Мисс, спустя несколько минут появился и Джорах. Он прибыл ровно к мигу, когда на глаза седоволосого рыцаря попалась надломанная печать королевской гавани и он развернул её, чтоб пробежаться по строкам. После чего перевёл взор на Мормонта и протянул письмо ему.
- Это кажется ваше, сир Мормонт. Королевское помилование за именем Роберта Баратеона. - Голос на столько же спокойный, словно глыба льда сошла с горы. Селми замер, глядя на другого рыцаря. - Я бы рекомендовал вам воздержаться от слов, а так же от попыток приблизиться к королеве.
- Я хотел бы сам всё объяснить кхалиси и нашей королеве. Прошу тебя, Барристан. Мы оба совершали ошибки и знаем им цену. Но прошу тебя понять...
После прошедших дней, и того, через что приходилось проходить Дейнерис, бывший Белый плащ ощущал, что не мог позволить этой девочке вкусить ещё столько же боли от предательства. Но мог ли он изменить неизбежное, в конце концов, она просила ознакомиться с записями ровно для того, что вызвать Иллирио и юного Грифа для разговора без посторонних. Но каким бы ни было правосудие - только ей предстояло вынести свой вердикт. Старик ничего не мог обещать, но предупредил Джораха, что не оставит королеву один на один с ним. И прежде чем эта встреча произошла, он всё передал ей.

Как и сказал Селми, Мормонта пригласили в тронный зал, где не было ни кого кроме неё, Барристана Селми, Миссандеи и самого виновника. Стоя в самом низу ступеней, мужчина ощущал приступ дурноты, глядя на то, на сколько скована сейчас оказалась девушка сидящая на троне. В фиалковых радужках не было ни решимости, ни печали... в них не было ничего, кроме бесконечного непонимания. Яростным молотом в сознании стучали слова колдунов кварта. Слова предсказания, теперь оказавшимися неизбежными.
- Ты мог не возвращаться, Джорах из дома Мормонтов. Ты хотел убить Иллирио потому, что он знал о твоём предательстве и пытался скрыть это? - Её голос, всегда такой живой и полный огня, сейчас был подобен бледной тени безумия и Селми неуверенно переступил с ноги на ногу, всё ещё размышляя стоит ли продолжать эту маленькую очную ставку, о которой просил стоящий внизу. Ему бы следовало прекратить всё это, но как теперь остановить бурю?
- Это правда. Но я не предавал свою королеву. Меня и правда нанял Иллирио Мопатис, для того, чтоб я сообщал ему о вашем благополучии. Я... понятия не имел, что или кто за этим стоит...
- Это вы сообщили им о моей беременности и тот торговец. Это из-за вас он пытался убить меня.
- Моя кхалиси... - Он сделал было шаг, чтоб подняться по ступеням, но звон вынимаемого меча заставил его остановиться и упасть на колени. Только теперь Джорах заметил, что Дейнерис даже не смотрит на него, свечение фиалковых радужек было направлено в пустоту. - Нет ни единого часа и дня, когда бы я не жалел об этом. После того как мне пришлось спасать вас, я прекратил все донесения. Это было ошибкой и я виноват перед вами, моя кхалиси.
- Всё это время вы врали мне. Называли меня своим другом, но вы продали меня... за... за свободу? Чтож, вы получили милость и свободу своего короля. - Дейнерис встала. Её всю мелко трясло, а потому она до бела сжимала пальцы, чтоб это оказывалось не так заметно. Быть может ей и правда хотелось простить этого человека. Память любезно подкидывала минуты когда он был так близко к ней, что можно было ощутить и тепло и запах его кожи. Чувство, подобное раскалённому кинжалу, что вонзили прямо в сердце. - Вы могли мне всё рассказать сами...
- Я сожалению, моя королева! Вы знаете что с первой минуты и безоговорочно... люблю вас!
- Любите... Если это любовь, в которой нет минуты чтоб открыть правду самому, вместо того, чтоб прятать всё и больше нагромождать обман, прикрываясь лицемерием... тогда я хочу любить. Джорах из дома Мормонтов. У вас есть время до заката, чтоб покинуть Миэрин. Я не хочу больше ни видеть вас, ни слышать ваше имя. Отныне вы мертвы для меня и если вас обнаружат здесь после того как диск солнца уснёт в водах... я прикажу четвертовать вас и бросить ваши останки на съедение пустынным червям.
Ей пришлось приложить так много сил, чтоб сохранить лицо. И не посмотреть на фигуру мужчины стоящую где-то там внизу. Она развернулась и вышла из зала. Позволив себе упасть лишь в покоях и дать волю слезам, единственному, что могло вымыть эту боль из груди. Впереди был вечерний совет, на котором все они обсудят предстоящую тактику обороны. А после и суд над двумя лицами, что привезли к ней. Один оказался лицемерным лгуном. А второй примерил маску родства, обманом желая получить железный трон.

[Эйрис ап Эйлунд]

Вечер должен был наступить неминуемо и когда солнце начало степенно багроветь и двигаться к горизонту, был созван военный совет. К великому удивлению Хиздара, его в зал не пустили, сообщив, что это вопрос не политики, но надвигающейся войны и господам в этом необходимости нет. А тем временем, Дейнерис, одетая в походные одежды сшитые специально для полетов за кратчайшие сроки, представляла собой боевое зрелище. Волосы заплетённые в косы и убраные за спину, вышивка черным жемчугом и серебряной нитью по тонко выделанной коже делала одежды схожими с черной чешуёй Дрогона. Серебристая застежка с головами трех драконов мерцала в свете жаровен на плече. Здесь уже стояли и Барристан Селми и Серый Червь, а так же Скахаз мо Кандак. Капитан бронзовых бестий, чей шлем в виде головы быка лежал на столе у карт. Тут же присутствовали кровные всадники, ожидавшие приказов. По последним данным, галеры Нового Гиса уже покинули порт. А Джораха в последний раз видели уходящим в сторону Степей дотракийского моря. Все ожидали Мариуса с его слугой.

К сожалению Мариуса, днём так и не удалось перехватить гискарцев из Нового Гиск, которые удалились с завидной поспешностью. Однако птицы с посланиями были выпущены к станциям гонцов, откуда были взяты для передачи послания из Миэрина. Было выпущено три месяца голубя, которым предстояло проделать трудный путь на котором один два могли погибнуть, именно этим был инспирирован выбор числа копий. После этого, поужинав Мариус и его слуга отправились на военный совет, и хотя в предоставленной ему зале Мариус снимал с себя броню тут он вновь в неё облачился, потому что кираса была частью его обмундирования, подчёркивающее принадлежность к традиции и культуре. Придя на совет, он сделал поклон головой королеве, а после и кивнул остальным присутствующим осмотрев то, кто тут находился.
— Ваша Милость, — с поклоном к Дейнерис сказал Леонтий, — мы отправили послание для нашего повелителя сегодня.
— Также при мне двухмачтовый корабль и двадцать легионариев, увы это то не многое, чем я могу помочь в бою. — Сказал сам Мариус.

Когда все были в сборе, Дени посмотрела на каждого и отошла к окну. Отсюда было прекрасно видно и сам город и гавань с портом, а так же простирающиеся земли за стенами города. Где-то там на юге был Бен Пламм с своими наёмниками, а Даарио был отправлен для наблюдения на запад. Дотракийцы же, живущие у стен в любой момент могли сняться с своего лагеря и уйти за стены, откуда начали бы оборону, поливая стрелами подошедшего противника. Куда хуже обстояло дело с флотом, которого у них попросту не было и потому блокада с этой стороны оказывалась особо проблематичной. Благо Селми и Серый Червь установили баллисты вдоль береговой линии, это позволило бы топить корабли если те решат приблизиться.
- В нашем распоряжении, на данный момент восемь тысяч безупречных, не смотря на старания сынов гарпии, это число нам удалось сохранить. Благодаря сиру Барристану и Скахазу, в рядах городской стражи около двух тысяч пятисот солдат, состоящих из вольноотпущенных и простых граждан. Полагается, что позднее завтрашнего дня, отряды Мантариса и Толоса будут под нашими стенами, однако им ещё придётся форсировать Скахазадхан. На случай, если они вдруг решат воспользоваться ночными вылазками, мы выставим патрули у всех сточных выходов. - Скахаз говорил достаточно складно и легко. Барристан пусть и научился пока только понимать гискарский валирийский, пару раз кивнул и посмотрел на Серого Червя, тот часто переводил его слова, чтоб другие понимали. В прочем, за столько прошедших дней он основательно взялся за то, чтоб уметь говорить самому.
- Двадцать легионариев, если они хотя бы в половину похожи на тех двух... как их...
- Пуллио и Варен, кажется. - Червь любезно подсказал, чуть хмурясь.
- Как эти двое. Враг вряд ли пройдёт по этим улицам. - Селми даже кивнул, в знак своих слов. После чего все взглянули за молчащую до этого момента королеву. Та лишь повернула чуть голову, вновь взглянув на карту, а после и на всех присутствующих. Ей ещё ни разу не приходилось находиться в осаждаемом городе и уж точно не приходилось думать об обороне. В её голове было лишь одно желание. Исполнить своё обещание сжечь пирамиды, в случае неповиновения. И в этот раз милости больше не будет. И так уж сложилось, что именно сегодня, в честь прибывших гостей в бойцовских ямах были объявлены большие праздничные игры. Само собой, когда Дени планировала их, она ещё не ведала о делах Нового Гиса, но теперь, девушка решила использовать это в целях провокации сынов Гарпии, а так же господ, которые могли быть в сговоре.
- Нас ждут довольно насыщенные дни. Спасибо что вы с нами, сир Мариус. По имеющимся у нас данных. К нам идёт несколько сборных отрядов. Один с запада, другой с юга, от Юнкая. Пятьсот пеших воинов с одной стороны и около трёх тысяч с другой стороны. Угроза Нового Гиса так же витает в воздухе, мы в точности не знаем, где находятся их галеры с легионами. И высадились ли они уже на берег.
- Разведчики пока не возвращались. Но что вы думаете о нашем положении, милорд Мариус? - Селми посмотрел на легионария, готовясь к его словам.

Все обсуждали текущую обстановку, и решив что ему это допустимо, раз его сюда пригласили Мариус Тит подошёл к карте, и внимательно её осмотрел карту. Он слушал, прикидывал, размышлял так что когда вдруг королева обратилась к нему, он выдержал некоторую паузу, а потом покачал головой.
— Жаль, что у нас крайне мало времени. Вот тут — он указал на речную переправу — видимо брод через Скахада...Скаха...короче через эту реку! Я мог бы устроить там засаду силам, что идут с запада, мне бы пару сотен стрелков и три сотни воинов, способных драться в строю. Это помогло бы снять часть проблемы. У меня есть опыт командования, под руководством моего повелителя, я был прима-кентурионом, это главный командир подразделения в легионе, а до того командовал пятью сотнями мирийских арбалетчиков. У меня есть надлежащий опыт, я устрою засаду на бродах, и перебью врага тут, а потом вернусь к городу. Если враг с юга уже подойдёт, мы можем устраивать им проблемы в тылу, отрезать из снабжения, сжечь осадные орудия, и тому подобное.
Он оглядел присутствующих, и дополнил с кивком.
— Если конечно, в найдёте возможным доверить мне отряд.

Когда Мариус попытался выговорить название реки, Селми понимающе улыбнулся. Ему тоже было тошно от этих лхазарянских названий, от которых можно было сломать язык, пока проговоришь полностью.
- Мы хотели установить цепь по двум берегам, чтоб перекрыть заход в устье реки галер и кораблей. Такая система есть в Королевской гавани и если верить слухам, в битве на черноводной, использование этого перекрытия показало себя лучшим образом. Но боюсь мы слишком поздно спохватились. - Селми откашлялся и пальцем указал где планировали устанавливать посты. Дейнерис же внимательно слушала мужчин и размышляла. Она определенно сейчас была готова доверять каждому, кто столь деликатно предлагал ей руку помощи и еще счёл важным прислать ей на суд весьма непростых людей. Тогда как вполне мог и сам решить их судьбу. Тем временем, Серый Червь, выслушав тактику и идеи легионария, сдержанно кивнул.
- С вами могут пойти несколько безупречных. Мы поможем установить ловушки.
- Дотракийцы тоже вполне подойдут среди них есть первоклассные лучники. Можете выбрать тех, кого сочтёте нужным. - Голос Дейнерис, всё еще полный внутренних переживаний, но уже достаточно твердый и решительный словно бы поставил точку в планировании защиты другого Берега реки. - Там с вами может соединиться отряд Даарио.

Выслушав остальных, и поняв что его план одобрили Мариус кивнул и указывая пальцем на переправу продолжил.
— Ловушки помогут отвадить врагов искать другие пути, сдерживать на переправе можно и врага превосходящего числом. Это поможет оставить здесь больше людей, для встречи врагов идущих с юга. — Он понятия не имел кто тако Даарио, но как понял из контекста это был такой командир отряда, посланного туда. И имея привычку больше полагаться на свои глаза он продолжил.
— Мне следует отправляться как можно раньше, чем скорее я окажусь там, тем лучше смогу оценить местность, и договориться с вашими воинами о том, что я от них хочу. Обсудить условные команды, если надо и провести доразведку. Но Ваша Милость, мне понадобиться от вас регуляр. Такой документ, который оговорит ваше доверие мне как командиру, численность войск которыми я смогу командовать, и срок. Чтобы не вышло ненужных споров с другими командирами. На сколько я понимаю, каждое мгновение на счету, и время играет не на нашей стороне. Сам я могу отправиться хоть сегодня, но понадобятся кони, для быстрого передвижения.

Просьба легионария была логичной и королева просто сняла с плеча свою драконью брошь и протянула её Мариусу. Дотракийцы и так знали этот символ, а безупречные на то и безупречные. Если Серый Червь донесёт до них приказ, те не посмеют ослушаться, ведь такова была воля той кто освободил их и кому они поклялись в верности.
- Не рискуйте слишком сильно, сир Мариус, а иначе что я скажу вашему правителю. - Мягкая улыбка тронула её губы. Сложив руки перед собой, Дейнерис снова подошла к окну и посмотрела на простирающийся под пирамидой город. - Раз уж с обороной города и окрестностей мы всё решили. Стоит побеседовать с нашими пленниками и решить их судьбу до того, как сядет солнце.

Брошь в качестве регуляра была чем-то необычным для, но Мариус всё же не стал отказываться. Оглядевшись, он подошёл к королеве и принял украшение из её рук, после чего поклонился. И принялся рассматривать брошь. Она немного напоминала те новые сигны и священные драконы, которые распространялись в легионах Мильтериона. На слова Дейнерис он посмотрел на неё несколько смущённо, но вот Леонтий улыбнулся и с поклоном проговорил.
— Очень подходящий совет, Ваша Милость. — Он весело взглянул на своего господина, и тот лишь пожал плечами. А впереди был разбор бесед с пленными, и Мариус понял, что может выступить свидетелем в этом разбирательстве в той части, какую видел своими глазами, от принятия в спутники посланцев Дейнерис, до отбытия из Пентоса сюда.

[Sven]

Обычно, для такого толка судебных заседаний на открытой площадке недалеко от Великой пирамиды, собирали простых граждан и господ. Но в этот раз, Дейнерис для судебного дела, выбрала бойцовский колизей. Само собой, для этого заблаговременно пришлось предупредить распорядителей боёв и заплатить им серебром, дабы покрыть те убытки которые последуют из-за срыва уже сделанных ставок на тех бойцов что должны были сегодня выступить. На трибунах собралось не мало людей и на песке уже установили деревянный постамент с небольшим возвышением где могла сесть королева. Подле неё могли находиться советники и, конечно же присоединился и Хиздар зо Лорак, с некоторым высокомерием изредка поглядывая на гостей. По приказу Селми, колизей так же был оцеплен воинами стражи, но нигде не было видно безупречных, которые в этот момент патрулировали улицы. Дейнерис же была до удивительного спокойна и словно самую малость отчуждена от всего происходящего. Наконец, привели Эйгона и Иллирио. За всё время с ними обращались более чем пристойно, обеспечив чистой одеждой, едой и парой слуг из числа детей что прислали в качестве заложников господа Миэрина. Жаловаться на неуважительное отношения им было едва ли можно. Когда все были на своих местах, Дейнерис сложила перед собой руки и оглядела всех присутствующих в колизее. Так много глаз сейчас следило за ней и от этого в груди разливалось тепло. То, что было задумано, сегодня могло как принести ей очки почёта, так и уничтожить любые начинания в корне, если всё пойдёт по иному сценарию. Среди толпы. она смогла увидеть и горящий вздор Намдисы, что смешалась с простым людом, не мешая и не отвлекая королевские мысли. Эта таинственная женщина до сих пор оставалась загадкой для всех, в том числе и Дени.
- Сегодня я хотела бы раз и навсегда решить то, что терзало меня многие годы. Иллирио Мопатис, назвавшийся другом для моего дома и ставший тем кто вырастил меня и дал заботу и кров в тяжёлые для нас с братом годы. Стены его дома в Пентосе всегда казались мне добрыми и крепкими. Из его дверей я вышла, дабы стать супругой великого кхала. И именно вы, Иллирио стали тем, кто подарил мне столь драгоценные яйца драконов. Не смотря на все тяготы своей жизни, я, Дейнерис Таргариен до этой минуты называла вас другом. Но, как оказалось, вы предали меня с той самой минуты как моя тень покинула ворота Пентоса. Ваши гонцы переправляли вести о моих передвижениях за узкое море, к узурпатору, обманом и хитростью занявшему железный трон. По вашей вине, множество раз мне грозила смерть даже за вратами Ваэс Дотрака. Особенно... за вратами Ваэс Дотрака. - Королева с упором повторила последнюю фразу, давая вкусить всем той горечи, которая едва ли была ведома людям, потерявшим чуть больше чем всё. Единственный кто ведал все прошедшие лишения, в сей час наверняка удалялся всё дальше и дальше от стен, гонимый её приказом. - Есть ли вам что ответить на это, сир Мопатис?
- О, драгоценная королева Дейнерис из дома Таргариен. Воистину с возрастом ваша мудрость приобрела более сильные грани, и всё же вам ли не знать, как ведутся политические игры. Я не более чем посредник, среди сотни других, что носят из одного уголка нашего мира в другой, маленькие вести. Я с великим трепетом и почтением относился к вам и к вашему брату, да упокоится его дух в воле Семерых. Разве можно винить ворона, что приносит дурные вести? Или пенять на лошадь, что не сумела доставить вовремя.
Всем составом, легионарии что были отряжены к посольству проследовали к большой арене, переговариваясь между собой, да гадая не та ли это миэринская арена, на которой проявили себя Пуллио и Лучио, чьи похождения стали интересной байкой распространившейся среди легионов Спатра Тривана. Тем не менее, далеко их не пропустили и дисциплинированно они заняли места в одном из первых рядов. Тем временем, допущенный на совет Мариус был допущен и на постамент, и тут держа в руке шлем, он внимательно следил за начавшимся действом, внизу в тени среди слуг стоял Леонтий, также слушавший внимательно.
Какими бы ни было сейчас слова пентосийского торговца, Дейнерис едва ли хотелось верить. Сейчас, глядя на этого полнотелого мужчину, и на мальчишку рядом с ним, королева пыталась уловить сходство. Но эта истина ускользала от неё, вместо этого, память стала щедро подкидывать осколки вытесненных тягот, которые довелось испытать, им с братом, путешествуя по вольным городам. Быть может в этой череде городов был и Мирр, который едва ли запомнил маленькую сереброволосую девчушку. Одну из многих там с истиной валирийской внешностью. Тогда именно Иллирио протянул им руку помощи. И Дени хотелось задать такой глупый и детский вопрос, почему? Почему с ней поступили именно так, разменяв на потенциальное войско. Хотя, теперь, после вестей от Спатра, девушка понимала, что для Пентоса это обычное дело.
- А вы, полагаю тот, кто называется моим племянником. Выживший Эйгон Таргариен. - В фиалковых радужках сверкнула сталь. Стоящий перед ней, определённо носил в себе кровь валирии, молодой и крепкий. Его густо синие радужки выражали не меньше величественности чем у королевы. - Но с тем же успехом, любая лиснийская шлюха, родившая в год восстания узурпатора сына... могла сказать что её сын это спасённый принц!
Слова обожгли горло раскалённым металлом и Дейнерис заметила, как лицо Иллирио впервые за всё время посерело, а после пошло красными пятнами. Словно ему пришлось бороться с внезапным приступом злости.
- Разве можно столь нежными устами, говорить подобные речи, достойные разве что блудливой торговки или невоспитанной дочери козопаса. - Мопатис выдавил из себя эти слова так, словно старался смягчить углы. Но от этого речь оказалась медленной и бесцветной.
- Ему не больше семнадцати. Быть может золотые мечи ему и удалось обмануть, но я помню тот день когда... погибли ваши племянники. Эйгону тогда было около года. - Селми деликатно склонился к уху королевы и достаточно тихо сказал это, но так чтоб услышали все кто стоял рядом.
- К чему весь этот фарс, во мне течёт кровь дракона. Это не изменить и не отвергнуть. Только мужчина может иметь законное основание занимать железный трон и здесь не играет роли глубина родства! - "Эйгон" снова дёрнул головой, давая понять, что почтения и заискивания он проявлять не планирует. Он и правда верил в это, либо был искусным актёром, играющим свою роль. Но в руках Дейнерис были письма Иллирио и тот, хоть и был хитёр и осторожен. Но не достаточно. Быть может играла роль некая сентиментальность, но в сундучке, помимо всего прочего, лежали и письма от Коннингтона, извещавшего о том, что по плану, его изгнали из золотых мечей и теперь он и мальчик отправятся к берегам Ройны.
- Из всех вероятностей в этом мире, почему воля Богов сложилась именно так? Вы знаете, кто он, Иллирио. Это подтверждают ваши письма. И это достаточно интересно... ведь за всю историю Золотые мечи ни разу не нарушали своего контракта. Сколько вам это стоило? - Последнюю фразу Дейнерис измыслила сама, ощутив некоторое озарение, когда Селми зачитывал ей отдельные записи и выдержки. Конечно, не обошлось и без Намдисы, любезно подкинувшей пищу для размышлений о странности вещей во всём происходящем. И реакция обоих, подмечаемая множеством глаз, говорила даже больше, чем можно было помыслить. Иллирио дёрнулся, всё ещё силясь сохранить лицо. Его взор забегал по лицам людей сидящих на зрительских местах. Тогда как "Эйгон" быстро посмотрел на пентошийца и сжал кулаки. Наверняка, с самого детства ему внушали то, что он Таргариен, но разве это отменяло факт, что мальчишка не более чем обман. - Что за игру вы ведёте, Иллирио?
В этот миг, всего пару минут, но среди трибун прокатилась суета. Всего лишь шелест одежд, но наученный за долгие годы острый слух воина, вполне мог различить и кое что иное... звон оружия. Солнце, что в последние минуты своей дневной жизни озарило арену, окрасило всё пространство кровавым отблеском, точно укрыв пологом истины.
Это до некоторой степени выглядело как театральное действо, но таковы были масштабы интриг и манипуляций этого влиятельного пентошийского магистра, как понял для себя Мариус, будучи свидетелем происходящего. Вдруг, ситуация начала меняться. Непонятная суета на трибунах, выглядела и главное звучала отнюдь не как запланированное действо слуг королевы, сделав пару шагов вперёд Мариус возблагодарил богов в своём сердце, что позволяют ему с чистым разумом действовать в этом городе, что и позволило ему надеть доспехи. Надев шлем, он бросил короткий но многозначительный взгляд на Баристана Сэлми, которого понимал как преторианца королевы, а после он едва заметно махнул своим легионариям, и декурион начал командовать.
— Парни, выходим на песок, будьте наготове. — Тревожность в голосе декуриона ясно мобилизовала легионариев к готовности, чуть приподняв свои щиты, но всё же ещё не обнажая клинки, они не быстро как бы сохраняя спокойствие начали перепрыгивать через цепи, что ограждали арену от сидений для зрителей, впрочем оставаясь пока лишь на краю арены, готовые к командам командиров. Вечерние сумерки освещались ещё не совсем потемневшими небесами и факелами.
Казалось, что ничего не могло произойти хуже или сложнее чем уже есть. Сначала миррийский временный советник, а после и Селми, вдруг насторожено начали оглядываться. Вся арена замерла в странном безмолвии. Не было ни одного свободного пятачка в уходящих вверх ступенях и сидениях. Дейнерис непонимающе приоткрыла рот и тут же его закрыла, когда, словно бы по чьему-то приказу по толпе зрителей прокатилось шипение. Точнее, шипением это можно было назвать только по началу. По спине королевы пробежал холодок. То тут, то там, в этих накатывающих волнах одной и той же фразы "смерть дракону", среди лиц людей начали появляться позолоченные маски, от того складывалось ощущение что каждый зритель арены был из числа сынов гарпий. Всё это длилось едва ли больше пары минут. А потом откуда-то трибун за спиной, было брошено лёгкое копьё, пронзившее грудь Иллирио. "Эйгон", по началу испуганно дёрнувшийся от брызнувших на лицо капель крови, задержал дыхание в оцепенении. Всё вокруг Дейнерис так резко изменилось, и потекло точно в замедляющемся сне неотвратимости. Крик Барристана Селми о защите королевы, потонул в шипящем рокоте декларируемой фразы сынов гарпии и стонов первых убиваемых жертв. Мисандея невольно вцепилась в руку королевы, пытаясь утянуть её под защиту щитов, что уже выставили вокруг Безупречные. Какофония смерти сливалась в единый гул. Ей хотелось сказать, что где-то там была Намдиса и что её нужно спасать, но как она не старалась, в этом ярком зареве разноцветных миэринских одежд, не удавалось разглядеть серую вуаль.
- ОСВОБОДИТЕ МНЕ РУКИ И Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ! - Дёрнув головой, Дени не сразу поняла, что это говорил тот самый мальчишка, что назывался её племянником. Он протягивал руки Барристану Селми, дабы тот снял цепи с рук. Тут же по левую руку, в ужасе пригибаясь к пыльному пологу арены находился и Хиздар зо Лорак. Невольно Дейнерис ощутила некое отвращение к его личности, а вот Хардун, хоть и обмочился от страха, но всё же пытался держать в руках короткий меч, намереваясь дорого продать свою жизнь. Те солдаты, что стояли меж рядов на верху, везде, где хватало взора королевы, можно было заметить их трупы. Убиты нагло и подло, со спины. На саму арену то и дело летели копья, постепенно, те из людей кто успевал убежать от кинжала гарпий, скрывались в переходах и вратах, оставляя цветастую волну в масках спускаться всё ниже. Увязая в бою с бойцами Селми, они не сильно сопротивлялись смерти.
Всё больше и больше атмосфера начинала показываться Мариусу знакомой, ему на мгновение показалось, что нос его уловил знакомый медный запах крови, но это было лишь предчувствие буквально перед тем, как началась кровавая баня, и оценивая обстановку Тит не заметил как широко улыбнулся. Меч в одно мгновение уже был обнажён в его руке, и указывая по периметру он прокричал команды.
— Легионарии, черепаха! — Отборные бойцы дисциплинированно повиновались, бодро построившись в небольшой квадрат и игнорируя пару копий, что в них прилетело пробежались ближе к постоменту, слушая другой приказ.
— Плюмбаты! — Размером в локоть, висели на внутренней стороны их щитов-павез дроты со свинцовыми грузилами. На каждого там висело на крюках по пять штук, и взяв по одной, легионарии метнули это лёгкое метательное оружие в тех из гарпий, которых заметили с копьём или пращой, и снова укрылись за щитами. Отбив летящее в него копьё мечом в землю, Мариус снова указал мечом, доставая второй рукой кинжал.
— Легионарии формация сдерживать периметр, Леонтий — он кинул рабу кинжал, и тот поймал его, а Мариус сказал. — Ты жив пока живёт она! — Он кивнул в сторону Дейнерис, и с печальным ликом Леонтий кивнул. — Слушаюсь господин, — раб телом своим укрыл Дейнерис с одной из сторон, держа кинжал наготове. В этот момент, подняв меч Мариус Тит прокричал.
— Балерион...они...тебе! — И спрыгнул с постамента, тут же увернувшись от колющего удара копьём, вниз и снизу вонзил меч острием под нижнюю челюсть первого врага, в следующий же миг спустив меч и оставляя убитого врага падать, он уже разбежался и в прыжке в сторону увернулся от взмаха кинжалом другого убийцы, а потом нанёс короткий колющий удар тому в шею и сразу же, не разрывая момент движения, в этой же фехтовальной фразе, одновременно вынимая клинок из шеи одного, обрушил размашистый режущий удар сверху на другого, достаточно резкий чтобы изъять меч уже из грудной клетки, перерубив ключицу. Удар кинжала по шлему, заставил Мариуса оглянуться, тут гарпия стояла с щитом кого-то из безупречных, схватив его за щит, Тит резко потянул его на себя, сбив с ног врага и встретил его колющим ударом, а после добил кромкой отнятого щита по шее упавшего врага. Кровь смешалась с песком.
Уже крепко держа щит в своей руке, Мариус обрушил серию ударов набегая на тех гарпий, которые хотели было обойти его и побежать в сторону куда бежали другие, убить королеву. Удар щитом, рубящий удар меча, и к следующему, другому, третьему.... Защита у гарпий была никакая, и они мелькали перед взором Тита словно рабы брошенные к истреблению на арене, но это была их проблема ибо все сомнения воина были отброшены, он был орудием всё его тело двигалось быстро и методично, ломая кости, разрезая хрящи и вонзая меч, ударяя щитом, ломая кости и вспарывая плоть, отчего он уже очень обильно покрыл себя покрыл кровью врагов. Мариус не кричал кличей, после воззвания к древнему валирийскому богу, он молча и быстро убивал. Как вдруг, какой-то смельчак всё таки прорвался со спины и схватил Мариуса, так чтобы кто-то другой смог его пырнуть, но Тит рванул назад и упал вместе с тем, кто его захватил попутно ударяя головой в шлеме тому в маску, дезориентируя противника, и на развороте пронзая его мечом, а после он крутанулся по земле уходя от удара ещё одного врага, а затем поджав ноги катнулся вперёд поднимаясь и одновременно вонзая меч в третью гарпию, но второй не унимался и обратным ударом Тит снёс ему нижнюю челюсть кромкой щита, а потом отмашью срубил ему голову мечом. Понимая, что несколько отдалился, он снова начал возвращаться к построению, отбивая удар и ударяя врагов, разворачиваясь, подбрасывая клинок и вонзая его обратным хватом во врага, Мариус продвигался обратно. И снова удар промеж ног гарпии, защита от второго, удар в третьего, переключаясь на второго и отрубая ему руку, Тит ударил щитом первого сбивая того с ног. Потом он быстро добил обоих поваленных врагов. Дыхание начало сбиваться, и Мариус стал понимать что дышал он тяжелее, он уставал хотя продолжил убивать этих мятежников.
Открылось второе дыхание, уворот и колющий удар, враг снова мёртв, резкий выдох удар щитом по копью другого врага, и острие меча вонзается в глаз гарпии, резкое изъятие меча и снова кровь летит фонтаном, а ошмётки лица с разбитой маской падают на песок. Быть может наступил его последний бой, Мариус никогда не питал сомнений в том, что умрёт в бою, и постепенно начал готовиться отдать свою жизнь сражаясь так как никогда прежде.
Смерть. Наверное впервые её дыхание оказалось снова так близко, как в те дни, что они с кхаласаром блуждали в мёртвых землях красной пустоши. Вокруг кипела слаженная работа людей, что готовы были любой ценой спасти свою королеву. Почти все... она поймала на себе взор Эйгона. Он хоть и не лез в пекло боя, но в моменте, так же отражал атаки , дабы те не достигали даже подола королевы.
- Их не становится меньше, бес их раздери! - Вестероские ругательства Селми отрезвляюще подействовали на королеву и она, задержав дыхание снова огляделась, а после посмотрела на Миссанею. Во взорей той уже давно не было ни страха ни паники. Она держала Дени за руку и готова была умереть и обе они мысленно произнесли одну и ту же фразу "Валар Моргулис". Если столько гарпий было здесь, оставалось лишь гадать, что же творилось в самом Миэрине и его улицах. С глухим стуком, в щит, которым прикрывали королеву, ударил камень. А раб Мариуса прикрывающий её спину угадывался лишь дыханием. Тяжёлым и густым во всём этом ужасе.
Кольцо вокруг постамента медленно, но верно сужалось, когда воздух пронзил яростный и полный гнева рёв дракона. Дрогон, выпустив огненное пламя и срезая каменные ограждения с флагами, сделал круг над ареной, после чего, на бреющем полёте подхватил задними лапами одно из гарпий, поднимая в воздух. Он ощущал ту дрожь в женской фигуре, замершей внизу, укрытой чужими трепещущими огоньками жизней. Его гнев, излился в очередном рыке, при виде того, как большая часть гарпий начала в ужасе разбегаться. Приземляясь на кровавый песок, он подмял под себя замешавшуюся троицу, а после в его спину прилетело первое копьё и застряло в чешуе. Не более чем заноза, но такая неприятная, от чего хвост яростно хлестанул по перекрытиям, сминая деревянные ступени и цепи.
- Дрогон! - Сейчас, когда дракон был здесь, ощущение неминуемой гибели отступило и ладонь, сжимающая руку Миссандеи разжалась и девушка двинулась к своему главному защитнику, не забыв взглянуть на подругу. - Пусть все не покидают постамента.
Кто-то пытался остановить её, ухватить за платье, но королева видела лишь копьё и своего дракона что сейчас сражался с горсткой осмелевших сынов гарпии. Очередное копьё вонзилось в чешую на шее, после чего пламя буквально смело всё что находилось с той стороны, откуда прилетела очередная "заноза". Дени уже стояло у самой морды, когда Дрогон внезапно повернулся и зарычал ей прямо в лицо, обдавая жаром и серным запахом с подтонами крови. С клыков дракона стекали чьи-то кровавые ошмётки и казалось что ещё минута и королева будет растерзана. Но то было видение лишь тех, кто никогда не видел того, как она летает на нём. Схватившись за древко и вытаскивая мешающее оружие, Дейнерис поспешила забраться на привычное для полётов место, в очередной раз безвозвратно портя новое платье. Чёрные лоскуты застряли в чешуе, когда Дрогон поднялся оперевшись на крылья.
- Взлетай, Дрогон. - Дважды говорить не пришлось. Двумя мощными толчками, чёрная фигура валирийского чудовища поднялась над ареной. Очередной приказ, подкреплённый желанием самого Дрогона, начали поливать ступени и каменные сидения. Песок, до которого долетало пламя начал плавиться, превращаясь в стеклянную поверхность. В этом яростном полёте, пусть и обдаваемый жаром, неприкосновенным оставался лишь один постамент, от которого, в прочем, уже начал валить лёгкий пар с запахом тлеющего дерева. Когда же не осталось ни одного живого противника, Дени направила Дрогона на приземление. Где-то на этом поле, среди обугленных и ныне не опознаваемых тел, лежал и Иллирио. От трупов шёл отвратительный аромат горелой кожи и мяса, но Дени, стоя рядом с своим драконом, морщилась даже не от этого. Она догадывалась, что гарпии воспользуются моментом и атакуют в самый неподходящий момент, но она не думала, что так быстро и так неожиданно.
Появление дракона застало Мариуса в момент когда он вынимал меч из бедра одного из гарпий и вторым режущим пролётом, перерезал бедолаге горло. Было видно, что враги дрогнули и это позволило Титу отойди на пару шагов к своим и оглянуться. Вокруг уже было не мало павших, также двое легионариев лежало с ранениями, товарищи их прикрывали их. А после он увидел и дракона, на которого забиралась королева. Этим легионариям уже доводилось видеть дракона и драконьего всадника, но эта картина несколько отличалась, во-первых дракон был чёрным, да и королева на нём смотрелась иначе, чем их повелитель. И всё же, как и со Спатром это вселяло ликование в их сердца и видя, как ошеломлены гарпии, легионарии подняли мечи и возликовали. В этот момент, окровавленный Тит уже сидел потому что мышцы начали ныть, но вместо спасения своей драгоценной жизни, королева нанесла удар, и повергла врагов дракарисом. Вскоре затихли и вопли горящих гарпий, ставших обугленными кочерыжками. Немного набравшись сил, Мариус стащил с себя шлем и отдал Леонтию на чистку, обменявшись на свой кинжал, который тут же отправился в ножны. В свои ножны, после очистки об одежды какого-то из врагов, вернулся и меч Мариуса. Оглядев как легионарии заматывают раны боевым товарищам, он вышел из периметра. И подобрал маску гарпии, с одного из первых убитых врагов, кого не застиг огонь. Оглядев маску, он услышал голос Леонтия подошедшего к нему.
— Господин, как-то многовато людей для наёмных убийц.
— Это точно. — Кивнул Тит и добавил — большая часть из них и сражалась из рук вон.
— Возможно, это часть сопротивления местных. —Сказал задумчиво Леонтий, когда Тит взглянул на Эйгона и проговорил.
— Ты отлично бился, — после чего, приложил руку к груди, а потом перевёл взгляд и на Баристана, кивая ему.
Всё закончилось. Поджилки Хиздара ещё тряслись, когда погиб последний сын гарпии. Дрогон опустил голову на остекленевший песок и прикрыл глаза, когда Дейнерис отошла, чтоб поговорить с уцелевшими последователями.
- Кто-то мог сбежать. Если судить по количеству тел, либо мы убили половину города, либо среди нас были те кто открыл ворота лазутчикам. - Не смотря на тяжесть боя и небольшое ранение, Селми оглядывал уцелевших и потому кивнул, когда заметил на себе взгляд Мариуса. Сам Эйгон просто сидел на опалённых ступенях, прикрывая небольшую рану на животе ладонью и щурясь от странного чувства опустошённости. Все тот час посмотрели на подошедшую королеву, обрывки платья которой обнажили факт наличия крепких штанов и совсем не женских высоких сапог. Дотракийские привычки, долгое время бывшие единственным её спасением, и сегодня сыграли на руку Дени.
- Не знаю, есть ли сейчас в Миэрине хотя бы одно безопасное место, но нам нужно вернуться в Великую пирамиду и собрать последние вести от людей. Убивали сегодня всех без разбору. Так же убит один из подданых Пентоса. Единственный, кто мог бы пролить свет на личность... Эйгона. Мне жаль, что сегодняшний день оказался так сильно омрачён чьим-то предательством. Я отправлюсь на Дрогоне проверить с неба на сколько в плачевном состоянии мы находимся. Пусть лекари окажут помощь всем раненым. Что же до этой ямы... когда всё закончится, я прикажу уничтожить её до основания.
Всё было закончено, и наступала ночь. Оглядев своих людей, Мариус убедился что ранения таковые, что через неделю эти двое смогут встать в строй, и потому он обратился к Леонтию.
— Останешься с ними. — А после, выслушав королеву он сказал ей.
— Мы отправимся утром, на переправу. Здесь останутся мои раненые и Леонтий, при необходимости они смогут отправлять все необходимые послания.
Склонив голову, он решил отоспаться перед поездкой. На утро, восемнадцать легионариев и Мариус Тит вместе со всеми бойцами, коих предоставила королева Дейнерис, выступили к переправе на север.

отряд

7 безупречных,
100 дотракийцев
18 легионариев

=====> Земли Эссоса, переправа через реку Скахазадхан

[Эйрис ап Эйлунд]

Бойня на арене кончилась, но идя по опустевшим улицам Миссандея и Хиздар, сопровождающие Эйгона, пусть и под защитой безупречных и бестий, понимали что это далеко не конец. В городе было тихо, словно народ либо разбежался, либо ушёл так глубоко в своих муравейники переходов и лачуг и это сильно давило на восприятие. Хардун с небольшим отрядом бронзовых бестий отправился в доки и к стенам, дабы узнать что происходило всё это время там. Никто не переживал за то, что с их королевой может произойти несчастье, ведь каждый из них видел, как уверенно она владела собой, в минуту страха и ужаса остальных. А её дракон, чей полёт им доводилось видеть лишь к ночи, стал настоящим символом освобождения.

Едва они успели достигнуть мощёной дороги, ведущей наверх к главной пирамиде, как слуха Хиздара достиг яростный крик и спор. В одном из переулков, загнанная группой вольноотпущенных, во главе с красным жрецом, стояла Намдисса. Серая вуаль её оказалась пропитанной кровью, и сорвана, превращённая в тщедушные обрывки. Достаточно очевидно было то, что на неё было устроено гонение, выгодное в нынешней обстановке. Сама же женщина держалась твёрдо и едва ли выказывала свой страх, хотя было очевидно, что ранена она была достаточно серьёзно и не падала лишь только благодаря силе своей воли.
- На каком основании?! - Голос Хиздара зо Лорака прогремел над толпой, заставив их расступиться. Миссандея сразу же бросилась к ведьме, но была остановлена Красным жрецом и от этого повисла неловкая пауза, после которой хватка ослабилась и девушка всё же подошла к асшайке.
- Эта змея пыталась убить Верховного красного жреца Вируна, эти люди свидетели, как она вонзила ему в шею иглу, явно отравленную асшайской магией. - Голос говорившего жреца был не менее громким, чем у зо Лорака. Ему вторили одобрительные бубнения толпы. - Да покарает её Владыка Света, за нечестивость!
- Вируна сейчас уже ступает тропою бледной тени и Свет Владыки своего не узрит более. - Насмешка, скользнувшая с губ женщины, алыми пузырями окропила бледные губы и кожу. Миссандея ощущала, как дрожит ведьма. - Баккалон уже принял его душу. Услышь же, человек от великих господ. Жрецы Светоносного, чьи корабли сейчас так спешно складывают последние пожитки, дабы убраться из гибнушего города, умыслили заговор. Волантис решил вступить в эту игру столь хитрым способом.
- МОЛЧИ, хулительница! Ибо совершила преступление против наместника Бога здесь.
В этом странном споре, Хиздар едва ли понимал что делать. И тогда, вперёд вышел Эйгон и протянул свой меч в сторону говорившего жреца.
- Пусть и нет у меня на это права, но сейчас не тот час, когда есть вариант. Схватить этого красного жреца и пусть наша Королева сама решит этот спор.
- Да. Возьмите его под стражу. Правление нашей властительницы не одобряет самосуд. Его судьбу она должна решить. И её.
Вольноотпущенные, по началу попытавшиеся защитить своего пастыря, разбежались, стоило безупречным приступить к выполнению приказа. Сам же Эйгон поспешил подхватить раненую Намдиссу на руки, дабы отнести её вверх по тропе до пирамиды, где тут же начали оказывать той медицинскую помощь. До прибытия королевы, все замерли в тревожном ожидании. Все кто мог, сейчас находился в зале совета, глядя на карту и не разговаривая между собой. А Миссандея то и дело поглядывала на юношу, так похожего на саму Дейнерис. В нём так же ощущался внутренний огонь и решимость. Было понятно, что его словно бы обучали всевозможным тонкостям политики и влияния на людей. Но он лишь в теории имел эти знания, а королева постепенно, своими силами постигала данную науку и на опыте приобретала то, что уже имела. Вести, тем временем постепенно стекались в Великую пирамиду и первыми были сообщения из порта. Большая часть кораблей господ спешно покинула его, в минуты, когда началась атака сынов Гарпии. Оставшиеся в городе дома миэринской знати, не уличённых в предательстве, можно было посчитать на пальцах. Среди них были зо Лораки, мо Кондаки, Галары, и Накканы. Все остальные, собрав немногие пожитки и семьи поспешили сбежать и присоединить свои корабли к Юнкаю. От южных врат прибыл запыхавшийся вестник дотракиец, сообщивший о сейчас там идёт ожесточённый бой с убегающими сынами Гарпии. Как бы там ни было, те кто сбежал, явно ожидали, того расклада, что их план сработает не полностью. Но они никак не ожидали, что ослабить войско королевы им не удалось в той мере, в которой им хотелось.

[Эйрис ап Эйлунд]

После того, как солнце окончательно покинуло небо, Дейнерис начала свой привычный ночной пролёт над заливом. Но перед этим, она сделала облёт всего города и в том числе возле храма Благодатей, на верхнем ярусе которого, в свете зажжёных жаровен было видно одиноко стоящую фигуру. Верховная Благодать не без холода в сердце взирала на то, как рушились её надежды на мир. И хотя её вклад в этот заговор так же имел место быть, пожилая женщина всё же решила остаться и увидеть своими глазами то, что будет происходить. Она надеялась на милость Богов, чьи имена давно уже не упоминались всуе.
А Дейнерис тем временем, высматривала на водной глади идущие на всех парусах корабли, с узнаваемыми, пусть и покрытыми мраком знаками Миэринских господ.
- Насладись трапезой, Дрогон.
В эту ночь ей впервые было странно и... удивительно. Она ощущала некую внутреннюю восторженность и удовлетворённость, вслушиваясь в крики умирающих, вдыхая запах горящего пропитанного дерева кораблей и парусов. Эти действия призваны были посеять панику, а так же дать остальным понять, что предательства она не прощает. Королева так же попыталась отыскать и корабли Нового Гиса, но их золочёные паруса не попадались ей. По утру же, вернувшись в Великую пирамиду, первым делом королева поспешила навестить Намдиссу и выяснить причины её поведения и то, куда она пропала. Как это ни странно, но у её кровати сидел и Эйгон. А точнее, он дремал, после долгой бессонной ночи бдения. Проснулся молодой лишь от того, что его обоняния коснулся острый запах костровища и серы.
- Королева...
- Что произошло? - Оглядывая спящую ведьму и растрёпанного "принца", Дейнерис оглянулась на замершую в дверях Миссандею. Которая, пусть и сбивчиво, но рассказала о том, чему вчера стала свидетелем. И о том, что асшайка убила Верховного красного жреца, когда тот собирался взойти на свой корабль. - Значит, и Волантис тоже не желает моего правления на этих землях. Что ж... это их право. Пусть этого красного жреца отпустят и отправлять обратно с посланием к их правителям. Они называли меня обещанной королевой, но, полагаю что и другому драконьему всаднику они решат говорить тоже самое. Подобное лицемерие, заслуживает лишь того, чтоб быть услышанными своим Богом, что обрушит на них свой гнев, за ложь и посягательство на кровь Валирии. Но я милостива и те кто был моим гостем, могут покинуть гавань.
Стоящий перед ней Эйгон не дрогнул. Он так и стоял, глядя на неё. Но в его взгляде не читалось ни вожделения, ни угодливости. Лишь бескрайняя решимость и высокомерие. Его не заставили бы склонить колени ни безупречные, ни даже кровные. И, видимо понимая, что на его счёт сейчас принимается какое-то решение, сделал шаг вперёд и протянул руку. Звук удара копий безупречных, отразился от стен и молодой человек замер.
- Я мог бы пригодиться тебе, королева Дейнерис. Пусть наш общий друг и погиб. но не без его участия, я получил более чем прекрасное образование. Моими учителями были самые лу...
- Довольно представлять себя. Сейчас я не в том положении чтоб убивать воинов, которые способны сражаться и приносить пользу. Ты займёшь место Джораха в моём совете.

После этого, на несколько дней, в городе воцарилось если не затишье, то некоторое безмолвие. Улицы были пусты, лишь из храма Благодатей доносились каждодневные ритуальные песнопения. Город готовился к битве.

Все красные жрецы, кроме убитого Верховного ------------------ Волантис

[Sven]

Речная переправа бродом через Скахазадхан. ====>

отряд Мариуса Тита

Мариус Тит, Даарио Нахарис, Халакар Зоркий (командир толосцев+ его знаменосец)
7 безупречных,
77 дотракийцев
15 легионариев
98 воронов буревестников
1-й отряд толоских пращников 106 человек
2-й отряд толоских пращников 106 человек
3-й отряд толоских пращников 106 человек

Ещё выходя из лагеря, отряды периодически отправляли в тыл небольшие разъезды дотракийцев, по пять семь человек. Они проверяли, нет ли следом лазутчиков врага, а во-вторых, проверили не шёл ли какой-либо ещё отряд врага в тылу, но ко второму дню пути стало ясно, что угроза Миэрину с севера была отбита и подкрепления от Толоса и Мантариса не придут к звавшим их господам Юнкая. А впереди тем временем показался славный Миэрин, и тут уже если и были у некоторых толосцев мыслишки о дезертирстве, то теперь им деваться просто было некуда, кроме как исполнять клятвы и постараться подняться на службе королеве Дейнерис. Приближающаяся колонна, подступала к городу поздним утром с севера. О чем протрубили они в небольшой рог. Впереди шли несколько безупречных с чёрным штандартом украшенным алым драконом-трёхглавцем, дальше командирский отряд в котором ехали конно Мариус и Даарио, легионарии, а дальше вороны-буревестники, следом три отряда толоских пращников и замыкали колонну свободным строем, периодически выдвигаясь вперёд по флангу, конники дотракийцы. Они все проследовали в город, преодолев ворота и направились к главной пирамиде. Безупречные повели толосцев, и воронов к казарменным баракам, дотракийцы растворились в городе, а когда оставшаяся группа подъехала к Великой Пирамиде, Мариус положил руку на плечо и сказал.
— Дальше сам друг, доложи своей королеве о победе. Впереди ещё не мало дел. — За прошедшие дни, после боя эти двое несколько сблизились, на основе взаимного воинского уважения.
— Ты что же, не желаешь пожать плоды своей победы?
— Друг, я хочу лишь отдохнуть, поесть и воздать благодарность предкам. — Улыбнулся Мариус, на что Назарис покачал головой.
— В некоторых вещах, мне никогда тебя не понять, ну дело твоё — с улыбкой он поспешил к Дейнерис, а Мариус направился к себе в покои, которые ему были предоставлены. В этот день он запланировал проведать двоих легионариев, что были ранены в день нападения гарпий, рассказать им о судьбе их геройски павших товарищах. Заодно, он собирался расспросить Леонтия о том, что тут творилось за время его отсутствия. И стоило ему лишь подумать о своём серве, тот был тут как тут.
— Господин, рад видеть вас в добром здравии. — Он поклонился и принял из рук Мариуса шлем.
— Рассказывай, как тут дела, после нашего отбытия? — Спросил Мариус, и Леонтий принялся рассказывать о проявленных благородных чертах, вчерашнего пленника Эйгона, и о том как тот оказался теперь при дворе королевы.

[Эйрис ап Эйлунд]

О возвращении отрядов, ушедших несколько дней назад, Дейнерис доложили почти сразу. Даарио Нахарис, явился пред очи своей королевы, полный своей свободолюбивой бравады и с улыбкой блудливого пса. Он рассказал о том, как прошли их боевые дни и вылазка. Как и водилось, не без преукрашения и красивых слов. Его улыбка начала стремительно сползать, заметив новые лица подле королевы. Там, где когда-то раньше стоял Джорах, теперь возвышался молодой юнец, с пронзительным взглядом победителя. Он явно гордился собой и тем, что сумел выйти сухим из воды, но знала ли об этом сама Дени? Даарио было хотел сделать шаг и предупредить её, но вовремя осёкся. Кто он и кто они... тут явно имело место быть нечто больше, чем мог он понимать, своим наёмничьим разумом. Странно, но в груди кольнули иглы ревности и окончание рассказа о победном возвращении несколько стушевались. В этот же вечер мужчина отправился в бордель, чтоб забыться в ласках доступных женщин и вине Браавоса. Город постепенно оживал, вести о том, что с севера уже никто не прибудет для нападения, уже разлетелись в округе и простые люди пусть и тихо, но ликовали. Страх перед сынами гарпии ещё долго не отпускал их умы, в конце концов, пусть большая часть господ покинула город, оставив порт почти что голым, перед грядущим наступлением. Однако, благодаря Барристану Селми, береговая линия обзавелась баллистами и парой требушетов. Дейнерис же больше пока не вылетала на Дрогоне, позволив ему охотиться самостоятельно и набирать силу и опыт. По её приказу, покинутые пирамиды отныне становились общественным достоянием и были отданы под городские нужды. Все рода, что оказались в списках предателей, были лишены своего статуса и в случае их появления, незамедлительно казнены стражей. Прошло ещё несколько дней и с залива ветер начал приносить запах гари, словно бы кто-то или что-то подвергся атаке. С юга же, вернулись младшие сыны, с вестью о приближении крупного войска.