Астапор

[Эйрис ап Эйлунд]

Астапор — один из городов-работорговцев, наряду с Миэрином и Юнкаем. Потомок древней империи Гиса. Именно из-за связи с этим древним государством символом Астапора стала гискарская гарпия, держащая в своих когтях тяжелую цепь с раскрытыми браслетами на каждом конце (такой цепью обычно пользуются работорговцы).

Основной промысел — работорговля во всех ее проявлениях. Но в первую очередь Астапор славится своими рабами-воинам Безупречными, известными по всему Вестеросу и Эссосу своими воинскими умениями, послушанием, верностью, исполнительностью и т.д. Только в Астапоре выращивают и продают настоящих Безупречных. Также в городе торгуют и другими рабами: пленниками, проданными Астапору дотракийцами или пиратами, выращенными в городе и др.

Основное население Астапора — это рабы и их хозяева-работорговцы, считающиеся потомками гискарцев.

[Эйрис ап Эйлунд]

-------------------Кварт

Трудно быть королевой, когда сомнение гложет у самого горла. У неё были корабли. У неё было всё и в том числе её драгоценные драконы.
Трудно быть кем-то великим, делая болезненные шаги вперед и при этом страшась оступиться. В той башне она пережила многое. Значительно больше чем могла бы узнать. Её предадут. Она чувствовала это в каждом дыхании, в каждой волне под кораблями. Сейчас все три дракона могли в волю расправить крылья и быть свободными. Кхаласар со своими лошадьми разместился в трюме. Они плохо переносили это плаванье, потому как оно было для них первым. Именно поэтому на палубе была лишь она, да Джорах. Обоим эта бесконечная гладь узкого моря была не в новинку.
-О чем ваши мысли, кхалиси? - Этот голос. Тихий и спокойный, вселял в неё уверенность. Но стоило ей подумать о чем-то кроме будущего, как пальцы начинали холодеть. Она должна была стать королевой, должна доказать себе и всем что не такая как её отец.
-Я думаю о том, хватит ли у нас средств, дабы получить войска. У нас есть корабли, золото... лошади. Но этого мало. - Она не могла помнить Вестерос, как и он не мог знать её. Лишь слухи разлетались по миру, и только на них опираться было бы глупо. - Какие они, семь королевств?
Взгляд Дейнерис скользнул по небритому лицу мужчины и уловил складку около губ. Словно у Джораха было так много вопросов к ней, но он не решался их высказать. Сложно было не видеть, как он следил за ней, за каждым её шагом. С какой осторожностью касался. Он словно боялся её разбить или задеть. Во всех его движениях было что-то, что заставляло сердце теплеть. Он уже рассказывал ей, как он оказался за узким морем и что его привело. Она не могла его осуждать, ведь те люди были убийцами. Но продавать их как рабов было кощунственно. В прочем, такие разговоры явно не годились для светских бесед.
-Он самый обычный, моя королева. Дворцовые интриги, своенравные главы домов. Не всё так, как было при вашем отце, но многое сохранилось. Они помнят о своей королеве и ждут её.
-Они даже не знают меня, Джорах. Как они могут кого-то ждать. - Впереди уже было видно землю. Порт Астапора готов был принять их и окружить своей заботой. Если конечно же это можно было так назвать. Через пару дней, они смогли ступить на ровную землю рабовладельческого города и увидеть его жизнь собственными глазами.
В Астапоре каждый был наслышан о Беловолосой Королеве Без Королевства. Она пришла со своими людьми и тремя драконами. И в ней было столько силы и величия, сколько в одном десятке куриных яиц. Так они думали. Ведь что Великим Господам какая-то девчонка, которая имела лишь виды на какой-то там трон. Но её приняли с почестями. Разместили в лучшем дворе. И пока они отдыхали от долгого плаванья, готовили и собирали всех Безупречных по её просьбе. Добрый господин Кразнис мо Наклоз предоставил Дейнерис свою рабыню, дабы та сопровождала гостью всюду и переводила для неё то, что было непонятно.

[Эйрис ап Эйлунд]

Рабыня, сопровождавшая её была тиха и спокойна. Она рассказывала Дейнерис об Астапоре и его гражданах. О рабах и о Безупречных. Миссандея, так её звали, немного опасалась Матерь драконов, но это было присуще каждому рабу в этом городе.
- Господин приглашает вас проследовать к нему. - В один из дней, когда солнце вошло в зенит, молодая рабыня появилась на пороге комнат которые были предоставлены Дейнерис. Великие господа не спешили выказывать свою благосклонность, но и не унижали достоинство девушки что прибыла с драконами. Господин Кразнис коротко поприветствовал её, слова его немного отстранено переводила Мелисандра, бредущая подле делегации. Остановившись перед ротой Безупречных, Кразнис ухмыльнулся, указывая на солдат.
- Эти воины идеальные солдаты. Они стоят тут уже вторые сутки без воды и еды. И будут стоять пока не упадут замертво. Их отбирают с трехлетнего возраста и строго обучают. До конца обучения доходят только двое из десяти. Но те кто остались неведают страха.
- Даже самый лучший рыцарь и воин испытывает страх. - Голос Джораха вывел Дени из оцепенения. Взглянув на него она не без благодарности чуть улыбнулась. Однако слова сказанные Кразнисом, который думал, что пришлая девка его не понимает, заставили Дейнерис снова напрячься. Они считали её глупой и называли шлюхой. Неумелой дурочкой которую легко можно было обмануть и обдурить. Великие господа присутствовавшие здесь снисходительно улыбались, когда работорговец спустился к одному из Безупречных и вытащил из его ножен кинжал.
- Пусть эта мягкотелая сука смотрит внимательно. - Миссандея перевела всё в более мягкой форме, избегая резкого именования. Она старалась не смотреть на то, что будет происходить, но всё равно не отводила взгляда.
- Это... В этом нет никакой необходимости.
- Ха, ей жалко рабского соска. Они не нужны им, им отрезают яйца когда они приходят на службу. Перед тем как получить щит, им дается серебряная монета и они идут на рынок, чтоб найти младенца и убить его на глазах у матери.
Внутри Дейнерис всё похолодело и пальцы непроизвольно сжались в кулак. Перед ней стояли рабы. Убийцы и бездушные орудия. И их руками она хотела захватить трон? Боль от этих мыслей терзала её сердце.
- Вы платите всего один серебряный матери, которая видит смерть своего дитя? Это чудовищно. - Она едва не сорвалась на крик. Но вовремя осекла себя. Ей не хотелось показывать то, как сильно это задевало её гордость, но уже одних слов было достаточно чтоб Кразнис захохотал.
- Серебряный выплачивается хозяину этого ребенка, а не матери. - Миссандея опустила голову, под взглядом фиалковых глаз девушки, точно извиняясь за то, что переводила.
- И сколько у вас таких воинов?
- Восемь тысяч, госпожа.
Восемь тысяч загубленных душ. Восемь тысяч исковерканных жизней, которые не знали ни тепла ни жалости к себе. Ей дали время до завтрашнего вечера, после чего она уйдет отсюда с воинством, либо с позором вернется обратно. Был ли у неё хоть какой-то выбор? Несомненно был. Джорах старался поддержать её в любых начинаниях, но Дени прекрасно понимала, что он предпочел бы пойти иным путем. Но он сам предложил ей Безупречных.
"Вы знаете... я умру за вас..."
Гуляя с своим рыцарем по торговым лавкам у гавани, девушка натолкнулась на миловидную девчушку, игравшую с деревянным мячом. Тот взмывал к небу и вновь опускался в белоснежные ладони ребенка. В какой-то миг мяч изменил траекторию и едва не упал в протянутые руки Дейнерис, но палка седого старика выбила тот, пока тот не коснулся кожи. В тот же самый миг дерево развалилось на части и на каменную брусчатку вылетел ядовитый скорпион. Но он не прожил и секунды на свободе, будучи раздавленным тяжелым сапогом.
- Вам нужно быть осторожней, моя королева. Позвольте преклонить перед вами колено. - На Дени смотрел мужчина, который прошел явно не одну битву и заслуживший свое звание лучшего. Его нерасчесаная борода конечно же портила вид, но это едва ли смогло одурачить Джораха. Со звоном он вытащил из ножен свой меч, отгораживая кхалиси.
- Кто это, Джорах? Что происходит?
- Сир Мормонт, позвольте я представлюсь сам. Мое имя Барристан Селми. Я был Лордом-командующим при вашем отце и увы, не выполнил свой долг, позволив ему погибнуть, но сейчас я хочу исправить свою ошибку и приклонить колено перед истиной королевой Вестероса и привести вас к трону. Моя жизнь принадлежит вам.

[Эйрис ап Эйлунд]

Горечь на губах. Дейнерис мерила шагами покои, которые ей так любезно выделили. Хотя выделили, это было мягко сказано. Она кожей ощущала посторонние взгляды. Осязала шепотки струящиеся через стены и двери. Одни её боялись, а другие презирали. Но и те, и другие недооценивали Дени. Близился рассвет, а это значило что вскоре решение придется озвучивать. Она думала всю ночь и при этом не позволила ни Джораху, ни Барристану продолжать дискуссию, сославшись на то, что устала и хочет отдохнуть. А так как большая часть её служанок погибла в предыдущем городе, ей приходилось довольствоваться двумя шестнадцатилетними молчаливыми девчушками, которые испытывали к ней скорее трепет, чем сестринские чувства. А ведь ей было столько же, сколько и им. В четырнадцать лет её отдали замуж за Дрого. Дни пролетели как миг и вот... сегодня ей исполнилось шестнадцать. В дверь тихо постучались и девушка вздрогнула.
- Уходите.
- Моя кхалиси...
Стоящий на пороге мужчина был робок, но на его лице отражались совершенно не эти чувства. Джорах смотрел на неё так же, как в тот вечер, когда она взошла на костер своего умершего супруга. На нем была простая рубаха, открывающая грудь, было видно, что он только что умылся и от этого капли воды немного затерялись в его бороде и завитушкам волос на груди. В руках он держал сверток, в котором сложно было хоть что-то угадать.
- Я хотел сказать... я хотел поздравить вас с шестнадцатилетием. У меня не было возможности отдать вам это раньше, но... - Протянув сверток, мужчина подошел ближе. Казалось он пытался собраться с мыслями, но увидев грустные глаза Дейнерис, растерял весь свой пыл. Глядя на него, девушка не решилась снова начать выгонять, а молча махнула рукой, приглашая того подойти ближе и приняла из его рук подарок. Им оказалась изысканная брошь в виде трех голов дракона. Погладив их пальцами, она снова посмотрела на рыцаря.
- Спасибо. Не думала, что хоть кто-то может помнить об этом дне. Джорах, вы кажется совершенно не спали, а ведь нам скоро отправляться к Великим Господам.
Она уже было хотела отстраниться и отойти к столу, но теплые и чуть шершавые ладони накрыли её запястья, притягивая ближе к себе. Дыхание от этого перехватило и Дени удивленно посмотрела в глаза рыцаря. От такой наглости она не смогла сразу найти слов, чтоб осадить не в меру пылкого мужчину. Но в его радужках плескалась грусть, точно он прощался или хотел сделать что-то близкое к этому.
- Что ты делаешь? - В горле встал ком. В какой-то мере ей не хотелось, чтоб их руки размыкались. От мысли о чужих губах по телу расползались волны жара.
- Моя кхалиси... Дейнерис... что бы ты... что бы вы не решили, я хочу чтоб вы помнили что вы ценнее всего что я когда бы то ни было видел. Я не заслуживаю ни дня подле ваших ног, я отдам свою жизнь на вас.
- Ты словно прощаешься со мной. Нарушаешь запреты, позволяешь себе вольности... - Голос дрожит и в фиалковых радужках зарождается гнев смешанный с непониманием. Но кто она сейчас? Всего лишь девочка перед лицом взрослого воина. Её руки по прежнему в его руках. Всего один порыв и он мог бы прижать Дени к себе, накрывая губами её губы, сминая мягкую ткань девичьих одежд, но это всё лишь висит безмолвно и недосказано в воздухе. Жаром разгоряченных мыслей. - Уходите, Джорах. Уходите, пока я не разозлилась на вас...
Ей хотелось чтоб она не послушался и обнял. Чтоб выдавил из груди непослушный стон. Как давно никто не целовал её губы. Как же давно никто не слышал как стучит сердце в её груди. Но любовь всегда жестока и оставляет привкус тлена на губах. Дени усвоила это и старалась перебороть чувство юношеской влюбленности. Она видела, как борется внутри себя Джорах и как проигрывает сам себе, отпуская ладони кхалиси и отстраняясь, склонив голову. Дени тут же отворачивается и поджимает губы, не позволяя вздоху разочарования соскользнуть с них. Когда же девушка обернулась, в покоях никого не было. Мормонт умел быть тихим, когда хотел.

- Что решила эта высокородная сука?
Всего пара минут прошло, как они прошли с величием сквозь ровные ряды Безупречных. Она, Джорах с Барристаном и её Кровные, несущие клетку с Дрогоном. На крытом террасе уже сидели Великие Господа во главе с Кразнисом. В его руках был кнут с золоченой рукоятью в виде гарпии. Подле него стояла Миссандея.
- Я заберу всех Безупречных. И даже тех, кто ещё не прошел посвящения. - Не смотря на поднявшийся хохот, Дейнерис смотрела прямо, с легкой улыбкой. Она не обращала внимания даже на встревоженные взгляды Джораха и Барристана.
- Это невозможно. Да и у вас не хватит денег. Что эта сука о себе возомнила?
- Я возьму всех. Или не возьму никого вовсе.
- Эта сука оглохла? Даже если она продаст себя, своих грязных девиц и конец, у неё не хватит даже на половину.
- Господин Кразнис хочет сказать... - Миссандея не договорила, получив звонкую пощечину с шипением о том, что ей никто не позволил говорить. От этого действия, полуулыбка Дейнерис стала чуть жёстче. - Чем вы хотите платить, госпожа?
- Я отдам вам одного из своих драконов. Самого большого.
В воздухе повисла звенящая тишина. От этих слов у каждого в голове разыгралась своя картина. Джорах изменился в лице и даже немного побледнел. А вот Кразнис хищно оскалился, рявкнув что-то Миссандее. Распознав это как согласие, Дени открыла клетку и вытащила уже посаженого на цепь Дрогона. Он тут же взмыл в воздух и закричал. Джорах было рванул к кхалиси, но был остановлен одним из Кровных. Дейнерис знала, что он скажет не делать этого. Но решение было уже принято. Кразнис не мог оторвать взгляда от дракона и его пальцы мелко дрожали. Сейчас в его голове роились мысли. Жадность боролась с трезвой логикой.
- Этого мало.
- Тогда я забираю дракона и свои деньги. Сделки не будет.
Кразнис зарычал и топнул ногой. Его руки уже протянулись к цепи с драконом. И он согласился. В самую последнюю секунду, перед тем как передать Дрогона, Дени выторговала ещё одну жизнь. Миссандея теперь тоже принадлежала ей. Вместе с кнутом гарпии. Ещё не до конца веря в происходящее, Дейнерис повернулась в сторону Безупречных и медленно пошла к ним.
- Это всё? Сделка подтверждена?
- Да. Госпожа. Теперь они принадлежат вам.
От собственного дыхания, её губы пересохли. Держа на вытянутой руке кнут, она посмотрела на ряды воинов-рабов в одинаковой броне и масках. С одинаковыми копьями и щитами. Между ними ходили надсмотрщики с кнутами попроще и смотрели на юных мальчишек и матерых воинов. За спиной девушки медленно накалялась обстановка. Стоило только цепи оказаться в руках Великих Господ, в частности Кразниса, как Дрогон начал жалобно кричать и вырываться. Силы ему было не занимать и потому удерживать его с каждой секундой выходило всё хуже. Тревога и раздражение от непослушания разливалась по всей террасе. А между тем, Дени отдала пару команд Безупречным, чтоб убедиться, что они и правда ей подчиняются.
- Скажи этой мягкотелой суке, что её крылатая тварь не подчиняется!!! - Мужчина лихорадочно пытался удержать звенящую цепь, когда услышал жесткий и такой чистый выговор со стороны светловолосой девушки. Он в оцепенении посмотрел в её сторону, пока услышаные слова доходили до его разума.
- Дракон и не должен подчиняться. Он свободный.
- Она... она знает валирийскую речь?
- Я Дейнерис Бурерожденная. Первая своего имени. Королева Андалов и первых людей. Кровь Валирии течет по по моим венам и это мой родной язык. Безупречные! Убивайте господ, всех кто держит кнут и владеет рабами. Освобождайте детей, стариков и всех кто носит рабский ошейник. - На одном дыхании Дени произнесла свою речь, видя как страх наполняет глаза Великих Господ. Кразнис в ярости закричал, чтоб "белую шлюху" скорее убили, но короткое "Дракарис" навсегда оборвало его жизнь. Его и всех остальных сидящих господ.

Спустя трое суток мятежа и разграбления, Дейнерис вывела свою многочисленную армию за ворота Астапора и выступила перед ними с речью. За все эти три дня, она не выслушала ни Джораха, ни Барристана, хотя те очень хотели поговорить со своей королевой. Даже в момент перед выступлением она не дала им заговорить. Вместо этого, Дени сказала Безупречным, что те отныне свободны и могут отложить оружие, если хотят. Они вольны уйти и никто их не остановит. Но если же они остануться, то пойдут вместе с ней, захватывать трон за узким морем. Никто из армии не шевельнулся, а напротив выказал уважение к её личности. Она стала для них Матерью Освободительницей. Той что даровала им право выбирать. И потому они поклялись ей в верности и службе до самого последнего вздоха. На фоне их голосов, чей-то мягкий и родной шепот вещающий что он умрет за неё, медленно гас, вместе с последними лучами солнца. Безупречные во главе со своей королевой следовали дальше. К Юнкаю...

----------------Юнкай.