Юнкай

[Эйрис ап Эйлунд]

Юнкай, также известный как Жёлтый город (ориг. Yunkai) — один из трёх крупнейших городов в бухте Работорговцев. Находится к юго-западу от Миэрина и к северу от Астапора. Юнкай специализируется на экспорте секс-рабынь. Городом правят Мудрые мастера

[Эйрис ап Эйлунд]

-----------Астапор

Переход от разорённого города едва ли был наполнен чем-то из ряда вон выходящим. Её армия теперь насчитывала достаточно людей, чтоб обращать на себя внимание. Благодаря умениям её кхаласара, выживать в степном море, у них всегда было достаточно еды, чтоб поддерживать скорость перехода и не испытывать нужды. В прочем, едва ли хоть кто-то из её верных Безупречных жаловался на тяготы тяжелого перехода под палящим солнцем. В часы отдыха, под ночными звездами, в её палатке бывала лишь Миссандея, а у входа теперь стояли Кровные, не пускающие внутрь никого, до изменения приказа. А потому Барристан, вместе с Джорахом по долгу застывали напротив задёрнутого полога, в ожидании приглашения. Дейнерис не спешила их звать. Как часть чего-то прошлого, они были не нужны ей в часы размышлений о будущем. Оба этих мужа были куда более сведущи в воинском деле и умели говорить языком меча и сражений. Впереди был Юнкай, который наверняка придётся брать приступом, ведь вести об произошедшем в Астапоре разлетались быстрее ветра, носимые шустрыми лодочками рыбаков, из одного уголка мира в другой. Всё это обрастало слухами, додумками и Дейнерис уже не могла поручиться за то, что за Узким морем её деяния не стали гласностью. Девушки нужно было взвешивать каждый свой шаг, думать наперёд и учиться... учиться делать всё самой.
- Вы печальны, моя госпожа. Быть может этой стоит позвать кого-то из девушек-дотракиек. - Мягкий говор Миссандеи вывел из размышлений. Как луч наступающего рассвета, эта девушка с золотой кожей была не на много младше её. Может быть лет пять их разделяло. Какова же была ирония, что их, двух юных девиц свела не самая приятная ситуация. Их окружали воинственные взрослые, успевшие повидать куда больше и владеющие обширным опытом. Дени страшилась что окажется вновь ведомой, запуганной девочкой которую все продают и предают в угоду своим желаниям и амбициям. Посмотрев на невольную подругу, чьи мысли по прежнему были неведомы для неопалимой, она лишь молча качнула головой. - Серый Червь сказал, что ваши господа воины каждый день по несколько часов ждут вашего приглашения. Впереди Юнкай... их знания могут быть полезны.
- Я поговорю с ними когда придёт время.

С того маленького разговора прошло пять дней. И перед ними выросли стены величественного города, построенного из желтого камня. На самой высокой башне высилась огромная золотая гарпия. Подобную ей, Дени видела в Ваэс Дотраке, как символ того что перед дотракийцами не устоит ни одна армия. Созерцая это великолепие, девушка коротко вздохнула. У неё до сих пор не было какого бы то ни было плана для того, чтоб получить власть над городом. Вперед, по приказу Джораха, были отправлены разведчики. А пока, им предстояло организовать лагерь. Безупречные в этом плане оказались довольно принципиальны. Еще ни разу они не заночевали без хорошего укрепления. Всегда палатки были ограждены остро наточенными кольями и пиками, а ночью дежурил дозор, способный не спать почти трое суток. На время подготовки, Дени решила посмотреть на Юнкай со стороны.
- Кхалиси... - За спинами Кровных, в некотором смятении стоял мужчина, готовый умереть за нее. Она помнила его близость к ней в Астапоре, запах его кожи, когда он позволил себе чуть больше чем следовало. Куда лучше было бы не подпускать его к себе, чтоб не искушать судьбу. Одни Боги ведали, что творилось в ее сознании рядом с этим человеком. Однако очень скоро Дейенерис поняла что Джорах был не один и его смятение было скорее плохо сдерживаемым раздражением. Барристан был подле него, точно прилипчивая тень и явно не собирался оставлять их двоих наедине.
- Пропустите их...
- Моя королева. Разведчики доложили, что у стен города нас уже ожидает армия. - Искоса глянув на Селми, мужчина сделал пару шагов в её сторону и протянул руку. - Там около пяти тысяч юнкайских воинов и ещё несколько сот наёмников Младших сынов и Воронов-буревестников.
- Значит, они хотят воевать. Никаких переговоров?
Барристан Селми лишь покачал головой. Мормонт так же не нашёл что сказать. Это едва ли представляло опасность для их армии. Отрядам Безупречных подобные вещи были на один зуб. Но вот вольноотпущенные что следовали за кхалиси и её маленький, всего в триста всадников кхаласар были легкой мишенью в случае неправильной стратегии.
- Моя королева. Сир Мормонт умалчивает о том, что армия юнкая состоит из рабов. Это хоть и крепкие люди обученные владеть оружием, но подчиняющися чужому приказу. Их воля...
- Они воины, а значит такие же противники. Астапор нам удалось взять обманом, но с Юнкаем такой фокус не пройдёт. Будет много крови! - Было понято, что между этими мужами были достаточно веские разногласия. И сейчас это было совершенно ей не на руку. Дени повернулась и окликнула обоих.
- Если сражение будет, пусть Безупречные не убивают тех кто решит сдаться или трусливо побежит. Моя цель дать понять великим господам что при моём правлении никакого рабства не будет. Но это не касается наёмников, к ним жалость не проявлять. Когда всё закончится, я хочу видеть тех командующих кто выживет. И великих господ. - Дейнерис сделала свой ход. По началу, лишь только узнав о том что армия уже стоит у ворот, она хотела провести некоторое подобие переговоров. Но вспомнив, что однажды ночью, прогуливаясь по лагерю, она услышала перепалку этих двух воинов. Они ругались, потому как Барристан напомнил, чем закончилась стратегия Рейгара. Вся эта игра в поддавки, с величественными замахами к рыцарству. Грань между безумием и мягкостью всегда тонка и редко кто способен балансировать по грани. Этот разговор отпечатался в сознании девушки. И потому она приняла своё решение. Никакой милости, до окончания боя. Лишь после него Дени согласна вести разговор о сдаче, но не раньше. Оставив безмолвных советников одних, перегладывающихся в недоумении, неопалимая направилась к своей палатке, в уже готовом лагере. Все три дракона медленно кружили в небе, точно предвкушая предстоящую битву. Дрогон был возбужден больше чем остальные и его громовой окрик звоном разлетался среди скал. С того самого дня, как они покинули Астапор, он стал словно крупнее и сильнее братьев. Но вместе с ростом, росла и агрессивность. Он воистину соответствовал своему имени, названный в честь её почившего мужа.

[Эйрис ап Эйлунд]

Эту битву сложно было назвать чем-то ужасным. Но определенная жестокость в ней все же присутствовала и, как могли передать после наблюдатели... В этой, битве не было ни намека на жалость. Сражение началось на закате. Ровные строи безупречных, вооруженных своими копьями и с короткими мечами на бедре, действовали согласно приказу своей освободительницы. И среди них не было никого стороннего. Ни Джорах, ни Барристан не были призваны к бою, что было вне понимания обоих. В их лагере звуки боя и смерти заглушались тканью множества шатров и рассеивались меж скальных выступов покрытых редкими деревьями. И хотя драконы были размером с среднего пса что без хвоста был все 60 см, их присутствия было достаточно. Дрогон и вовсе не желал слушаться. Он звонким клекотом известил всех куда направлялся.

Поле боя, окрашенное алыми лучами заходящего солнца, превращали кровь в ярчайшие кляксы. Успех конницы Воронов-буревестников имел хорошие шансы остаться в целости, их стрелы поразили уже не одного безупречного, учитывая маневренность их крыла и отсутствие необходимости приближаться. Однако стрелы все равно являлись конечным продуктом и к моменту когда им предстояло атаковать противника наездом, почти половина бойцов Юнкая пала, оставив защиту города на наемников. Оставшиеся выжившие рабы бросились в рассыпную, прячась ближе к стенам. Отряды Младших сынов понесли довольно крупные потери. Запах крови, подогретой раскаленным песком, витал в воздухе, привлекая Дрогона. Он спикировал на конницу Воронов-буревестников, покрывая их потоком пламени, тогда, когда они совершенно не ожидали удара в спину. Подавленные кони стали невольным оружием в этой битве. Сбрасывая наездников и топча их в агонии ужаса. А меж тем, черный дракон продолжил своё агрессивное действие с воздуха, словно не страшась никаких атак. Он видел лишь поле для пира, кучи мяса, которые можно было слопать хорошо поджарив. А конятина и вовсе была лакомством. Битва закончилась победой, в которой сметенные силы Юнкая трусливо ползали в город, а остатки Младших сынов и Воронов, шипя проклятья быстро пытались уйти до того как окажутся насаженными на копья безупречных. Никто за ночь так и не решился покинуть стены, чтоб забрать тела убитых. Три дракона кружили над этим пиршеством и насыщались.

[Эйрис ап Эйлунд]

Утро, после бойни оказалось ужасным зрелищем для тех, кто решил воочию лицезреть место вчерашней битвы. Ни Джорах, ни Барристан даже и предположить себе не могли подобный исход. Хоронить попросту было некого. Драконы в сласть порезвились и отъелись. Лошади, что были достоянием и священным животным для дотракийцев обугленными костьми лежали среди изгрызенных трупов своих всадников. Но, казалось, Дени это никак не трогало. С каким-то странным безразличием она взирала на всем это со склона. Внутри нее боролись смешанные чувства страха с решимостью, и торжества. Она понимала, что проявив слабость, покажет господам залива работорговцев, что считаться с ней не нужно. Ее предки умели править как кнутом, так и сладкой патокой. И будучи последней из Таргариенов, ей не хотелось чтоб кто-то назвал её безумной.
К середине дня, на поле боя не осталось ни одного тела. Все забрали вышедшие из города рабы, для последующего захоронения. А в лагерь Дейенерис потянулись караваны с дарами и "добрые господа" Юнкая. Их было трое. Они с опаской поглядывали на отряды безупречных и дотракийцев, стоящих на дежурстве у главного шатра. Где на возвышении сидела обласенная в лёгкие Астапорские одежды, Дени, поглаживающая Дрогона по голове.
- Мы прибыли просить вас... о милосердии. Здесь золота, достаточно для того, чтоб в Миэрине купить множество кораблей для вашей армии. И даже больше.
- Благодарю. Это очень благоразумно с вашей стороны. - Мягко улыбнувшись, она посмотрела на дотракийцев, которые не смотря на вялое сопротивление тут же подхватили сундуки с золотом. - И чего же вы хотите?
- Чтоб вы ушли. Уехали за узкое море. И оставили залив работорговцев. - Было видно, что храбрость им приходилось брать из самых глубоких своих запасов. Они хорохорились, но противопоставить ей ничего не могли.
- Но я хочу, чтоб вы отпустили всех своих рабов.
- Но это... Это немыслимо. Вы и так уничтожили часть нашей армии, а теперь хотите лишить нас рабов?
Это недоумение и холодность кхалиси были словно скроены из одного полотна. Господа не знали что сказать. Не знали что делать. А когда еще и чёрный дракон поднял свою голову, это и вовсе заставило их оцепенеть. Времени им было дано до следующего утра.

[Эйрис ап Эйлунд]

После мудрых господ, к ночи, в лагерь Дейнерис явился один из наёмников, в котором признали военачальника Воронов-буревестников. Вид у него был не самый приятный, мужчина оказался довольно сильно ранен и измождён. Однако, вскоре к нему присоединился ещё один и оба этих воина медленно шли к основным укреплениям. Потребовав аудиенции у Бурерожденной, они терпеливо присели, дабы восстановить силы и не нагружать свои израненные тела. Когда же их пропустили к шатру повелительницы, они несколько удивились, что никто не потрудился обыскать их на наличие оружия. Внутри плотного полога их встречало небольшое рукотворное возвышение с сплетённым из крепких лоз седалищем. Здесь же, возле “трона” располагались и три дракона, а также чаши с освещением, которое разгоняло наступающий мрак, своими пляшущими огоньками. Здесь же присутствовали Барристан Селми, Джорах, Миссандея и Серый Червь. Они все молча взирали на вошедших.

Первое, что подметили военачальники наёмников, так это то, что перед ними сидела совсем уж молодая девушка. Её одеяние, пусть и простое, но мерцало чистотой и лёгкостью дорогих тканей, а ожерелье в стиле залива работорговцев как нельзя кстати сидело на тонкой белой шее, притягивая мужские взоры. Белоснежные волосы, собранные на затылке дотракийскими косами, местами выбивались из общей картины и лёгкими волнами спускались вдоль плеч. Совсем не этого они ожидали увидеть здесь, а потому, несколько оторопели, но тут же чуть склонили головы, в почтении.
- Трахал я однажды шлюху в Лисе... Тоже была тонкошеей и среброволосой. Не тебя ли? - Губы высокого рыжеволосого воина чуть скривились и от него не укрылся звук поскрипывания брони со стороны верных псов, в лице Селми и Джораха. Однако Дени лишь мотнула головой и задумчиво вздохнула.
- Вижу пыл боя не померк ещё в этом теле и продолжает кипеть в разуме твоём, воин. - Слова были сказаны на чистом валирийском. И прозвенели сталью, готовой резать неугодных.
- Думай о чём говорить, перед тобой Дейнерис Бурерождённая, кхалиси великого травяного моря, разрушительница оков... - Миссандея выступила чуть вперёд и стала звонко перечислать все титулы носимые Дени и девушка одарила её тёплой улыбкой, при этом погладив проснувшегося Дрогона по его чешуйчатой голове.
- Прошу простить моего друга, величайшая властительница. Он не научен хорошим манерам. Моё имя Даарио Нахарис, по вашей милости, единственный выживший капитан Воронов-буревестников. Сейчас под моим началом осталось всего тридцать всадников... из пятиста. Надеюсь, ваши драконы вдоволь насытились теми, кто пал. - С некоторой долей иронии, мужчина оглядел спящих существ, которые чуть приоткрыли глаза при упоминании их сытости. Казалось, что за эти сутки они выросли ещё на несколько сантиметров. - А это Меро, Титанов бастард. Ему повезло чуть больше. И его половина сотни ещё стоит на этой земле.
- И чего вы хотите, Даарио и Меро? - Дени и Дрогон смотрели внимательно на каждого из приклонившихся перед ней мужчин. И если дракон взирал на них с презрением, как на мерзких букашек, смеющих вообще разговаривать без дозволения, то сама бурерождённая пыталась предугадать действия пришлых. Можно ли было доверять их словам, коль скоро они решили склониться перед ней и присягнуть? Их проигрыш играл не в их пользу, и молва очень скоро разнесёт то, как они позорно проиграли ей. Однако... как много переменных стоило учитывать в разумах людей, что жили лишь одним... убийствами.
- Встать под ваши знамёна, миледи. И служить вам. Младшие сыны, а также Вороны-буревестники, отныне сражаются за вас. Это будет достаточно честно.
- Да... достаточно.
После такой аудиенции, Дейнерис истово пыталась обдумать все принятые сегодня решения. Перед глазами до сих пор стояло поле битвы и то, как рабы медленно забирали тела погибших. Что же до переговоров с господами, а после и наёмниками... всё это было более чем тяжело и странно. Впервые она говорила с кем-то, не полагаясь на иное мнение. И по реакции Селми с Джорахом, девушка видела, что у них на это есть свои мысли. Они запросили у неё разрешение проникнуть под тенью ночи за стены города, чтоб убедить рабов уйти.

К назначенному утру, вся её армия стояла у стен города. Дейнерис сидела на своём коне, укрытая от просыпающегося солнца плотным плащом. Сложно было сказать, чего это стоило мудрым господам, но ворота Юнкая раскрылись и оттуда повалил освобождённый народ, держащий в своих руках те пожитки что они смогли собрать. К тому же, дозволенная тактика её “советников” явно возымела некий результат. Из ворот выходило несколько подвод с провизией, которую явно забрали с боем из погребов господ. Рабы забрали с собой столько денег, одежды и провизии сколько могли унести и это было так удивительно. Но самым волшебным оказалось то, что эти люди окружили Дени, шепча всего одно слово... Миса. И пусть город так и не был взят, но Дейнерис не собиралась просто так сдаваться. Теперь её целью был Миэрин. Жемчужина залива работорговцев и довольно удобный порт для того, чтоб приобрести влияние по всему побережью.



---------------------------Миэрин.

[Эйрис ап Эйлунд]

После того, как огромная орда самопровозглашенной королевы наконец покинула их простор, мудрые господа учинили совет о том, как им справиться с этой напастью. Астопор пал, весь залив работорговцев буквально гудел от такой неслыханной дерзости, от того, что какая-то пришлая девчонка диктовала свои условия. Довольно скоро господа отправили своих гонцов с запросом помощи от Вольных городов, рассказывая им о том, как жестока и высокомерна Дейнерис. И что нужно разобраться с ней и с её марионеточным войском, пока она не начала причинять большие неудобства.

[Эйрис ап Эйлунд]

Дотракийское море-------------------------------------

Так удивительно было ощущать под собой мощные потоки ветра и то, как Дрогон был деликатен к ней. Полёт длился достаточно долго, чтоб она смогла немного вздремнуть и за одно подумать о том, что предпринимать дальше. Весь корень зла, в её понимании располагался в неприступном Юнкае, который хоть и лживо сдался, но всё равно продолжил строить свои ядовитые козни, подобно раненой змее. Пригревать подобное на своей груди девушка не желала.
“Одним страхом народ не удержать...”
Пока же они, пролетая над небольшой горной грядой, делали значительный крюк, Дейнерис вдруг увидела странное мерцание отрядов среди скал. Удивительное это было зрелище, скрывающиеся боевые отряды юнкайцев, явно стремящихся перекрыть перевал ведущий к городам Лхазара.
- Подлость... то, что сложнее всего простить. Дракарис, Дрогон! - Оставлять подобное позади, королева не желала, если уж им хотелось войны и противодействия, она это вполне может устроить и щадить никого не собирается. Дракону не нужно было объяснять дважды то, что он и так любил делать. Убивать. Сжигать неугодных и пожирать их плоть, дабы принять силу, скрытую в их тщедушных телах. Эти странные двуногие было довольно костлявы и мяса с них теперь ему нужно было довольно много. Сделав небольшое пике, он буквально навис над небольшой армией юнкайцев, которые заприметив его, вдруг в ужасе решили полить его стрелами, но те лишь со стуком ударялись о брюхо и падали вниз. Понадобилось всего пара секунд, чтоб агонизирующая и мечущаяся по перевалу группа превратилась в искаженные пылающие фигуры людей. Запах горелой плоти тут же подхватил ветер, унося его куда-то в сторону моря. А дракон тем временем продолжил свой путь дальше. Наконец, показались пирамиды Юнкая. Направив Дрогона к самой высокой из них, девушка ощутила, как в ней вновь разгорается пламя. Слуха уже достигали панические крики ужаса простого люда, заприметившие крупную чёрную фигуру летающей твари. - Дрогон, гарпия, дракарис!
Приказной тон лишь раззадорил внутреннюю гордость чёрного существа. Он видел ту самую золотую статую, на которую указывали слова всадницы. Уничтожать чьи бы то ни было символы ему нравилось, как и отнимать маленькие жизни. Зависая в этот раз уже над пирамидой, мощная струя огня вонзилась в мерцающую на солнце гарпию, оплавляя её и заставляя золото стекать по граням вниз, затапливая балкон и капая на тех, кому не посчастливилось оказаться под градом золотых капель. Такая же участь постигла и все остальные гарпии в городе. Каждая пирамида и храм лишились своих символов. Закончив с этим, Дейнерис словами направила Дрогона на площадь перед храмом. Там, снизившись, дракон опустился сначала на две передние лапы, а затем и полностью, дабы позволить королеве спуститься. Здесь, войдя под священные своды гискарцев, она перехватила первого же попавшегося служку и приказала созвать сюда всех людей и господ. Ждать пришлось не очень долго. Страх делал своё дело, но при этом стражники города всё равно оказались вооружены и готовы закрывать господ своими щитами.
- Прошло достаточно времени с того дня, как моя армия стояла под вашими стенами, и вы проиграли мне. Я заключила с вами договорённости, но вы всё равно продолжаете подговаривать других против моего правления. Я предложила вам мир и протянула руку дружбы, а вы отвергли её, отправив своих воинов перекрыть Кхизайский перевал. Вы распускаете грязные слухи о том, что я безумная девчонка, ничего не смыслящая в политике. Так знайте же!!! Отныне Гарпии останутся только в Ваэс Дотраке. Я превращу ваши прекрасные пирамиды в расплавленные руины. Каждый первый сын господ должен быть отправлен в Миэрин не позднее трёх дней с этого мига. Залив Работорговцев отныне принадлежит новой Валирии и я, ваша королева!
Проникновенная речь на высоком валирийском наверное вникала в саму суть разума, но Дейнерис видела, как внутри господ борется страх и ненависть. Сегодня она уничтожила их веру и достояние. Что же будет завтра, если она сможет найти поддержку у кого-то более сильного? Напуганные люди наблюдали, как беловолосая девушка садиться обратно на своего дракона и как-то взмывает вверх, потоком воздуха сбивая щитоносцев-рабов. Каждый сегодня ощутил, как ничтожна и хрупка их жизнь. И что помощи больше ждать не откуда. Они ещё долго смотрели как чернокрылая тварь направлялась обратно в сторону Миэрина.



------------------Миэрин.