Юнкай

[Эйрис ап Эйлунд]

Юнкай, также известный как Жёлтый город (ориг. Yunkai) — один из трёх крупнейших городов в бухте Работорговцев. Находится к юго-западу от Миэрина и к северу от Астапора. Юнкай специализируется на экспорте секс-рабынь. Городом правят Мудрые мастера

[Эйрис ап Эйлунд]

-----------Астапор

Переход от разорённого города едва ли был наполнен чем-то из ряда вон выходящим. Её армия теперь насчитывала достаточно людей, чтоб обращать на себя внимание. Благодаря умениям её кхаласара, выживать в степном море, у них всегда было достаточно еды, чтоб поддерживать скорость перехода и не испытывать нужды. В прочем, едва ли хоть кто-то из её верных Безупречных жаловался на тяготы тяжелого перехода под палящим солнцем. В часы отдыха, под ночными звездами, в её палатке бывала лишь Миссандея, а у входа теперь стояли Кровные, не пускающие внутрь никого, до изменения приказа. А потому Барристан, вместе с Джорахом по долгу застывали напротив задёрнутого полога, в ожидании приглашения. Дейнерис не спешила их звать. Как часть чего-то прошлого, они были не нужны ей в часы размышлений о будущем. Оба этих мужа были куда более сведущи в воинском деле и умели говорить языком меча и сражений. Впереди был Юнкай, который наверняка придётся брать приступом, ведь вести об произошедшем в Астапоре разлетались быстрее ветра, носимые шустрыми лодочками рыбаков, из одного уголка мира в другой. Всё это обрастало слухами, додумками и Дейнерис уже не могла поручиться за то, что за Узким морем её деяния не стали гласностью. Девушки нужно было взвешивать каждый свой шаг, думать наперёд и учиться... учиться делать всё самой.
- Вы печальны, моя госпожа. Быть может этой стоит позвать кого-то из девушек-дотракиек. - Мягкий говор Миссандеи вывел из размышлений. Как луч наступающего рассвета, эта девушка с золотой кожей была не на много младше её. Может быть лет пять их разделяло. Какова же была ирония, что их, двух юных девиц свела не самая приятная ситуация. Их окружали воинственные взрослые, успевшие повидать куда больше и владеющие обширным опытом. Дени страшилась что окажется вновь ведомой, запуганной девочкой которую все продают и предают в угоду своим желаниям и амбициям. Посмотрев на невольную подругу, чьи мысли по прежнему были неведомы для неопалимой, она лишь молча качнула головой. - Серый Червь сказал, что ваши господа воины каждый день по несколько часов ждут вашего приглашения. Впереди Юнкай... их знания могут быть полезны.
- Я поговорю с ними когда придёт время.

С того маленького разговора прошло пять дней. И перед ними выросли стены величественного города, построенного из желтого камня. На самой высокой башне высилась огромная золотая гарпия. Подобную ей, Дени видела в Ваэс Дотраке, как символ того что перед дотракийцами не устоит ни одна армия. Созерцая это великолепие, девушка коротко вздохнула. У неё до сих пор не было какого бы то ни было плана для того, чтоб получить власть над городом. Вперед, по приказу Джораха, были отправлены разведчики. А пока, им предстояло организовать лагерь. Безупречные в этом плане оказались довольно принципиальны. Еще ни разу они не заночевали без хорошего укрепления. Всегда палатки были ограждены остро наточенными кольями и пиками, а ночью дежурил дозор, способный не спать почти трое суток. На время подготовки, Дени решила посмотреть на Юнкай со стороны.
- Кхалиси... - За спинами Кровных, в некотором смятении стоял мужчина, готовый умереть за нее. Она помнила его близость к ней в Астапоре, запах его кожи, когда он позволил себе чуть больше чем следовало. Куда лучше было бы не подпускать его к себе, чтоб не искушать судьбу. Одни Боги ведали, что творилось в ее сознании рядом с этим человеком. Однако очень скоро Дейенерис поняла что Джорах был не один и его смятение было скорее плохо сдерживаемым раздражением. Барристан был подле него, точно прилипчивая тень и явно не собирался оставлять их двоих наедине.
- Пропустите их...
- Моя королева. Разведчики доложили, что у стен города нас уже ожидает армия. - Искоса глянув на Селми, мужчина сделал пару шагов в её сторону и протянул руку. - Там около пяти тысяч юнкайских воинов и ещё несколько сот наёмников Тысячи сынов и Воронов-буревестников.
- Значит, они хотят воевать. Никаких переговоров?
Барристан Селми лишь покачал головой. Мормонт так же не нашёл что сказать. Это едва ли представляло опасность для их армии. Отрядам Безупречных подобные вещи были на один зуб. Но вот вольноотпущенные что следовали за кхалиси и её маленький, всего в триста всадников кхаласар были легкой мишенью в случае неправильной стратегии.
- Моя королева. Сир Мормонт умалчивает о том, что армия юнкая состоит из рабов. Это хоть и крепкие люди обученные владеть оружием, но подчиняющися чужому приказу. Их воля...
- Они воины, а значит такие же противники. Астапор нам удалось взять обманом, но с Юнкаем такой фокус не пройдёт. Будет много крови! - Было понято, что между этими мужами были достаточно веские разногласия. И сейчас это было совершенно ей не на руку. Дени повернулась и окликнула обоих.
- Если сражение будет, пусть Безупречные не убивают тех кто решит сдаться или трусливо побежит. Моя цель дать понять великим господам что при моём правлении никакого рабства не будет. Но это не касается наёмников, к ним жалость не проявлять. Когда всё закончится, я хочу видеть тех командующих кто выживет. И великих господ. - Дейнерис сделала свой ход. По началу, лишь только узнав о том что армия уже стоит у ворот, она хотела провести некоторое подобие переговоров. Но вспомнив, что однажды ночью, прогуливаясь по лагерю, она услышала перепалку этих двух воинов. Они ругались, потому как Барристан напомнил, чем закончилась стратегия Рейгара. Вся эта игра в поддавки, с величественными замахами к рыцарству. Грань между безумием и мягкостью всегда тонка и редко кто способен балансировать по грани. Этот разговор отпечатался в сознании девушки. И потому она приняла своё решение. Никакой милости, до окончания боя. Лишь после него Дени согласна вести разговор о сдаче, но не раньше. Оставив безмолвных советников одних, перегладывающихся в недоумении, неопалимая направилась к своей палатке, в уже готовом лагере. Все три дракона медленно кружили в небе, точно предвкушая предстоящую битву. Дрогон был возбужден больше чем остальные и его громовой окрик звоном разлетался среди скал. С того самого дня, как они покинули Астапор, он стал словно крупнее и сильнее братьев. Но вместе с ростом, росла и агрессивность. Он воистину соответствовал своему имени, названный в честь её почившего мужа.

[Эйрис ап Эйлунд]

Эту битву сложно было назвать чем-то ужасным. Но определенная жестокость в ней все же присутствовала и, как могли передать после наблюдатели... В этой, битве не было ни намека на жалость. Сражение началось на закате. Ровные строи безупречных, вооруженных своими копьями и с короткими мечами на бедре, действовали согласно приказу своей освободительницы. И среди них не было никого стороннего. Ни Джорах, ни Барристан не были призваны к бою, что было вне понимания обоих. В их лагере звуки боя и смерти заглушались тканью множества шатров и рассеивались меж скальных выступов покрытых редкими деревьями. И хотя драконы были размером с среднего пса что без хвоста был все 60 см, их присутствия было достаточно. Дрогон и вовсе не желал слушаться. Он звонким клекотом известил всех куда направлялся.

Поле боя, окрашенное алыми лучами заходящего солнца, превращали кровь в ярчайшие кляксы. Успех конницы Воронов-буревестников имел хорошие шансы остаться в целости, их стрелы поразили уже не одного безупречного, учитывая маневренность их крыла и отсутствие необходимости приближаться. Однако стрелы все равно являлись конечным продуктом и к моменту когда им предстояло атаковать противника наездом, почти половина бойцов Юнкая пала, оставив защиту города на наемников. Оставшиеся выжившие рабы бросились в рассыпную, прячась ближе к стенам. Отряды Тысячи сынов понесли довольно крупные потери. Запах крови, подогретой раскаленным песком, витал в воздухе, привлекая Дрогона. Он спикировал на конницу Воронов-буревестников, покрывая их потоком пламени, тогда, когда они совершенно не ожидали удара в спину. Подавленные кони стали невольным оружием в этой битве. Сбрасывая наездников и топча их в агонии ужаса. А меж тем, черный дракон продолжил своё агрессивное действие с воздуха, словно не страшась никаких атак. Он видел лишь поле для пира, кучи мяса, которые можно было слопать хорошо поджарив. А конятина и вовсе была лакомством. Битва закончилась победой, в которой сметенные силы Юнкая трусливо ползали в город, а остатки Тысячи сынов и Воронов, шипя проклятья быстро пытались уйти до того как окажутся насаженными на копья безупречных. Никто за ночь так и не решился покинуть стены, чтоб забрать тела убитых. Три дракона кружили над этим пиршеством и насыщались.

[Эйрис ап Эйлунд]

Утро, после бойни оказалось ужасным зрелищем для тех, кто решил воочию лицезреть место вчерашней битвы. Ни Джорах, ни Барристан даже и предположить себе не могли подобный исход. Хоронить попросту было некого. Драконы в сласть порезвились и отъелись. Лошади, что были достоянием и священным животным для дотракийцев обугленными костьми лежали среди изгрызенных трупов своих всадников. Но, казалось, Дени это никак не трогало. С каким-то странным безразличием она взирала на всем это со склона. Внутри нее боролись смешанные чувства страха с решимостью, и торжества. Она понимала, что проявив слабость, покажет господам залива работорговцев, что считаться с ней не нужно. Ее предки умели править как кнутом, так и сладкой патокой. И будучи последней из Таргариенов, ей не хотелось чтоб кто-то назвал её безумной.
К середине дня, на поле боя не осталось ни одного тела. Все забрали вышедшие из города рабы, для последующего захоронения. А в лагерь Дейенерис потянулись караваны с дарами и "добрые господа" Юнкая. Их было трое. Они с опаской поглядывали на отряды безупречных и дотракийцев, стоящих на дежурстве у главного шатра. Где на возвышении сидела обласенная в лёгкие Астапорские одежды, Дени, поглаживающая Дрогона по голове.
- Мы прибыли просить вас... о милосердии. Здесь золота, достаточно для того, чтоб в Миэрине купить множество кораблей для вашей армии. И даже больше.
- Благодарю. Это очень благоразумно с вашей стороны. - Мягко улыбнувшись, она посмотрела на дотракийцев, которые не смотря на вялое сопротивление тут же подхватили сундуки с золотом. - И чего же вы хотите?
- Чтоб вы ушли. Уехали за узкое море. И оставили залив работорговцев. - Было видно, что храбрость им приходилось брать из самых глубоких своих запасов. Они хорохорились, но противопоставить ей ничего не могли.
- Но я хочу, чтоб вы отпустили всех своих рабов.
- Но это... Это немыслимо. Вы и так уничтожили часть нашей армии, а теперь хотите лишить нас рабов?
Это недоумение и холодность кхалиси были словно скроены из одного полотна. Господа не знали что сказать. Не знали что делать. А когда еще и чёрный дракон поднял свою голову, это и вовсе заставило их оцепенеть. Времени им было дано до следующего утра.