Сообщение Sven » 19 сен 2017, 10:38
Длительные измышления Жиллимана вылились в небольшом философском рассказе, "Плоть и металл" где прибегнув к форме диалога между философом-Астартес, типичным скептиком конца XX века и мечтателем фантастики, последний занимал апологические позиции в отношении развития дроидов, до обще-галактического уровня, а то и выше. В этом произведении, Робаут поступательно привёл аргументы к преимуществам сервиторов, даже искусственно выращенных, из клеток человека. Такой трактат, был необходим для морального обоснования, и толчка, придания смелости учёным, занимающимся этой темой, если угодно.
Закончив с работой, Примарх вновь вернулся к работе над подготовкой своей экспедиции. Ознакомившись с докладом капитанов новых кораблей о прибытии, и общим докладом о расширении флота Ультрамара, Робаут просмотрел сводки и доклады по строительству и сборке, на Грайе и Гансииреде, казалось в этой мощи кипели жилы Империума. Не всего, но даже этой некоторой его части было достаточно, чтобы впечатлить колоссальной работой, с единой целью. Создания кораблей, техники, брони для избранных и совершенных воинов, вовлекало в себя сотни тысяч самых обыкновенных людей, и в этой пучине всеобщего движения - Примарх видел как Империум куёт своё будущее. Это восхищало Робаута. Проходя однажды мимо одного из залов, командующий XIII легиона был привлечён звуком крыльев.
Войдя в зал, предоставленный Примарху Сангвинию, Робаут замер чтобы молча понаблюдать картину творения живописи. Как и следовало ожидать, сын Императора в своей фреске не сколько не уступал лучшим из лучших гениев Земли, и такова была природа Примархов - как совокупности всего лучшего, что только и может дать Человечество. Образы устремляли душу ввысь, как когда Робаут посещал Ватикан и где лицезрел фрески Леонардо да Винчи. На мгновение сознания лидера Ультрамаринов, коснулась мысль о том, что быть может Император использовал духовный опыт именно этого мастера, при создании Сангвиния. Впрочем знал Робаут, что ещё один брат мог бы составить конкуренцию Ангелу в живописи, но его судьба была окутана тайной, известной лишь Кере.