Эндор

[Unnamed]

Далек Каан был в ярости. Эти люди оказались непозволительно умными для низшей расы, и сумели разгадать его хитроумный план! Уничтожить!
С другой стороны, одёрнул он себя, из таких интеллектуальных существ получится прекрасный генетический материал. Убить их всех он всегда успеет. Пока что они прекратили расстреливать полезные ему обломки - и правильно сделали. Это же просто варварство - превращать в пар хорошую сталь.
Сборка гравитационного резонатора из панелей компенсаторов планетоида заняла больше недели. Когда она была завершена, Далек Каан на всякий случай отлетел подальше, и по дистанционной связи включил своё творение, зловеще мигая лампочками.
Сенсоры республиканцев зафиксировали мощный источник энергии примерно в сотне мегаметров по курсу флота.

[Гелок]

Ручей, скользящий змеёй по неровному ковру леса, и петляющий так, что казалось его воды заметают следы, стараясь скрыться от невидимых преследователей, поражал своей чистотой и прозрачностью.
Гелок улыбнулся, одобряюще кивнул человеку, и опустившись на четвереньки, припал к ломящей зубы воде. Внутри разлилась долгожданна прохлада, наконец затопив давно мучавшую эвока жажду. Вдоволь напившись, он с удовольствием откинулся на спину, раскидав свои лапки в сторону, и сощурившись заурчал:
-Хорошооо… люблю я вот так иногда поваляться… брюшко набито, дело сделано – красота! А ты что любишь?
Эвок повернул голову в сторону человека, и остолбенел! Ему на миг показалось что у старика руки в крови… Не-не, не в крови женщину, которую он спас, а в другой крови… в чужой…в безвинной. Эвок тряхнул головой, и «кровь» исчезла. Но чувство смятения всё равно осталось.

[Riko]

Сразу после нападения дрона-диверсанта был совет командира флота и командующего базы. Решено следующее - так как дрон явно новый, ведь в старом за десять лет не осталось бы энергии, чтобы прорезать корпус, закрыть дыру за собой и потом несколько часов убегать от преследования - желтую тревогу не отменять и начать прочесывать систему и луну в поисках противника, выславшего дрона. Предположительно газ имел своей целью усыпить экипаж, а сам дрон должен был подключился либо к гиперпередатчику и отослать координаты пораженного корабля либо загрузить в навигационный компьютер координаты и увести крейсер в прыжок. Первый вариант предполагает наличие неподалеку группировки противника. Вот проработкой этого варианта и занялись республиканцы. В связи с этим - база подняла щит, персонал получил на руки дыхательные маски и персональные детекторы газа, в который загрузили ту малую информацию о вирусе, примененном диверсантом, гарнизон начал планомерное прочесывание и расстановку датчиков на луне. Экипажи кораблей получили на руки скафандры и приказ немедленно надевать их в случае разгерметизации любого из отсеков. Крейсеры перестроились - теперь эскадра вышла из поля обломков, сосредоточилась на его краю и продолжила уничтожение, заранее уничтожая все обломки вокруг, не давая подобным дронам ни шанса на повторную атаку. На момент стрельбы все одевали скафандры и снимали их лишь в момент перерыва. Систему еще обильнее усыпали датчиками и сканерами, пространсво системы патрулировали эскадрильи МЛА, разделившись на звенья. В плотное поле обломков они не лезли. Когда на сканерах появился мощный источник энергии - флот сделал три действия - отошел от источника подальше, окружил его, используя истребители с базы и корабли эскадры, заключив источник в своеобразную сферу, постоянно сканируя все вокруг, уделяя внимание любым мелочам и запустил к источнику два перехватчика. Те, используя дальнобойные торпеды, произвели пуск, после чего быстро свалили оттуда. Сам флот расположен на достаточной дальности, чтобы быть в безопасности от возможного взрыва.

[Unnamed]

На это и был расчёт.
Далек Каан даже немного разочаровался. После того, как люди гениально расшифровали его задумку с усыпляющим токсином, так попасться в простейшую, по существу, ловушку. Разумеется, их примитивная наука не могла подсказать, что именно делает гравитационный резонатор. Им бы для этого потребовалось как минимум захватить действующий образец и хорошенько изучить в лаборатории.
Но они, в конце концов, могли бы и догадаться! Любому галлифрейцу на это и двух секунд бы не понадобилось.
Кустарное творение Далека Каана просто-напросто вывело из строя гравикомпенсаторы всех кораблей в радиусе двухсот мегаметров. И когда флот начал разворот, чтобы отойти подальше, члены экипажей смогли насладиться незабываемым полётом в ближайшую стенку. Центробежное ускорение было совсем невелико по сравнению с линейным - около трёх g. Но и его вполне хватило, чтобы устроить на борту локальный апокалипсис.
Самые везучие республиканцы (около трёх процентов) отделались ушибами. Шесть процентов - сотрясением мозга. Восемь процентов успели за что-то ухватиться, и теперь висели на поручнях или ручках кресел, пока корабли продолжали вертеться в смертельном танце (ведь остановить разворот было некому). Восемьдесят процентов получили переломы разной степени тяжести и потеряли сознание. Наконец, двенадцать процентов расшиблись насмерть.
Не пострадал только экипаж мусороперерабатывающей станции, поскольку она не выполняла никаких манёвров.

[Riko]

Компьютер на базе перехватил управление кораблями через управляющие коды и передал команду на двигатели - остановить вращение, стабилизировать корабли. Корабли, имеющие ПУ, дали залп ракетами/торпедами по источнику энергии. Пилоты МЛА были пристегнуты и потому не пострадали (офф: таки не описал, что они друг в друга и в обломки повлетали? Не описал, значит им повезло)). Сейчас они стабилизировали полет, тем не менее продолжая вращение и выпустили весь имеющийся боезапас ракет/торпед по источнику энергии.

[Unnamed]

Далек Каан испытывал совершенно незнакомое чувство - глубокое офигение. Как могли люди сочетать вспышки гениальности с такой непроходимой тупостью? Они не только оставили в своей обороне дыру размером со Звёздный Разрушитель, они ещё и были настолько любезны, чтобы продемонстрировать ему эту дыру!
Это каким же дятлом надо быть, чтобы предусмотреть на своих кораблях возможность принудительного внешнего управления?
Он выключил гравитационный резонатор, и рои ракет и торпед, запущенных с республиканских кораблей, потеряли цель. Разумеется, у малых аппаратов оставалась возможность подойти вплотную, нащупать цель радаром и расстрелять её, так сказать, вручную - как при штурме Звезды Смерти. Но это проблема не срочная. В конце концов, главную задачу установка выполнила, теперь ею можно и пожертвовать. Сейчас же ему следовало забрать свои главные трофеи - крупные корабли и их экипажи.
То, чего далеки не знают о хакерстве, можно записать на самой маленькой из пробок их брони. Чтобы расшифровать коды Республики, Далеку Каану не потребовалось и четверти секунды. Через тридцать секунд после начала хакерской атаки все бортовые компьютеры республиканцев были его послушными рабами.
Правда, была одна проблема. Приказы, которые отдавала база с поверхности планеты, также оставались для кораблей релевантными. Он, конечно, мог сменить коды, но для этого требовалось время.
Поэтому он первым делом велел всем кораблям отключить гиперсвязь и перейти по другую стороны газового гиганта - куда не проходили радиоволны. Заодно ускорение (20g) добило или вывело из строя тех, кто ещё держался.

[Гелок]

Закончив игру он никогда не оставлял свои игрушки в живых. Он никогда не покидал добычу, будучи не уверенным в её смерти. Но так вышло, что закон этот, и написанный и беспрекословно выполняющийся им все годы охот, закон самосохранения, нарушать который было недопустимо под страхом смертной казни, сегодня был преступно забыт им.
Его передёрнуло. Мысли вновь вернулись в пещеру, в тот самый миг, когда интуиция прокричала о крадущейся опасности. И что? Что он сделал после предупреждения, прежде чем покинуть жертву? Судорожные воспоминания заставили его руки похолодеть. Перед глазами возникло тонкое лезвие, мягко и стремительно вошедшее в тёплую плоть плоского живота, заставившее глаза игрушки вспыхнуть и медленно закатиться, и родившее несколько спазмов, ради которых игра каждый раз и затевалась. Чувство неудовлетворённости вновь шевельнулось змеёй. Это был первый раз, когда ему пришлось выйти из тела игрушки, не ощутив кульминацию, не поймав ту долгожданную точку, когда разум и тело жертвы разделяются, наконец освободив животные, дикие, необузданные, поглощающие, ломающие грани судороги, возвращающие по его мнению жертву в первобытность чувств и удовольствий…
Нет-нет-нет! Не о том он сейчас думает! Нельзя поддаваться нахлынувшим чувствам! Только трезвость мыслей! Итак… он не уверен что она умерла, и унесла с собой поведанную им тайну. Но так же он не уверен, что тот, кто нашёл её, увидел перед собой ещё дышащее существо, но даже если это и так, жить, после его игр, ей всё равно оставалось недолго, и забытьё навряд ли помогло рассказать ей о том, в чьи лапы она попала. Значит, его опасения неосновательны? В горле запершило… в его жизни ничего и никогда не было пустым. Тем более опасения. Очень хотелось думать, что жертва успела сдохнуть загородив его своей смертью. А вдруг нет? Вдруг это не так и она чудесным образом сумела выкарабкаться хотя бы ради того, чтобы отомстить своему мучителю и благодетелю в одном лице? Что она могла рассказать? Лица она не видела – маску он стянул только когда сделал первый шаг из пещеры. Одежда… она могла запомнить какие-то детали. Какие? Его рубаха ничем не отличалась от рубах других мужчин, а куртка, вместе с другими вещами всё время лежала в углу, под ворохом прошлогодний травы. То есть опознать его по внешности она не могла, но могла по-другому… по царапинам, распоровшим его шею. Он непроизвольно дотронулся рукой по зудящим, довольно глубоким бороздам. Тонкое чувство волнения вновь натянулось. Он решил вернуться к пещере и хотя бы что-то узнать.
Быстро одевшись, застегнув куртку на все пуговицы, и заставив себя не обращать внимание на боль вызванную тугим кожаным воротником, давящим на оставленные жертвой следы на шее, он незаметно покинул поселение, и углубился в оживающий опасностями лес.

[Икит Клешня]

Ручей, к которому Гелок привел Вейсша, оказался как нельзя кстати. Пожилой человек охотно последовал примеру своего спутника, предварительно тщательно вымыв руки и лицо. Звук текущей воды и прохлада, исходившая от потока, расслабляли и успокаивали. Он в пол уха прислушивался к болтовне медвежонка, улыбаясь чуть рассеяно и отстраненно и кивая невпопад. Как ни странно, рядом с эвоком герр доктор почти переставал испытывать тревогу и страх, ставшие столь привычными, и сейчас наслаждался этим давно забытым ощущением безмятежности и покоя, что исходило от его приятеля. «Хорошо, что я вас нашел. И тебя. И Бэка. А ты видимо местный травник, коль нашел чем остановить кровотечение у девушки. Если бы ты этого не сделал, я мог бы ее и не спасти. Впрочем, может и спас бы. Но все равно… благодарю», - несмотря на ощущение спокойствия, исходившее от Гелока, Вейсш поначалу никак не мог изгнать из своего голоса чуть испуганные, заискивающие нотки. Впрочем, постепенно голос его стал звучать чуть уверенней. Последнее слово, в целях эксперимента, было сказано на низком бретонском диалекте, хотя старик не слишком надеялся на то, что Гелок его поймет.
Однако следовало помнить и о делах. Например, необходимо было замыть плащ и рубашку, которые были заляпаны кровью; очистить и привести в порядок использованные инструменты; запастись водой для приготовления травяного чая. А учитывая, что начало смеркаться…
Вейсш начал подниматься на ноги и сделал эвоку успокаивающий и останавливающий жест рукой, пробормотав: «Лежи-лежи. Не волнуйся. Я сейчас до лагеря дойду, вещи да котелок принесу, и еще немного посидим». После чего старый ученый стремительными широкими шагами направился к лагерю.
Выйдя к стволу дерева и маленькому костерку, Фрайерр первым делом снял запачканную кровью рубашку, вместо которой натянул прямо на голое тело куртку-котарди. Его единственная сменная рубашка сейчас красовалась на девушке. Вейсш крадучись подошел к дереву и заглянул за природный полог, стараясь не потревожить ни Бэка, ни пациентку. Скорее всего, сон химический уже прошел, и, скорее всего, она просто пребывала в беспамятстве, вызванном перенесенными страданиями и большой кровопотерей. Его единственная сменная рубашка сейчас красовалась на ее теле. Впрочем, из-за значительной разницы в росте, одеяние сие на ней походило более на короткое платье. Ничего, он выстирает грязную рубашку и за ночь она высохнет. Как и плащ. Неудержавшись, он пробрался внутрь ствола и, присев рядом со своей подопечной, проверил ее температуру и пульс. Если жар и был, то небольшой, и серьезной опасности не представлял. К тому же уже готов жаропонижающий чай. Пульс был слабым, но ровным, что тоже устроило ученого. Удовлетворенно улыбнувшись и кивнув себе, Вейсш покинул это природное убежище. Целитель вновь прикрыл корневую завесу и вернулся к своим вещам. Он сложил рубашку и плащ и начал укладывать в сумку инструменты. Проведя по щеке рукой, старик с неудовольствием почувствовал колкую щетину двухдневной давности. Что ж, заодно у ручья можно будет и побриться.

[Гелок]

Эвок вслушивался в речь человека, и ему казалось словно он за что-то извиняется, а в конце своей фразы… Утверждать, что последнее слово сказанное целителем Гелок понял, было нельзя. Он только лишь уловил знакомые звуки, и это слово сложилось у него в голове, заставив губы эвока расплыться в такой улыбке, что мир от сощурившихся глаз стал похож на тонкую многоцветную ленточку.
«Благодарю…» - это было именно это слово. Гелок не мог перепутать! «Благодарю» - немного скованное, но совершенно доброе, такое, как эвоку говорили…говорили…когда? Когда Гелоку последний раз говорили спасибо? Когда? Разглаживая лапкой тёплую, шелковистую траву, он перебирал в уме всех, кому когда-либо помог, и… он не вспомнил ни одного спасибо.
Эвок всё так же улыбался, только уже чуть грустно, он не уходил от ручья, почему-то зная что ему надо дождаться человеческого целителя.
Бек спал, но не спали его чувства – слух, обоняние и предчувствие. Сейчас он был похож на замершего и словно давно покинувшего жизнь паука, но под этой маской скрывались отличная реакция и непредсказуемые, не раз заставляющие врага бледнеть от страха движения. Рейф спал, но внутри его начинало просыпаться что-то, очень похожее на смутное напряжение, словно все чувства обострились… Кто-то сейчас думал об этом месте, об этой самке, думал и… боялся?
Женщина вздохнула…, как будто всхлипнула во сне и тут же снова затихла. Рейф не пошевелился и глаз не открыл, но он точно знал, как вздрогнули два пальца на руке самки, а правая бровь чуть поднялась вверх.
За завесой послышались звуки, и запахло стариком-целителем – рейф определил это безошибочно. Мелькнула тень, пробежав по просветам… дыхание старика тронуло теплом мирное пространство пещерки. Человек по-видимому боялся потревожить сон женщины и рейфа, но потоптавшись пару секунд он всё же вошёл. Бек чуть приоткрыл глаз – человек потрогал запястье женщины, лоб и тихо покинул убежище. Рейф ухмыльнулся, подумав что человек этот, хоть и принадлежит к скоту, но всё же достоин уважения.

Его путь был заполнен мыслями и страхом. Такого он не чувствовал со времён своей первой жертвы. Стараясь идти как можно размереннее, создавать как можно меньше шума и главное дышать как можно спокойнее, он всё ближе подходил к упавшему дереву. Что он увидит там? Что?! В висках заболело, сердце заколотилось ещё сильнее. Остановившись в шагах семидесяти от дерева, он присел, скрывшись за большим кустарником. Сейчас он решил понаблюдать. Недолго. Минут через восемь он увидел старика идущего к пещере. Старик остановился, и стал снимать рубаху, запачканную кровью?! Да-да! Кровью! Красные пятна хорошо видимые на полотне не могли быть ничем другим - уж кто-то, а он-то знал как выглядят брызги крови. Он перестал моргать и почти перестал дышать. Почему этот человек в крови?
Старик зашёл в пещеру, пробыв там минуту он появился вновь, и собрав какие-то вещи, зашагал в ту же сторону, откуда и появился…
Что делать?! Что?! Она жива?! Почему этот человек в крови?! Дождаться… человек ушёл, но куда и не вернётся ли он. Подойти к пещере сейчас? Заглянуть? Убить если жива?! Нет… слишком много риска… теперь не спешить…теперь ждаь…

[Икит Клешня]

Сложив инструменты в сумку, Вейсш перекинув через ее лямку плащ и рубашку, взял котелок и отправился обратно к ручью. Оказавшись рядом с диковинным и могущественным мутантом и маленьким мохнатым аборигеном, лекарь решил всецело положиться на них, постепенно утрачивая свою пугливость, пройдя часть пути с почти легкомысленной небрежностью. В конце концов, если его спутники решили, что в этой местности безопасно, им виднее. Впрочем, известную осторожность ему вернула мысль о том, что на девушку кто-то напал, жестоко и безжалостно расправившись с ней. И то, что хоть на ее поясе и висел кинжал, как и у него, однако ножен своих он так и не покинул. Старик помрачнел от этой мысли – он не для того пережил столько ужасов, чтобы в конце концов стать жертвой какого-то обезумевшего Хаосопоклонника и дикаря. Так он и дошел до конца пути, бросая подозрительные взгляды по сторонам и мысленно сетуя на то, что у него заняты обе руки и что котелок, свернутый из листьев, служил бы куда худшей защитой, нежели котелок металлический. Да и сумка, полная острых и хрупких вещей вряд ли так уж помогла бы ему в обороне. Но вот впереди заблестели воды ручья, показался Гелок, сидевший в траве с печальной улыбкой на подвижной мордочке и старый ученый вновь почувствовал, как напряжение отпускает его.
- Ну, я же говорил, что я быстро.
Сумка осторожно опустилась в заросли густой шелковистой травы, как и «лиственный» котелок. Ученый же засучил рукава куртки и извлек вначале сверток с инструментами и начал тщательно промывать их в холодной воде, очищая от грязи и засохшей крови и раскладывая сушиться на куске бинта. Потом пришел черед рубашки, которую Вейсш не единожды намыливал и споласкивал в воде, пока она не приобрела относительную чистоту. Плащ же был повешен на сук и обливался из котелка пока вода, стекавшая с него, не утратила грязно-розоватый цвет. С особо устойчивыми пятнами старик справился с помощью куска корпии и мыла. Благо промасленная кожа выдерживала и не такое и легко расставалась с грязью и кровью. И лишь покончив с этими необходимыми хлопотами, Фрайерр решил заняться собой. Из сумки появились кусок посеребренного стекла и бритва. И хотя сумерки уже начали свое безмолвное наступление, герр доктор все же решил довести свою сомнительную идею с бритьем в сумерках до конца.