Старый Свет - Империя - Рейкланд

[Икит Клешня]

Оклик на Рейкшпиле, предупреждающий об опасности, обращение “перечницы” к Гелоку и обращение Гелока к самому Вейсшу, на краткий миг выбили герра доктора из колеи. Вопрос эвока поразил его, но это будет позже, когда он в мыслях примется рассуждать о том, как и в каком сообществе жил медвежонок, ежели убийство повергает его в растерянность. А сейчас была конкретная опасность для них для всех, опасность старому ученому знакомая, известная. Не раздумывая долго, он выхватил из-за пояса кинжал и на вопрос эвока кивнул с уверенностью и решимостью: “Убивать!” Возможно, в иной ситуации Фрайерр мог бы попытаться договориться со скавенами, но лишившись покровителя в их кругах и ближе ознакомившись с их методами, средствами и целями, лекарь не жаждал вновь оказаться в их обществе. Совсем не жаждал.
По лесу расползлись щупальца тумана и наступленье скавенов замедлилось. Лес оживился пронзительными воплями и писком, в которых только Вейсш порою разбирал возгласы отчаянья и страха. Работа Бэка? Хорошо бы. Увы, не все средь крысолюдов были столь подвержены панике и растерянности. Откуда-то из глубины леса на квиккише прозвучало: “Быстрей-живей блохастые никчемные шкуры! Убить-схватить их!” И для придания команде особого веса, сверкнула молния болезненно зеленого оттенка и несколько фигур, застывших средь тумана полыхнули пламенем цвета изумруда и пали, разразившись предсмертными воплями и визгом. Страх перед неизвестным был побежден страхом перед наказаньем от Серого Провидца и крысолюды снова двинулись вперед.
Грегор вбежал в внезапно появившийся туман без колебаний, не ощущая ни страха, ни тревоги с тех пор как был обращен Себбичаем, древним некрархом, а по совместительству своим дальним родственником. Одна из фигур скавенов метнулась ему на перерез, но клинок вампира оказался быстрее – крысолюд взвизгнул и упал, разрубленный от плеча до середины грудины. Клауснер ориентировался по новым обостренным чувствам – чутью, слуху и ощущению биенья крови в венах. Он выбрал себе цель и устремился к ней.
Будь гигантские крысы чуть умнее, и они бы либо испугались странного тумана, либо славно попировали. Одна из них выскочила на поляну, оскалив зубы и хлеща хвостом. Размерами с ягненка, свирепая и злобная, она несла на шкуре множественные шрамы, кое-где зашитые умело. Она уже учуяла кровь человека, лакомой добычи, прыгнула к телу, чтобы горло разорвать, но тут вмешался запах иной. В замешательстве животное уставилось на того, кто некоторое время был ее хозяином. Чьи руки ей несли в равной мере боль и пищу. Враг? Хозяин? Вейсша колебания не тронули – крысу из подопытных он признал, но понимал, что кнут погонщика и голод ее смятенье победят. А потому он яростно взмахнул кинжалом и ударил опешившую крысу в основание шеи. Правда, при этом “добрый доктор”, никогда не отличавшийся умением сражаться, потерял равновесие и упал, по счастью, на колени, успев при этом выкрикнуть: "Не дайте им Вас укусить!" А про себя добавив: "У меня нет желания лечить вас от чумы или искать противоядие токсинам на их клыках".
Прозвучал грохот двух выстрелов. Один заряд из стабилизированного варп-камня разнес на щепки дерево неподалеку от Далека Каана. Вторая пуля пролетела там, где миг назад был лекарь. Ругань на квиккише и яростный визг сопровождали промах. На поляну выскочила еще одна крыса и два скавена в кожаных доспехах, с щитами и мечами, потрепанными, ржавыми, но от того не менее опасными.
Откуда-то сверху за начавшимсяя боем наблюдал немертвый ворон.

[Unnamed]

Кажется, низшие расы в таких ситуациях склонны прыгать и кричать "Ура". Далек Каан этого сделать не мог чисто физически - однако испытывал вполне похожие эмоции. В чём в чём, а в уничтожении себе неподобных далекам не было равных. Единственное, что его огорчало, это необходимость беречь себя - он всё ещё оставался единственным далеком во вселенной, и поэтому не мог безоглядно ринуться в гущу сражения. Он был вынужден беречь себя, просчитывая каждый шаг, чтобы не допустить окончательного вымирания собственной расы.
Он обратил внимание, что к бою присоединилось ещё одно существо - быстрое и сильное, вооружённое мечом. Его жизненные показатели почему-то никак не удавалось считать. Сразу после боя нужно будет выяснить, кто или что это такое. Но пока ходячий мертвец, кажется, сражался на стороне их маленькой команды, во всяком случае, уже убил одного из нападавших. Поэтому в списке целей он был помещён на последнее место.
- У-би-вать! - радостно проверещал Далек Каан на том же языке, на котором это слово сказал Вейсш. - У-би-вать!
Он помедлил неуловимую долю секунды, выбирая приоритетную цель. Двое гуманоидов с холодным оружием опасности не представляли от слова совсем. Возможно, с ними справятся Бек или Гелок. Если нет - они проживут всего лишь на две секунды дольше, что абсолютно не меняет тактического расклада. Их мечи определённо не смогут даже поцарапать боевую броню.
А вот стрелок с неизвестным оружием, который только что взорвал дерево рядом с ним - другое дело. Предельная мощность его выстрелов неизвестна. Поэтому Далек Каан мгновенно вычислил его силуэт среди тумана и ветвей, после чего активировал пушку.
Всё вокруг стало черно-белым от выстрела, а сквозь шкуру и мышцы скавена на миг проступил его скелет. Затем абсолютно мёртвое тело рухнуло на землю.

[Гелок]

Рррр... От слова «убить» внутри рейфа всё напряглось. Оборвать жизнь просто так, это совсем не то же самое, что убить для насыщения. Осознание своей власти - вот в чём суть игры кошки с мышкой. Желание выплеснуть свою хищную натуру, хоть на время стать идеальной машиной для убийства – рейф не смог устоять перед таким искушением. Единственное что немного огорчило Бека, так это то, что желающих убивать кажется становилось всё больше – мчавшегося к ним хищника он чувствовал спиной. Да и этот доктор, энергия в котором давно не клокотала, а едва вспыхивала жидкими всполохами, был не прочь вспороть своим ножом чей-нибудь вонючий живот.
На поляну выскочили трое — двое в хоть и жалких, но всё же доспехах, третий — зверь с пронзительным, ненавистным взглядом. Бек усмехнулся и бросился к ним навстречу. Зверя он пнул Гелоку:
-Эй, займись! Зверьё по твоей части, - прокричал рейф, поднял руку и... ничего не успел сделать.
Эвок смотрел на происходящее не только сквозь пелену всего что с ними могло случиться. Он видел то, что сейчас чувствовали эти существа с оскаленными мордами. Страх - это единственное что гнало их вперёд. Страх хлестал раскалённым кнутом их изуродованные души и заставлял делать то, чего они не хотели делать. Гелоку стало жалко это гонимое войско. Он знал что если не остановить это наступление, кровь окропит много листьев.
Но как можно остановить гонимых страхом? Только страхом! Гелок улыбнулся, поднял посох, и запел:
-У шамана три руки
И крыло из-за плеча
От дыхания его
Разгорается свеча
И порою сам себя
Сам себя не узнает
А распахнута душа
Надрывается, поет
Удар посоха пришёлся крысе по правому боку. Он был горячее чем плеть хозяина. Огонь — вот чего боятся все существа больше всего. Перед огнём расступаются даже стихии, а уж существа из кожи и костей... Передать нападавшим жар — дело пустяковое. Гелок вновь поднял посох, и второй удар обжёг крысью шкуру:
У шамана три руки
Мир вокруг, как темный зал
На ладонях золотых
Нарисованы глаза
Видит розовый рассвет
Прежде солнца самого
А казалось, будто спит
И не знает ничего

У шамана три руки
Сад в рубиновых лучах
От дыхания его разгорается, разгорается..

[Икит Клешня]

Вспышка, произведенная залпом орудия Далека Каана и действия маленького эвока произвели немалое впечатление. Причем, не только на атакующую сторону. Грегор, увидевший, что один человек пребывает в бессознательном состоянии, а другой едва в силах справиться с крысой, посчитал их слабейшим звеном в этой группе. И потому занял позицию перед ними, обнажив в дополнение к мечу, кинжал. К тому времени, Вейсш уже успел подняться на ноги, но увидев вооруженного юношу вставшего на защиту его и стригани, он счел разумным оставаться за его спиной и вмешиваться лишь при необходимости. “У-би-вать! У-би-вать!” - послышалось верещание “перечницы” на низком бретонском, в котором звучал такой энтузиазм, что старый ученый не на шутку испугался. Кого же они встретили?! И тут полыхнуло столь ярко, что мир на миг утратил свои краски. И Грегор и Вейсш прикрыли глаза от этой вспышки, хоть и находились спиной к ее источнику. Где-то послышались вопли ужаса и паники на квиккише.
А тут еще эвок, к которому Бэк пнул гигантскую крысу, запел, нанося удар ошеломленному животному, раз, другой.
Скавены были ошарашены и напуганы. Вначале зловещий туман в котором чудились все ужасы, что могло представить небогатое воображение крысолюдов. Затем вспышка, что полоснула их и без того чувствительные к свету глаза подобно раскаленному бичу. Вопли паники, что прозвучали откуда-то с тыла и заронили в души их сомнения, а не атаковали ли их со спины? А потом передние ряды и вовсе ощутили обжигающий жар, будто бы перед ними была стена огня. Крыса, завизжав от ужаса, метнулась обратно в лес, едва не сбив с ног своего погонщика. Два мечника, бросив оружие и закрыв глаза лапами, вереща, бросились вразные стороны, испустив резкий запах страха. Погонщик тоже попятился назад, решив, что пусть вперед идут иные крысы, а никак не он.
Однако, скавенов все еще было не мало, а вопли и угрозы Серого Пророка, пугали их не меньше, чем неизведанные противники. И все же, отряд вот-вот готов был дрогнуть. Текрит, один из младших Серых Провидцев секты Скиттар и один из немногих выживших после бойни, учиненной людьми и демоном, так же это видел. Исквелл, его старший коллега послал его с отрядом, найти людей сбежавших и вернуть колдовскую книгу. Текрит некоторое время шел по следу одного из людей, сочтя его добычей легкой. И что же тут выходит? С ним послали не воинов, а, видимо, каких-то рабов переодетых воинами. Иначе чем объяснить их страх и то, что они не в силах справиться с несколькими людьми и мутантами. Впрочем, скоро ветер донес до него и иной запах. Запах нежити и смерти. Нет, Исквелл послал его не просто так, а на верную погибель. А уж когда неподалеку от него погиб один из расчетов джезайла, молодой провидец уверился в этом. И нет его вины, что он тот час же ползком укрылся в кустах – он должен выжить, чтоб донести весть о таких созданиях до оставшихся сородичей. Изо всех сил он старался не выпустить запах страха, своими словами и угрозами стараясь мотивировать этих жалких созданий, что были выданы ему как воины. Колдовать он уже опасался, нежелая привлекать к себе внимание странных существ, что оказались далеко не столь просты.

[Unnamed]

Если кто-то думает, что далек может сделать один выстрел из пушки и остановиться - этот кто-то совсем не знает расу далеков.
Прекратить огонь, однажды начав, они могут только по одной причине - цели закончились.
Но пока до этого было ещё далеко. Крысоподобные твари любезно продолжали наступать. Необходимости скрывать возможности пушки больше не было - в радиусе километра все и так уже в курсе. А вот поуменьшить количество свидетелей - очень даже заманчивая идея.
Он без труда довёл темп огня до двух выстрелов в секунду - отчего мир вокруг стал похож на стробоскоп, постоянно окрашиваясь в чёрно-белый негатив. За полсекунды Далек Каан успевал проанализировать список оставшихся целей, выбрать среди них самую тяжеловооружённую и имеющую оптимальные условия стрельбы... и вычеркнуть таковую из списка, чтобы перейти к следующей по степени опасности.
Параллельно другая часть разума Каана записывала действия Бека и Гелока, чтобы позднее проанализировать их психические способности - благо, оба спутника их как раз применяли.
Внезапно между ним и следующей целью появилось непредвиденное препятствие. Боевой компьютер мгновенно выдал резюме - вражеский отряд залёг, используя, как укрытие, поваленный ствол дерева. Любой другой далек, не входящий в Культ Скаро, просто уничтожил бы ствол - вместе с теми, кто за ним прятался. Но Далек Каан вовремя остановил соответствующий управляющий сигнал. Он дал жителям этой планеты узнать, на что способна его пушка - но совершенно незачем давать их просвещать, насколько в действительности мощным бывает главное орудие далека. Пусть думают, что убить одно существо размером с человека за выстрел - предел его возможностей.
Он отметил отряд в укрытии, как резервную цель - пока они залегают, то не представляют опасности, а как только поднимутся для стрельбы или бегства, сработает триггер и эта группа тоже перестанет существовать.
Через десять секунд все скавены с огнестрельным или иным дальнобойным оружием, которые не догадались (или не успели) использовать естественные укрытия, были мертвы. Лишь после этого Далек Каан снизил темп огня, не спеша отстреливая их сородичей с мечами, булавами и прочими "игрушками". Ровно настолько, чтобы успевать проскрежетать между выстрелами боевой клич далека:
- EX-TER-MI-NATE!

[Гелок]

1 Нападающих так быстро ликвидировали, что Бек казалось вот-вот останется не у дел и не у тел.
2 Чудо природы, вооружённое вантузом и миксером оказалось не таким уж и безобидным, каким выглядело на первый взгляд. И мощь его была намного больше, чем он это демонстрировал сейчас – это рейф знал уже наверняка. Быть врагом такому чуду – невыгодно в квадрате. Быть другом – не в природе рейфов.
3 Количество нападающих и их агрессия уменьшала шансы встретить на этой планете достаточное количество людей.
4 А приблудившийся к их развесёлой компании неживой человек, подходящий разве только в качестве зубочистки, был неживым доказательством того, что питаться на этой планете рейфу будет проблематично.
Эти четыре пункта Бека мягко говоря огорчили. Такого подвоха от нежданной экспедиции он не ожидал. Необходимо было хоть как-то приглушить горечь пришедшего понимания, и рейф решил, что в данный момент козырять благородством глупо и непрактично. Пару бесшумных шагов в общей суматохе, и тот, кого хотел избавить от мучений Далек, уже лежал у ног Бека. Вгрызаясь в грудь человека, рейф мысленно поблагодарил всех тех, кто совсем недавно заступился за его еду. Быстренько перекусить хоть одним блюдом перед боем оказалось не лишним.
Плотный туман быстро затоплял кусочки леса. Рейф чувствовал себя в нём как рыба в воде. Хищная, упивающаяся охотой рыба. Его прищуренные глаза видели несколько целей сразу, цепкие пальцы безошибочно находили слабый позвонок, а сильные руки отшвыривали мёртвое тело на несколько метров в сторону. Бек методично зачищал вверенное ему пространство, упиваясь последним вздохом каждого, кто попадпл ему в руки.
Сейчас мир эвока был другим. И видел и чувствовал он в нём не то, что видели и чувствовали живые. Миг между мирами, когда плоть уже мертва, а разум ещё жив. Когда боль вспыхивает салютными звёздочками и гаснет за доли секунды до того как пропасть в небытие. Маленький отрезок существования не видимый ни живым, ни мёртвым. Крик обезумевшей от скорой свободы души. Гелок не мог отстраниться от всего этого. Он просто не имел права. Его жизнь никогда не омрачалась бессмысленными убийствами, и он свято верил что обрывать нить без надобности нельзя. То что сейчас делали его попутчики было чудовищным, но и нападающие навряд ли хотели пригласить их погостить. Просто стоять и наблюдать за происходящим Гелок не мог, точно так же как и убивать.
Прекрасный цветок рождается в грязи ила, проходит сквозь толщу мутной воды, и распускается, достигнув лучей светила. Только чистое сознание способно достигнуть лучей. А чистое сознание не может быть без чистых намерений. Всё вокруг не что иное, как одно тело. А каждый в отдельности — часть этого тела. И все подвластны одному разуму. Чистому сознанию, распустившемуся над тёмной водой.
Гелок положил посох себе под ноги, закрыл глаза, и развёл руки в стороны, показывая ладони всему миру. В лапках закололо. Только что освобождённая из убитых растерянная энергия, щекотала шёрстку и проходя через тело эвока, усмирялась, успокаивалась и тихими волнами стекала в посох. Духоман знал что должен был сделать. Это он сейчас был чистым сознанием, и души убитых стекались к нему ища напутствия. И они получали их — остановить своих сородичей. Увести тех, кто ещё пока жив.

[Икит Клешня]

Это была бойня. Ужасающая и опустошительная. Скавены и прежде не отличавшиеся отвагой и храбростью, ринулись наутек, пихаясь отталкивая и огрызаясь друг на друга в своей попытке избежать этих страшных вспышек и хищника, таящегося в тумане. Текрит, молодой провидец, удирал одним из первых, резво работая всеми четырьмя конечностями, но кто мог за подобное его винить. Кто мог подозревать, что его сброд столкнется с подобным? Это не могло уложиться ни в какие рамки! И потому он бежал, как бежали прочь и его подчиненные, подгоняемые ужасом и инстинктом самосохранения. Возможно, потом, они остановятся, обдумают слова оправданий, что польются с их языков под гневным взглядом начальства. Но не сейчас. Не сейчас...
От вспышек орудия конструкта, Вейсш почти ничего не видел. Он мог лишь ориентироваться по слуху, по доносящимся до него крикам на квиккише, удаляющемуся топоту лап, хрусту ветвей и пронзительному писку, исполненному первобытным страхом. Более того, он и сам испытывал нечто подобное, столкнувшись с такой безжалостной эффективностью в уничтожении живой силы врага. Это было что-то совсем нечеловеческое и его обуял страх. В том числе при мысли о том, что, похоже, даже имей он желание убраться от этой компании подальше, возможности ему такой представят едва ли. В этой мысли звучала какая-то обреченность. Хорошо еще есть стригани и этот странный молодой человек, что встал на их защиту. Целитель не подозревал, что одним из тех, на кого он расчитывал, стало меньше.
Зато это почуял Грегор. Он обернулся, почувствовав как гаснет жизнь в одном из живых созданий, что за ним находились. В тумане и из-за вспышек было плохо видно, что произошло, но чутье любезно разъяснило то, что разобрать его глаза были не в силах. Один из четверки убил раненого человека, забрав его жизненную силу, выпив ее... будто вампир. И все же он был жив. Старик держался рядом, будто почувствовав в нем защитника и не лез вперед. Впрочем и противников почти что не было. Выскочил лишь еще один крысолюд, обезумевший от ужаса и непонимания, но клинок Грегора быстро оборвал существование жалкой твари. И все же, учиненная бойня покоробила Клауснера. При мысли о том, что бы натравить таких созданий на простых людей из плоти и крови, он... он... в самой этой мысли было нечто заведомо неправильное. Несомненно, Карандини не отказался бы от подобной идеи, но Грегор ощущал в глубине горла жжение, как будто мысль о подобном жгла его подобно желчи. Он не удивился, почувствовав как скавены обратились в бегство. Нет, к ним он не испытывал сострадания, и все же...
"Они бегут", - услышал Грегор тихую фразу на Рейкшпиле.
Ну, да, конечно, старик. "А не вернутся?" - он знал ответ, но вопрос на всякий случай задал. Человек лишь качнул седой головой.
- А ты бы вернулся после такого?
Грегор согласно кивнул, наблюдая, как человек убрал кинжал и склонился над лежащим телом того, чья судьба еще недавно его заботила.
Вейсш был изумлен. Стригани умер - потух подобно свечке. Новых повреждений на нем он не нашел. Но... он же осматривал его! Тот не был похож на того, в ком жизнь теплится еле-еле. Измученный, уставший и оглушенный, но не более того. Он должен бы выжить! Но умер... Пожилой ученый сейчас испытывал печаль недоумение и... ощущение глубокого облегчения. Этот проныра умер не от его руки, не по его вине! Он честно хотел ему помочь и даже защитил его от крысы! И не его вина, что он погиб... не его...

[Unnamed]

Несмотря на сладостное упоение боем, Далек Каан ни на секунду не прекращал контролировать ситуацию. Отстреливая крысоподобных гуманоидов, он внимательно анализировал всё, что происходило вокруг. И делал выводы. И записывал для дальнейшего анализа.
Гелок и Бек применяют псионические способности. Очень хорошо - тщательно проанализировать колебания пси-полей при этом. Сведения потом пригодятся для создания Психо-Далеков.
Бек высосал из человека жизненные силы. Очень хорошо - теперь понятно, откуда у него способности регенератора. С существами и машинами, которые сосали из людей жизненную энергию, далеки неоднократно сталкивались ещё в своей родной вселенной. Если бы можно было так же легко понять остальных членов группы - Гелока, доктора (Доктора?) и этого мертвеца. Да, Далек Каан теперь практически не сомневался, что новый знакомый станет членом их отряда - пусть даже временно.
Прекратив огонь, он стремительно ринулся вперёд. Ну, как - стремительно - по меркам далеков, конечно. С точки зрения людей это была скорость быстрой ходьбы, а по меркам скавенов с их ускоренным метаболизмом, далек вообще тащился, как черепаха. Но решительность и точность движений отчасти компенсировали этот недостаток.
Схватив присоской голову скавена, которого только что проткнул мечом Грегор (умирающего, но ещё не мёртвого), Далек Каан в одно мгновение высосал из него мозг, проанализировав всю структуру нейронных связей. Через секунду он знал всё, что было известно при жизни крысолюду - от вкуса гнилого мяса, до имён местных богов. И разумеется, язык - главное сокровище. По крайней мере, до тех пор, пока он не сконструирует устройство телепатического перевода, наподобие тех, которыми снабжены все ТАРДИС.
К сожалению, его жертва не отличалась особым интеллектом и познаниями, даже по меркам собственного народа. Это был рядовой мечник, каких катакомбы ежегодно порождают тысячами - и так же быстро расходуют. Он почти ничего не знал о других расах, населявших континент - только их вкус и запах. Но для новичка в этом мире, каким был Далек Каан, даже память полуживотного была находкой. Рогатая Крыса, серые пророки, четыре Великих клана, рабские кланы, рабы, заговоры, язык запахов... Когда данные для анализа внезапно закончились, калед-мутант внутри брони с огорчением вздохнул.
Вместе с мозгом он впитал также кровь, которую использовал для анализа ДНК. Вне всякого сомнения, убитое существо было мутантом - таким же, как сам Далек Каан. Вот только источником мутации стала не радиация, не химическое отравление, а нечто иное... некий фактор, который не поддавался анализу. Увы, сам крысюк ровным счётом ничего о генетике собственной расы не знал.
Возможно, больше удалось бы извлечь из мозга человека, которого только что убил Бек. Увы, если он уже мёртв, то для анализа непригоден, а если ещё нет - то добить его означало нарваться на ссору с Гелоком. Медвежонок выглядел безобидно, но Далек Каан уже успел убедиться, что тот может быть очень опасным противником. Нет уж, пусть за свою кровожадность посохом по башке огребает Бек, а он посмотрит. В сторонке. И сделает выводы, как всегда.

[Гелок]

Бек ухмылялся. Но его ухмылка сейчас была нарочитой. В данный момент он не мог думать больше ни о ком из их компании, кроме как о Каане. Далек был сильнее рейфа, и это был неприятный факт. Даже не понятно, что безопаснее, находиться рядом с таким существом, или быть от него подальше. Нелепая железная болванка была славной конспирацией. А что же на самом деле находилось внутри? Хм...а что же там находилось... такое же беспринципное, бездушное существо как и сам рейф! Только более совершенное в бою и более приспособленное к войне. Ну что же... у Бека выбор небольшой, и он пока он останется в этой компании. Только минимум общения, и подальше находиться от присоски.
Гелок бережно поднял с земли посох, сделал два шага назад. Теперь его пронзительные глазки-бусинки видели всех сразу и каждого в отдельности.
Вейсш. Доктор знал место, где они оказались. И знал, что можно было ожидать от этих агрессивных существ. Поэтому и полная уверенность в слове «Убивать!», и тихий разговор с неизвестно откуда взявшимся незнакомцем.
Но самое главное - страх точил немолодое сердце Вейсша. Сейчас бедный доктор боялся не только тех кто напал на них, но и тех, кто защищал его. Вполне возможно, что теперь доктор пересмотрит список дорогих ему вещей, и первым в этом списке теперь окажется нож. Но он не спасёт доктора. Не спасёт. Доктор знает и это, и боится. Можно ли доверять тому, кто боится?
Незнакомец. Гелоку не составило большого труда увидеть недавно окропившие его губы капли крови. Как долгожданная вода в конце долгого пути манит путника, так кровь манила этого человека. Пока его разум был против, но чем больше глотков, тем меньше желание отказаться. Можно ли доверять тому, кто не верит сам себе?
Бек. Ухмылка не изменилась. Застывшее превосходство на восковом лице рейфа, в глазах Гелока, выглядело нелепо и жалко. Чему он так горд? Тому, что убил измождённого, не способного защитить себя человека? Убил тихо, исподтишка. Как убивают отверженные и озлобленные. Можно ли доверять тому, кого не останавливает слабость?
Далек. Он не нападал исподтишка, он встретил врагов лицом к лицу, и стрелял только в самых опасных... но он отнял больше жизней, чем все остальные, вместе взятые. И он радовался этому, он наслаждался, убивая всех, кто не был... не был таким как он. Гелок это ясно почувствовал. Можно ли доверять тому, кто способен получать радость только от убийства?
Гелок помотал головой:
-Если бы не Она, плюнул бы я на вас и ушёл. Злые вы. Я вот думаю, Она мне зачем вас подсунула, а? Ни одному из вас нет доверия. Зачем мне такие попутчики? Незачем. Но Она очень мудрая. Раз вы мне не нужны, значит это я вам зачем-то нужен. Только зачем... Ну Беку, Далеку и тебе незнакомец понятно — в качестве еды меня использовать вполне можно. А доктору? Да ты не бойся, доктор, они тебя не тронут. Потому что ты знаешь где мы. Так где мы? Ты доктор не стесняйся, рассказывай. И ты незнакомец рассказывай.

[Икит Клешня]

Если бы Гелок знал, что его мысли отчасти повторяют мысли Вейсша. “Добрый доктор” ьак же раздумывал о том, можно ли доверять хоть кому-то из присутствующих. Конструкта он даже не брал во внимание в этом смысле, уж больно чуждым, страшным и могущественным созданием он оказался. Возможно, не будь его и Фрайерр и впрямь выложил бы своим спутникам сведения о том, где они по его примерному представлению оказались и что им следовало бы делать. Правда, имелись все шансы, что он мог бы просто оставить их, сбежав по тихой. Но теперь... имея под боком существо от которого ни спрятаться, ни скрыться, обладающего неким чудодейственным оружием и жаждой убивать... Старик не испытывал сомнений или заблуждений на тот счет, как встретят их компанию люди. А значит, за столкновением может последовать такая же бойня. Нет, он, конечно, может и не лучший представитель своего народа, но... на подобное он не подписывался. И, кстати! Это возвращает его к вопросу о внезапно появившемся молодом человеке, чьи черты лица, грубоватые и тяжелые, казались ему смутно знакомыми. Однако юноша реагировал на его спутников вовсе не так, как пристало бы обычному гражданину Империи. Ни отвращения, ни страха, лишь холодное и отстраненное любопытство. Мутант? Может один из жителей Вирмватера? Не мог же он, в конце концов, упомнить всех обитателей того поселения. Или он его в другое время видел... но когда?
Гелок говорил и Вейсш настороженно прислушивался к его словам, стараясь улоить суть. И она ему не понравилась. Медвежонок выражал недовольство членами компании. Вейсш гневно раздул ноздри – как будто бы он к ним навязывался! Да будь его воля!... Удивило то, что Гелок считал себя едой... для Бэка, для конструкта, для... ученый недоуменно покосился на недавно появишегося юношу. По счастью, тот не разумел слов эвока. Но когда маленький туземец начал утверждать, что он, Вейсш, знает, где они сейчас, - целителя продрало холодом от сказанного. Не бояться? Да, как же! А то он не знает, что Бэк может просто влезть в воспоминания чужие! Так он еще и повод дал теперь ему для этого, чтоб влезть в воспоминания Вейсша по-новой! И эта “перечница” или как его там... стоит им утратить в нем надобность и все! Алхимик слишком хорошо помнил предложение избавиться от человека, как если бы тот был не более, чем вещью!
- Что он говорит?
Молодой человек с любопытством смотрел то на эвока, то на целителя.
- Просит рассказать, где мы сейчас. И сердится.
- А на каком он говорит?
- На низшем диалекте бретонского. Ну или вроде того...
- И ты его понимаешь?
Старик в ответ позволил себе слегка самодовольную улыбку. Грегор нахмурился. Он тоже понимал, что столкновение с людьми станет фатальным. Причем, для людей. С одной стороны, что ему до них теперь. Но все же то немногое, что сохранилось от его человечности, кричало о неправильности подобного отношения. И этот крик было не заглушить. Он видел задумчивость в глазах старика, взирающего на него так, будто бы стараясь вспомнить. Да. Они и впрямь встречались...
Но когда и как?
Вейсш пожевал губу, потер подбородок, прежде, чем ответить Гелоку. Он тщательно подбирал слова и выговаривал их осторожно, как если бы они могли разбиться.
- Гелок... я... не могу сказать. Будь все иначе, я бы рассказал. Тебе и Бэку. Но... взгляни вокруг (Вейсш обвел рукою поле бойни). Ведь это может произойти и с моими родичами... нашими (он торопливо поправился, бросив взгляд на юношу). Я... мы... не можем этого позволить, понимаешь? Скажу одно – вам будут здесь не рады. Никто не будет рад...
Доктор качнул сокрушенно головой и будто торопясь попытался добавить скороговоркой: “Я ведь к вам отношусь так потому, что уже имел дело с нелюдями”.
... клик. Примерно с этим звуком все детали встали на свои места. Грегор вспомнил. Подземная лаборатория. Крысолюды и мутанты в клетках. Старик, что сейчас стоит пред ним, укрылся за столом с аппаратурой и с ужасом наблюдал как Грегор рвет врагов на части.
- Вуртбад...
“А? Что?” - на Вейсша снисходит понимание почти одновременно с Грегором: “Вы тот самый юноша, чье тело мне принесли... и который оказался... да-а, это многое проясняет”. Старый ученый механически потер подбородок. Вампир. Вот кто стоит пред ним. Странно, но в присутствии Бэка и конструкта, страх перед нежитью не хочет просыпаться. Да и молодой человек пытался им помочь, а не убить (что все же странно).
“Грегор Клауснер”, - молодой некрарх представляется сухо, не зная как реагировать на человека, что вел свои дела то со скавенами, то вот с этими созданиями. За подобное сжигают. Но ведь и он обречен на подобное. И все же... “Разве вы не в союзе с ними?” - он кивнул на крысолюда, которому Далек размозжил череп.
Вейсш нервно усмехнулся: “Был. Вынужденно. Выбор был не богат”. Потом, решившись, он протянул руку юноше.
- Герр Доктор Фрайерр Вейсш.
Вейсш. Так-то вот. Тот самый человек о ком с такою праведною злобой отзывался Тульманн, о ком рассказывал чудовищные вещи. За кем охотился. И вот он видит старого еретика воочию. И что же? Ничего... Возможно где-то в глубине Грегор и испытывал отвращение перед делами доктора, но сейчас, враг Тульманна, не вызывает злобы. Скорее изумление тому, что все еще жив, не взирая ни на что. А Тульманн Матиас, Храмовник, что обещал его спасти и помочь его семье... он ушел, позволив превращению в вампира свершиться. Не упокоив его, хотя дважды убивал, и тем самым, предав в руки некроманта. Будь он проклят!
И Грегор сжал руку доктора ледяными пальцами.